Читаем без скачивания Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Дурак или обесчещенный истребитель, — пробормотал другой, презрительно глядя на остриженную бороду и голую грудь Хегендура. Этот носил лёгкую броню на манер гномов с холмов, но увешан оружием, в основном метательным: топориками вдобавок к арбалету, на котором также были выгравированы руны.

— Спужался тролля, Шлем Вороны? — спросил третий тан.

Гном с холмов набычился.

— Эта тварь — не тролль, — огрызнулся он на гороподобного гнома, стоявшего рядом с ним. Он был ниже, чем страж врат, железная верхушка шлема едва доставала до груди другого гнома. — И моё клановое имя — Шлем Ворона.

— Шлем Вороны тебе подходит больше, дружок эльфов.

— По крайней мере, я не убийца родичей, Магнин сын Торда! — Раглан Шлем Ворона вытащил бородовидный топор, который тускло засветился в полумраке, словно разделяя гнев своего владельца.

Магнин, страж врат, взвесил в руке молот, чей боёк был раза в два больше черепа гнома холмов.

— Вот, наконец, и настал момент разрешить вражду, а, грумбаки? — несмотря на внешнюю воинственность, страж врат не смог скрыть стыд в глазах, когда бросил взгляд на тело принца Дарина, покоившееся на импровизированных носилках.

— Отстань от него! — прошипел Воргил. Шахтёр посветил фонарём вперёд, приглушёнными проклятиями пытаясь добиться большего количества света. — Уже хватит смертей из-за дурости, — добавил он мрачно, после чего прошептал. — Я что-то вижу…

Глаза Воргила были лучше, чем у любого гнома Карак Азгала. Будучи шахтным смотрителем он большую часть своей жизни провёл в самых тёмных, давным-давно забывших о существовании света глубинах. Даже без факела или фонаря, его зрение было практически безупречным.

— Вот, — сказал он, пробормотав заклинание и добившись от фонаря ещё немного света, чтобы и остальные смогли это увидеть. Суровые лики предков с негодованием смотрели вниз на гномов, строго и неодобрительно. Высеченные в скале, они были массивными, великолепными, но драгоценности, что некогда украшали их бороды, шейные гривны и браслеты были выковыряны. Лишь выемки, пустые и жалкие, говорили о том, что некогда там что-то было. Гигантские статуи были ободраны дочиста. Вся твердыня теперь была не более чем разрозненная сокровищница, за драгоценности которой боролись, словно падальщики за гнилое мясо.

Тень замаячила впереди, напомнив гномам обо всех тварях, что зарились на их злато и драгоценности.

Здесь, на глубинных уровнях, в самых тёмных катакомбах Унгдрин Анкор, тени были повсюду. Часто они пищали или рычали, другие ревели или шаркали, пытаясь подкрасться незамеченными на мягких стопах или лапах. Эта же была массивной и излучала почти осязаемую угрозу.

— Это не тролль, — снова хрипло прошептал Раглан. Он сменил топор на арбалет, болты которого блестели, словно чистое серебро, несмотря на тьму.

Он и Магнин были обременены носилками из щитов, но пред лицом монстра они расстались со своей ношей, скинув намотанные на кулаки верёвки, скрепляющие последнее ложе принца. Принц Дарин, казалось, не возражал.

— Я говорил, что нам надо вернуться к вратам твердыни и привести больше воинов, — продолжил Раглан, отступив на шаг.

— И откуда бы ты их взял? — огрызнулся Воргил, — Там никого нет, окромя тех кровавых варваров. Унберогены или нет, но я доверяю гномам больше, чем людям, и собираюсь увидеть, как сокровища Изрила отправляются к его наследникам. Не к умги, не к гроби.

— Не к эльги, — с угрюмым видом пробормотал Магнин.

Прошло уже более двух тысячелетий со времени Великой войны между гномами и эльфами, но у сынов Грунгни была долгая память: наследие кланов и долг предков сделали её такой. Война Отмщения, объявленная королём Готреком Звездодробителем, была поддержана не всеми кланами. Некоторые кланы, завёдшие дружбу с эльфами, и чья торговля с этой жуткой расой процветала, отнюдь не горели желанием сражаться и всячески искали повод мирно разрешить конфликт. Гномы холмов, которые жили на земле, а не под горами, были самыми упорными из подобных отказников.

Раглан проигнорировал Магнина и махнул в сторону полуразрушенного зала, что осыпался вокруг.

— Оглянись. Это больше не Город Сокровищ, — он махнул рукой на разбитые статуи и обветшалые колонны. — Это логово зверей и чудовищ, тёмных обитателей мрачных глубин… — он замолчал, словно ожидая, что вот-вот из тьмы вырвутся некоторые из них, истекая слюной и воя в нетерпении отведать гномьей плоти, дабы утолить свой звериный голод.

Некогда, в те времена, когда Карак Азгал был известен как Карак Изрил, коридор, в котором затаились гномы, был бы выложен драгоценными камнями и чеканным золотом. Эти сокровища были уже давным-давно украдены крысолюдами, зеленокожими и даже вонючими зверьми.

— Мы все умрём здесь, — проговорил Воргил, не выказывая при этом ни малейшего желания обратиться в бегство. — Все мы — обречены.

Раглан взглянул на шахтного смотрителя — он и Хегендур всё больше погружались в фатализм. Его же собственная твердыня на Краг Тор всё ещё процветала. Он согласился на это предприятие столько же из-за золота, кое можно было получить в итоге, сколько и из верности королю расколотого царства, что некогда дало имя сей твердыне. — Мы должны вернуться, — снова начал он. — Собрать больше воинов в северных твердынях. Возможно, нам удастся найти гномов из Убежищ или Чёрных гор. Я слышал, некоторые кланы решили осесть там.

Магнин насмешливо усмехнулся. Страж врат был вырезан из более старого материала. Он мог проследить родословную свою и своего клана вплоть до Чернобородого. — Ринны и уфдисы. Среди всех них не найти и одного настоящего дави.

Раглан продолжил настаивать. — Нам нужно больше топоров.

— Айе, — издевательски согласился Магнин. — И пушек, и мулов, чтобы тащить их, но мы — четыре тана, и этого хватит на этого зверя, — он искоса посмотрел вниз на Раглана. — Ну, по крайней мере, трое. Я ожидаю, что клан оборотней, подобных Шлему Вороны, выберет трусость, а не честь.

Раглан скрипнул зубами, но сдержал едкий ответ, так и норовивший сорваться с губ. Как бы он ни был разгневан, страж врат оставался лучшим бойцом, чем он.

— А что насчёт принца Дарина? — спросил Воргил, глядя на труп.

Ухмылку с лица Магнина будто стёрли при упоминании имени принца.

— Мы должны оставить его, — проговорил Раглан.

— Он сын короля! — выдохнул Воргил.

— Само собой мы не бросим его посреди зала, крути, — огрызнулся Раглан. Он посмотрел на Хегендура. Страж врат выглядел так, словно собирался сделать что-то необдуманное. — Мы оставим его в одной из старых усыпальниц. По крайней мере, он будет лежать рядом со своими предками. Когда мы закончим со зверем, то вернёмся и заберём его.