Читаем без скачивания Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы. - Ю. Маслюков

Решение правительства Сальвадора не вызвало громких протестов и со стороны бывших лидеров левых партизанских группировок, давно сложивших оружие и вставших на путь парламентской борьбы за влияние и власть в обществе. Отныне ставшие частью местного политического истеблишмента левоцентристские лидеры, подвергая в той или иной степени критике негативные последствия навязанного стране МВФ финансового механизма, известного как "валютное правление" или "валютный совет" (currency board), не ставят его под сомнение в целом и, по сути, выступают своеобразными защитниками метода "валютного управления", активно рекомендуемого МВФ для стран "третьего мира", включая и Российскую Федерацию.

Вот почему сегодня, заглядывая в Латинскую Америку, Россия вполне может увидеть там свое будущее, ту политическую "физиономию", которую мы обретем в случае бездумного следования рецептам МВФ. Этот орган, как известно, в своих расчетах совершенно не принимает во внимание разницу в экономическом потенциале, к примеру России и Сальвадора, или, например, уникальность ситуации, в которой находится наша страна (перевод экономики с централизованных на рыночные рельсы). И МВФ по-своему совершенно прав: российская политическая элита во главе с отцами "рыночных реформ" Гайдаром и Чубайсом умудрилась не заметить эту "маленькую разницу": кремлевские экономисты ни разу не попытались убедить МВФ в наличии особой ситуации в России и необходимости особого подхода к ней. В результате этих "рыночных реформ" произошла резкая "усушка" и "утряска" экономического потенциала России, а сама политическая элита в результате неспособности самостоятельно разработать эффективный курс преобразования экономики страны на рыночной основе попала во все более возрастающую зависимость от рекомендаций и схем, поступающих из внешних "центров управления", в частности — того же МВФ.

Для самих Соединенных Штатов решение Сальвадора о переходе на американскую валюту в качестве национальной денежной единицы не стало сенсацией хотя бы потому, что в Латинской Америке незадолго до Сальвадора о таком же решении объявили и власти Эквадора. О наличии аналогичных планов делались заявления и официальными лицами Аргентины. В полной легализации доллара и отказе от национальной валюты Буэнос-Айрес видел выход из жесточайшего финансового кризиса, который обрушился на страну в конце минувшего столетия, пытаясь таким образом переложить всю ответственность за строгое следование рецептам МВФ на плечи Вашингтона. Американцы это стремление не приветствовали: им совсем не улыбалось вытаскивать на своих плечах погрязшую в кризисе экономику Аргентины. К спасению Аргентины Вашингтон привлек своих союзников по МВФ: эта организация предоставила Буэнос-Айресу срочную финансовую помощь в размере 40 млрд. долл.

В деле "переваривания" национальных экономик Центральной и Южной Америки Соединенные Штаты предпочитают не торопиться: одно дело "взвалить" на себя крошечный Сальвадор и совсем другое — Аргентина с 33 миллионами населения и обострившимися социальными проблемами, решение которых не вписывается в рамки политики "валютного управления". Вот почему сегодня в Вашингтоне активно поддерживают горизонтальную интеграцию между странами Латинской Америки (в годы "холодной войны" США всячески противились этому). Подталкивают Мексику на установление прочных экономических уз со странами Мезоамерики. Многие звенья экономики стран Мезоамерики всё больше функционируют как составная часть хозяйственного механизма США. Соответственно, характер их специализации в международном разделении труда определяется не столько потребностями самих стран Мезоамерики, сколько экономикой северной сверхдержавы.

В этой связи объявление доллара США национальной валютой Эквадора и Сальвадора логически завершает период постепенной долларизации экономик этих стран, становится следствием постепенного и целенаправленного процесса "оздоровления" национальных экономик этих стран по рецептам МВФ, их встраивания в мировой рынок в соответствии с американским видением места и роли этих стран в международном разделении труда. Только в таком контексте Вашингтон готов брать на себя "ответственность" за "стабилизацию финансовой системы, экономический рост и дальнейшую интеграцию в мировую экономику" недавних стран-аутсайдеров, показать перспективы будущего процветания для всего "третьего мира".

