Читаем без скачивания Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Мой кузен Фендрил утверждает, что нашёл логово зверя, — преклонив колено перед королём, рискнул вставить один из танов. Он был облачён в громриловую кольчугу и нёс кирку и фонарь, отмечавший его как шахтного смотрителя одного из кланов рудокопов. — Он говорит, что видел внешние признаки, указывающие на дракка.

Король Дьюрик покачал головой, его обтянутое сухой морщинистой кожей лицо исказила ядовитая гримаса.

— В Карак Азгале нет драконов, — ответил он. — Посмотри сюда! — Он ударил по могучему плечу, откуда чешуйчатая грива разворачивалась по его спине. Великолепный плащ опускался на голову дракона, на которой всё ещё оставалась плоть. На голову дракона с остекленевшими глазами и очень, очень мёртвого.

— Грауг Ужасный! — громогласно объявил он своей аудитории. Распалившись, он закашлялся, после чего сплюнул в кулак кровавую мокроту. Пара молотобойцев, в одном из которых Скальф узнал чемпиона Белграда, собрались было помочь королю, однако Дьюрик одарил их таким злобным взглядом, что воины словно бы вмёрзли в камень пола.

— Это был последний из дракков, — сказал он, оправившись, в его голосе появилось торжество. — И пусть он убил Далена Громобоя, я отомстил за него, выпустив из него порченую кровь. Больше нет драконов в Карак Азгале. Да и во всей остальной части Края Мира, — добавил он. — Эльфы, — сплюнул король, — пытались пробудить их во время Великой войны. Больше они не слетятся.

При упоминании эльфов один из танов опустил голову. Его броня была легче, чем у остальных, но лёгкость доспехов он компенсировал изобилием разнообразного оружия, свисавшего с его поясов. Скальф насчитал с полдюжины метательных топориков, двухлезвийную секиру и арбалет, не говоря уж о более мелких кинжалах и ножах. К его шлему крепился гребень из чёрных птичьих перьев.

Однако шахтный смотритель был настойчив.

— Фендрил был весьма точен в своих описаниях, мой король.

— Нет больше драконов! — яростно набросился на него король Дьюрик. Крик был столь яростным, что многие из танов бросили осторожный взгляд на выходящие в зал тёмные коридоры, опасаясь, как бы гроби не услышали и не заявились на шум.

Никто не ответил, но гнев короля постепенно стал остывать, превращаясь в едва тлеющие угольки. Он снова откашлялся, сплюнув ещё больше крови на руку и тунику. Когда он продолжил, его голос стал ещё более хриплым и уставшим.

— Это тролль, может, виверна. Ничего более.

— Мы прикончим зверя, что бы это ни было, — заявил один из гномьих владык с горделивой осанкой. Это был Дарин, сын короля и принц Карак Азгала, и с почтением преклонил колено перед своим господином и отцом.

Король Дьюрик с трудом спустился с трона, с которого он вещал подданным, дабы говорить с сыном, глядя в глаза. Рука, лёгшая на плечо принца, не была ни более твёрдой, ни более крепкой, но она с точностью передала чувства короля.

— Ты последний, — проговорил он голосом, который бы больше подходил для покойника. Звук напоминал треск старого пергамента. — Если ты умрёшь, род Карак Азгала умрёт вместе с тобой, — сказал он, ярость и страх боролись в его старых, слезящихся глазах. Рука его также дрожала, но принц Дарин успокаивающе положил свою ладонь на ладонь отца.

— Я убью это ради тебя, отец, и Азгал будет восстановлен.

Это была слабовыполнимая клятва, но единственный сын верил.

Последний из охотников ударил себя в грудь в знак одобрения столь смелой клятвы.

— Чем бы эта тварь не была, будь она троллем, виверной или чем бы то ни было ещё, но после того, как мы найдём её, она более не будет угрозой недрам Карак Азгала, — сказал он. — Так говорит Магнин, сын Торда. Мы из клана Камнеруких некогда были стражами врат. Будь то Азгал или Азул, на север, либо на юг вдоль Края Мира, наша кровь истинных дави густая и незагрязнённая, — он посмотрел на гнома с холмов, того, который пристыжено опустил голову при упоминании эльфов.

Король Дьюрик кивнул, довольный, и одобрительно посмотрел на воинов-танов, стоявших перед ним.

— Найдите это, — прохрипел он, оценивающе оглядев их своим буравящим взглядом. — Убейте это.

Промозглый воздух за вратами зала был тяжёл от вони паразитов.

Воргил, нахмурившись, ткнул носком сапога один из покрытых мехом трупов.

— Крысолюд, — объявил он очевидное. — Дохлый.

Магнин насмешливо фыркнул.

— Спасибо Грунгни за то, что ты наш разведчик и проводник, — сказал он, взмахнув топором-клевцом, упиравшимся в его могучий наплечник гвардейца.

Воргил неодобрительно глянул на него, но продолжил.

— Судя по телам, раны нанесены клинками и дубинами, — добавил он, расцепив киркой сплётшиеся скавенские тела.

О количестве трудно было судить, столь сильно были повреждены тела. Эти мохнатые создания были маленького роста и обликом напоминали людей, неким ужасным образом соединенных с крысами. Их сутулые спины, розовые хвосты и полные клыков пасти выглядели особенно зловещими в смерти. Расположение тел предполагало засаду, но ни единого признака тех, кто устроил её, видно не было. Если кто-то из нападавших и погиб, то его тело утащили во тьму.

— Гроби? — спросил Раглан. Он сторожил арочный вход в пещеру. Здесь, как и в других местах Клад-горы, ворота были лишены некогда украшавших их самоцветов и золота. Да и сам зал, что некогда бы переливался в свете фонаря шахтного надзирателя, ныне был холоден и мрачен. Его очаг был пуст, за исключением помёта скавенов и дочиста обглоданных голодными крысолюдами костей мелких тварей. Некоторые из поддерживавших своды колонн обрушились и в виде груд щебня валялись по всему мозаичному полу пещеры.

Гномы всего лишь пару часов, как вышли из врат верхних залов, когда обнаружили бойню. Вскоре падут даже верхние уровни Азгала. Где тогда, интересно, будет разглагольствовать король Дьюрик?

— Или иные разбойные твари, — заявил принц Дарин. Он стоял на упавшей статуе, словно подчёркивая свой высокий статус. Второй арочный проём находился прямо напротив первого. Тан-принц вгляделся в его укрытые мраком глубины. В мерцающем свете фонаря Воргила можно было различить ряд широких каменных ступеней.

— Это там, поджидает нас.

Что-то примешивалось к голосу принца. Не страх, нет — он был настолько уверен в себе, что страху было не пробиться сквозь эту броню. Скорее неуверенность — или это лишь так казалось Скальфу — что ему не удастся завалить зверя и восстановить Карак Азгул во всём его былом великолепии. Скальф знал о силе ожиданий, подобных этому — тот же покров укрывал его погибшего учителя.