Читаем без скачивания Вернуться 3 (СИ) - Кириллов Альберт Кириллов Альберт

— Граната! — дикий крик.

Хаотичная стрельба внутри дома прекратилась, а потом почти одновременно раздалось два глухих взрыва в недрах дома, а затем опять раздалась стрельба, почти сразу утихшая.

— Сука! Да что ж такое-то, — ругался на чём свет стоит Герман.

— Ты чего орешь? — в комнату на третьем этаже осторожно заглянул Глотов.

— Да коленкой ударился, больно, — буквально шипел от боли Герман, повернувшись специально к нему правым боком, прикрывая левую сторону тела.

— А-а, понятно. Как у тебя тут? — Глотов стал осматривать то, что осталось от трёх боевиков.

Косорукий Герман не попал в проём двери — граната РГН ударилась о косяк двери, тут же взорвавшись. Мало того, что получил взрывной волной в лицо, так похоже ещё и пару осколков получил от своей же гранаты. Когда он с дури, не дождавшись влёта гранаты в помещение, откуда велся огонь, бросился вперёд и вбок в проём двери, оттолкнувшись правой ногой от стены, и влетел с кувырком внутрь помещения.

Один из боевиков успел среагировать, так что одного прыгающего барана встретила автоматная очередь почти в упор.

— Бля! — от резкой боли Герман выронил прижатый к животу во время кувырка автомат.

Повезло…

Две пули попали в левый бицепс. Тем не менее, резко выпрямившийся после кувырка Герман, со всей дури влепил прямой удар правой ногой в грудь стрелявшего.

Судя по боли, пронзив мышечную ткань пули точно перебили плечевую кость… Герман рассердился, очень!

Тело боевика, получив мощнейший удар в грудную клетку, от чего несколько рёбер сломались — пробив легкие и сердце, вылетело через окно, находящееся прямо за спиной неудачника на улицу, шлепнувшись с громким звуком на землю.

Сидевший на корточках рядом с другим окном второй боевик, без остановки стрелявший в сторону дома с попавшими в засаду русскими, резко стал разворачиваться и выпрямляться, наводя автомат в сторону Германа. Тот резко сдвинулся к нему и ударил правым кулаком сверху по цевью автомата, а потом наотмашь тыльной стороной по лицу боевика.

В этот момент третий боевик, азартно стрелявший до этого из РПК, сошки которого стояли на подоконнике, успел развернуться, бросив пулемёт. И в его правой руке уже был пистолет, выдернутый из кобуры на правом бедре, но тут он получил мощный удар между ног.

Тело подлетело к потолку и с шумом ударило головой о потолок. После чего рухнуло вниз на пол без признаков жизни, умерев от болевого шока из-за размазанных гениталий и переломанных костей таза, а сломанные шейные позвонки и деформированная «черепная коробка» уже не имели значения.

В этот момент на пол комнаты упало подрагивающее тело второго — голова отсутствовала, только торчал позвоночный столб, покрытый кровью и остатками мышц, а ошмётки от головы «украсили» ближайшую стену.

Герман поморщился: кость с мерзким скрежещущим слышимым только ему звуком соединилась, и тут же дикая боль стала утихать в том месте, где пули перебили плечевую кость. Резануло низ живота — вышли два осколка от гранаты, тихо звякнув на бетонном полу.

Его же гранаты, мать его!

— Чем ты его так? — Глотов присел и стал рассматривать обезглавленное тело, переводя взгляд на стенку с ошметками плоти, мозгового вещества и крови.

— Взрывом оторвало! — осторожно поводя простреленной рукой сказал Герман, поняв, что всё в порядке.

— Да? Ну ладно, — недоверчиво сказал Глотов, поднялся и вышел из помещения.

— У тебя что? — догнал его Герман, спускающегося по лестнице на первый этаж.

— Двое. Минус, — ответили ему. — У тебя кровь, — заметил-таки глазастый подчиненный кровь на «Горке» в районе левого бицепса, — они вышли на крыльцо.

— Не моя, — спокойно ответил Герман.

— А дырки на рукаве?

— За железку зацепился, — Герман дал понять, что не собирается продолжать тему.

— Скат! Это Рэкс! Приём! — Глотов поглядывая на простреленный рукав Германа, достал рацию.