Однако даже эта громко заявленная американскими демократами политика для Латинской Америки после победы "прагматика" и "патриота" Буша может быть пересмотрена в сторону ужесточения критериев отбора "избранных". Пока ближайшие советники Буша дают понять: нынешняя администрация не намерена оказывать экономическую помощь под разного рода предлогами о якобы необходимом обеспечении национальных интересов Соединенных Штатов. Делается заявка на то, что вся система глобального лидерства США, основанная на планетарной "империи доллара" будет как минимум подвергнута переоценке.

Принцип удержания доллара США на плаву сегодня удивительно схож с принципом велосипеда: доллар держится, пока движется вперед, пока распространяет свое влияние и господство на все новые и новые сферы мировой экономики, государства и группы государств. Прекращение этого наступательного движения может оказаться для Вашингтона смерти подобно. А сбои в этом движении тут же отзываются в американской экономике резкими скачками на фондовых рынках. Очередное свидетельство тому — повышенная реакция американского фондового рынка на перипетии борьбы за кресло хозяина Белого дома.

Однако следует признать: новая республиканская администрация не откажется от механизмов, обеспечивающих мировое господство США и привилегированный международный статус американской валюты. Речь идет лишь о некотором смещении акцентов, присущем, например, деятельности администрации Дж. Буша-старшего в 1989-92 годах. Именно в это время началась реализация "плана Брейди", названного по имени предложившего данный план в 1987 году министра финансов в администрации Рейгана (Nickolas F. Brady). Как отмечал директор исследовательского центра Университета трудящихся Латинской Америки Фелипе Фоссати, данный план был скорректирован президентом Бушем в сторону практического признания принципа частичного списания долгов латиноамериканских стран по государственным кредитам и, что еще важнее — содержал признание официальными властями Вашингтона региональной интеграции этих стран. Возможно, определенный "изоляционизм" новой республиканской администрации США и ее сосредоточенность на традиционных со времен "доктрины Монро" зонах влияния в Латинской Америке приведут к возрождению подобных программ, учитывающих специфику региона и — отчасти — интересы латиноамериканских стран.

В этой связи показательно, что "план Брейди", разработанный для Латинской Америки, использовался и администрацией Клинтона-Гора, но в "глобальном" варианте, с расширением на страны Азии (Вьетнам), Африки (Уганда, Нигер) и Европы (Албания). Пик его реализации приходится на 1993-94 годы, когда доходность от операций с "облигациями Брейди" составляла 44 %, а доля в общем объеме внешнего долга государств "третьего мира" превышала 60 %. Эти цифры хорошо отражают степень реальной управляемости глобального рынка долговых обязательств со стороны США и международных финансовых институтов, находящихся под их контролем. Однако "план Брейди" постепенно дополнялся новыми механизмами "финансовой стабилизации", более соответствующими интересам США, как их понимала администрация Клинтона-Гора.

В частности, "пионер" полной долларизации собственной экономики Эквадор, наиболее пострадавший в результате "бразильского" кризиса 1999 года, явился и первой в мире страной, объявившей дефолт по "облигациям Брейди". Не исключено, что наиболее сильная среди латиноамериканских стран степень "асфальтирования" национальной экономики и зависимости от внешней, прежде всего американской, финансовой помощи в немалой степени обусловила решение правительства этой страны объявить об отказе от национальной валюты и переходе на доллар. Как уже отмечалось, данный шаг не мог произойти без ведома и предварительного согласия демократического руководства США.

Сегодня основным механизмом, обеспечивающим американские интересы в сфере регулирования задолженности стран "третьего мира", выступает система currency board. Однако она рассматривается обычно в ином качестве: как технический финансовый механизм, призванный обеспечить рост ВВП, подавить инфляцию, либерализовать внешнюю торговлю, устранить из производящего сектора экономики государство как "неэффективного собственника", а также повысить "прозрачность" и "открытость" национальной экономики для зарубежных инвесторов. В отличие от прямой "долларизации" национальных экономик, система currency board позволяет решить еще одну важнейшую задачу: связать значительную часть долларовой эмиссии и казначейских обязательств США в так называемых "золотовалютных резервах" государств, принявших данную систему, что снижает общий объем "горячих долларов". Одновременно она облегчает проникновение американских корпораций в экономику этих стран, вывоз капитала из них, формирует там мощный слой проамериканской финансовой и политической элиты, а также обеспечивает ряд иных неочевидных конкурентных преимуществ.