Читаем без скачивания Колдовские ворота - Антон Антонов

Барабин беглым взглядом насчитал семь выходов из зала, и каждый перекрывала группа людей в черном.

Тот проход, где находился сам Барабин вместе с Тассименше, тоже был перекрыт, но Роману повезло, что проход этот был довольно извилист и изобиловал выростами и нишами.

Истребитель Народов и его спутница вжались в одну из ниш у последнего поворота, и ниндзя, которые закрывали этот проход со стороны зала, не могли их видеть. Более того, они, кажется, вовсе не ждали никакой опасности сзади, поскольку все четверо стояли лицом к залу.

У других выходов охранников тоже было немного — от трех до пяти человек. Более солидные группы ниндзя кучковались только в двух местах — возле Ночного Вора и у прохода по правую руку от него.

По левую руку Робера находился почти симметричный проход, но он почему-то самурайствующих молодчиков не интересовал. Его прикрывали всего трое охранников.

Тем временем толпа черных гоблинов у другого выхода все прибывала. Барабину с его места плохо было видно подробности, а высовываться из своего укрытия далеко он не рисковал, однако создавалось впечатление, что пополняется эта толпа из глубины прохода.

А потом вдруг Ночной Вор отдал команду, которая гулким эхом разнеслась по всей пещере, и толпа как-то вся разом втянулась в проход.

И тут, несмотря на головную боль, у Барабина созрело решение.

Людей в черном по периметру зала и даже рядом с Робером осталось совсем немного. А главное — их маленькие группы были отделены друг от друга массой коленопреклоненных рабынь.

Барабина в свое время специально обучали способам быстрого перемещения в толпе. А самурайствующие молодчики такими навыками не обладали, в чем Роман успел убедиться на протяжении долгого дня, наполненного рукопашными схватками.

Получалось, что если рвануть через центр зала напролом, пугая и разгоняя по сторонам рабынь на своем пути, то есть шанс отсечь Веронику Десницкую от Ночного Вора и юркнуть вместе с нею в свободный проем — тот, что находится от Робера слева, а от Романа, соответственно, справа.

Конечно, Вор может повторить оказавшийся однажды удачным трюк с клинком у горла гейши — но Барабин не верил, что он способен так вот запросто перерезать глотку невольнице, которая стоит больше золота, чем весит.

А вдобавок ко всему эта эпопея ему уже порядком надоела. И он решил — пан или пропал. Грудь в крестах или голова в кустах. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Назвался груздем — полезай в кузов.

И вообще — работа не волк, а произведение силы на расстояние.

Сил оставалось мало, а расстояние было велико — но кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Объяснять расклад Тассименше было опасно — могли услышать ближайшие охранники. Поэтому Барабин решил обойтись без инструкций в надежде, что умная гейша все поймет и так.

Конечно, он предпочел бы иметь рядом с собой Эрефорше — еще более умную и главное, более опытную в рукопашной. Сильной стороной Тассименше все-таки была стрельба из лука, а не фехтование на мечах.

Но увы — мертвые не воскресают.

Двоих охранников Барабин снял сразу — одновременным ударом двумя мечами в спину. А третий в следующую секунду потерял голову в буквальном смысле слова, благодаря стараниям Тассименше.

Все-таки боевых гейш в Баргауте готовили хорошо, и если даже делали акцент на каком-то одном виде боевого мастерства, о других все равно не забывали.

Снесенная мастерским ударом голова полетела в толпу рабынь, и это было как раз то, что надо.

Во-первых, это зрелище заставило последнего из живых охранников ближнего радиуса потерять голову в переносном смысле слова. А в этом состоянии особенно легко напороться на меч.

Ну а во-вторых, рабыни, которых окатило кровью, с диким визгом вскочили с колен и прыснули по сторонам, открывая путь Барабину и в то же время преграждая дорогу черным гоблинам.

Те, вдобавок, еще и не знали, что им делать. Если оставить пост — рабыни разбегутся по пещерному лабиринту и черта с два их потом соберешь. Да и вообще оставлять пост без приказа себе дороже. А приказ Ночной Вор отдал, когда Барабин находился уже в середине зала.

Продираясь сквозь толпу орущих голых баб в ошейниках, самурайствующие молодчики никак не доставали Барабина в его спринтерском рывке.

Сам Роман лавировал между мечущимися рабынями, почти как герой анекдота между струйками дождя и был уверен, что достанет Ночного Вора без вопросов.

Те самураи, что были рядом с главарем, как в замедленной съемке, доставали клинки из заплечных ножен. У некоторых мечи уже были в руках. А сам Вор почему-то медлил. Его рука даже не тянулась к эфесу меча, который покоился в ножнах на поясе.

Судя по виду ножен, это был именной рыцарский меч, но Робер о’Нифт вовсе не спешил взять его в руки.

Он только сделал шаг вперед и ухватил за ошейник самую ценную из своих рабынь.

Барабин прикидывал на бегу, успеет ли он вывести из строя свиту Вора раньше, чем тот, увлекая за собой Веронику, достигнет любого из ближайших проходов. И выходило, что шансы по-прежнему есть.

Он даже точно знал, что будет делать в следующие несколько секунд.

Требуется всего мгновение, чтобы, уклонившись от атаки самураев, вырвать Веронику из рук безоружного Робера и прикрыться ею, как щитом.

Самураи наверняка побоятся атаковать, опасаясь убить драгоценную рабыню, а дальше будет только одна проблема — сама Вероника.

Если она не будет тормозить, если поможет ему и Тассименше, то рывок к свободному проходу может увенчаться успехом. Тем более, что Тассименше тоже не теряла времени даром.

Не будучи обучена быстрому передвижению в обезумевшей толпе, она застряла далеко позади, но зато она выкрикивала слова, которые Барабин понимал с трудом — но зато рабыни понимали их очень хорошо и реагировали на них точно так, как было надо Роману.

— Кнок блакесвинс! — кричала она. — Фор наме роял! Рифт о лант то аль ис воут! Фрейдом о лант би роял!

Тассименше врала напропалую. Она призывала рабынь бить черных свиней именем баргаутского короля, который якобы обещал всем невольницам право земли и воли.

Гейши баргаутского происхождения верили ей, потому что знали — король Гедеон и правда может объявить их всех своей боевой добычей, после чего будет обязан отпустить их на волю по праву почвы.

Наследственных и чужеземных рабынь это не касалось, но они оказались во власти инстинкта толпы, а это страшная сила.

Похоже было, что в следующую минуту голые и безоружные невольницы попросту сомнут остатки черного воинства, и никакие самурайские клинки их не остановят.

Тассименше надрывалась где-то за спиной Барабина, но рабыни, внявшие ее крикам, бежали уже рядом с Романом и в ту же сторону, что и он. По лицам их было очевидно, что они готовы разорвать Ночного Вора на лоскуты, а это было только на руку Барабину.