— Рэкс! Это Скат! Приём! — ответили ему.

— Мы второй дом с «засадниками» почистили. Тут все на «минус». Приём!

— Все живые? Приём, — несмотря на помехи, в голосе Скатова звучало хорошо слышимое удивление.

— Все! Приём!

В будто навалившейся тишине со всех сторон, стало слышно, что выстрелы и редкие взрывы со стороны ребят Скатова, пытающихся задавить боевиков во втором доме, где те организовали засаду — прекратились…

— Сколько у вас? — к ним подошёл Скатов, через десять минут после окончания боестолкновения.

— Семеро, вроде, — флегматично смотрел Глотов на вытаскиваемые трупы и оружие из взятого ими с Германом дома. Всё это таскали ребята Скуратова, пригнанные им сразу, как только Глотов вышел с ним на связь.

Чему Скатов был безмерно рад, из-за того, что никто из «следаков» не пострадал, тем более, что это вообще не их дело, но сделанного уже не воротишь…

— Раненых я отправил в медпункт. Пока добрались до Антона, ещё один из моих бойцов, что оборонялся в доме, получил ранение, — будто в никуда, сказал Скатов…

Глотов проник в дом через открытую входную дверь, успев обнаружить одного из боевиков, который вместо того, чтобы следить за дверью, всё высматривал в окно дом, куда стреляли его подельники. И это оказалось для него смертельной ошибкой.

Глотов, подобравшись к нему со спину, спокойно перерезал ему горло, придерживая подергивающееся тело, чтобы тот не нашумел.

Герман зашёл в дом по-другому: оттолкнувшись от оконного проёма первого этажа, а потом перехватившись руками за подоконник второго этажа, где отсутствовала оконная рама и буквально «закинул» своё тело внутрь.

— Бля! — он свалился прямо на сидевшего на полу рядом с окном молодого чеченца, лет 18, сжимавшего в руках автомат.

Тот дернулся и начал открывать рот, чтобы закричать, как получил удар головой в лоб — и «поплыл», а потом Герман, обхватив руками его голову свернул тому шею.

— Тихо, тихо! Не шуми, — прошептали его губы, придерживая содрогнувшееся в паре предсмертных конвульсий тело.

Глотов пошел на звук перестрелки на втором этаже дома, сделав всё, как положено — забросил гранату в комнату, откуда без остановки палили, а потом зашел внутрь и добил оглушенных и не подающих признаки жизни пулемётчика и автоматчика. А может живых — но рисковать он не собирался.

А вот Герману достался третий этаж, который он зачистил. Ну блин, не без огрехов. Но тут как получилось — так получилось…

Пока Герман и Глотов воевали со своими боевиками, бойцы Скатова подавили чеченцев, засадив в дом две гранаты из РПО «Шмель» (ручной, пехотный огнемёт). Затем добили оставшихся в живых боевиков. Отделавшись двумя легко ранеными при штурме дома.

— Блин! Блин! — подпрыгивал рядом с ними Роман, прибежавший сразу, как увидел спокойно вышедших из дома товарищей. — Как вы их, а!.. — до сих пор не отошедший от того, что они ушли без него, а потом раз и куча трупов…

— Неплохо поработали, мужики. Не ожидал от вас! — Скатов рассматривал трупы убитых боевиков, лежавших на земле.

— Ёб! Там же ещё один, — тут вскрикнул Роман, вспомнив о их пленнике, и быстро убежал в сторону, где остался закованный в наручники боевик.

— Будешь осматривать место происшествия? — посмотрел лейтенант на Германа.

— Придётся, — скривился тот, поворачиваясь к Глотову спиной, а тот привычно вытащил из небольшого рюкзака на спине командира папку с документами.

— Герман, мне помощь нужна… Тут эта… Приём! — раздался голос Романа в рации.

— Лейтенант отправь вон туда пару бойцов, — Глотов показал рукой в сторону, куда убежал Титов.

Спустя пять минут, два бойца Скатова в сопровождении расстроенного Романа притащили тело в наручниках и положили его рядом с трупами уничтоженных боевиков.

— Он мертвый! — рядом с телом озадаченно топтался Роман. — Шея сломана.

Тут и медиком не надо быть, чтобы увидеть, что шея лежавшего искривлена, а в месте перелома проступали многочисленные очаги кровоизлияния.