Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гермиона подняла перед собой руку, посмотрела на ладонь. Многочисленные порезы уже побелели до почти незаметных шрамов, которые вскоре исчезнут совсем. В этот раз она обрабатывала их сама, не став обращаться к целителям или просить помощи у Джеймса. Прошла уже почти неделя, раны давно затянулись, а она всё ещё чувствовала себя не на своём месте и переживала из-за случившегося. Правильно ли повела себя? Не допустила ли ошибку? Кто знает… Когда там на площади слитный хлопок нескольких аппараций сразу заставил ведьму вскинуть голову на звук и она увидела людей в мантиях и масках Пожирателей смерти, на принятие решения были считанные секунды. Это вполне могла быть чья-то крайне идиотская шутка или политическая акция, чтобы привлечь внимание, но девушка при виде этих масок среагировала так, будто перед ней снова Уилкис, Беллатрикс или сам Волдеморт. Замороженный стакан разлетелся в руках, глубоко изрезав пальцы и ладонь стеклянными осколками и острыми гранями льда, но она даже не заметила этого и невербальным «Депульсо» отправила импровизированный снаряд в ближайшего врага, добавив ускорение порывом ветра. Уже потом Гермиона поняла, что скопировала приём Мерфи, которым тот пытался достать Волдеморта сквозь защиту во время драки в лазарете. От цели её тогда отделяло больше дюжины шагов, заклинание не было направлено с идеальной точностью, так что шип из яркого оранжевого льда не пробил тёмному волшебнику шею, как планировалось, а воткнулся в плечо, лишь сбив прицел. Запустить во врага больше было нечем, луч заклинания оказался бы слишком медленным, так что дальше ей пришлось переключаться на защиту, изрезанной ладонью вцепившись в край стола и использовав «Укрепление», пока палочка в другой руке создавала магический барьер. К счастью, щит выдержал ударившую волну огня, большая часть которой из-за ранения пожирателя ушла в мостовую, затем её противник пробил собой ближайшую витрину от попадания нескольких оглушающих заклинаний от авроров, а ещё один из пожирателей рухнул на месте, когда брошенное кем-то из толпы «Конфринго» случайно взорвало его голову. Двое других, атаковавших банк, смогли аппарировать вновь, а всё нападение не заняло и тридцати секунд — она и Гарри ещё препирались о том, кто останется прикрывать и кто пойдет в бой, а воевать уже стало не с кем.
Можно ли было действовать аккуратнее, использовать «Ступефай» или «Флиппендо»? Но на таком расстоянии даже не самый опытный волшебник успеет выставить «Протего», а потом он бы смог ударить по людям в сторону от щита. С другой стороны, если бы под рукой не оказалось воды, Гермиона бы всё равно могла провести атаку сквозь барьер… но это смотрелось бы ещё менее приятно. Простыми режущими чарами вскрыть вены на запястье, вытянуть и заморозить достаточно крови, чтобы получилось лезвие или стилет, потом отправить его в цель. Летом, придя в себя после боя в Манчестере, она уже вполне удачно проводила в одиночестве подобные эксперименты, но вот при демонстрации такого на публику её бы авроры точно не отпустили всего лишь после разговора без протокола. К тому же не слишком-то безболезненный для самой себя метод, но тут стоит поблагодарить лечебную магию и зелья — без них у родителей появилось бы очень много неприятных вопросов о характерных следах порезов после её опытов.
Вообще магия и тренировки в прямом её контроле странным образом заставляли слишком уж легко относиться к собственным ранам и повреждениям. Возможно, именно поэтому девушка в этот раз решила оставить царапины заживать долго, при том, что они мешали свободно двигать пальцами и причиняли дискомфорт. Оперевшись руками на кровать, ведьма поднялась на ноги и сделала пару шагов по комнате. Посмотрела на своё отражение в высоком зеркале, благо шорты и короткая футболка скрывали куда меньше, чем ставшие уже привычными мантии. Август выдался жарким, да и хотя бы дома она желала ходить, не обвешиваясь оружием и защитными артефактами, как боец аврората на рейде в Лютный переулок. Даже привычные очки остались лежать на тумбочке у кровати.
Порой становилось не по себе от мыслей, насколько сильно на её внешность повлияла магия в том или ином виде. Зубы Гермиона себе поправила ещё на третьем курсе, после того как разговорилась с мадам Помфри о методах стоматологии в волшебном мире, пока лежала одна в лазарете. Волосы благодаря всем усилиям Карин с поиском нужных зелий перестали напоминать воронье гнездо, и теперь их можно было уложить утром за пару минут с помощью несложных чар, а не промучаться полчаса, прежде чем плюнуть на это безнадёжное дело и пойти на уроки прямо так. Вдобавок Матис заставил всерьёз заняться осанкой во время уроков со шпагой. Конечно, королевой выпускного бала ей всё ещё не быть (да и нет в Хогвартсе такой традиции), это для кого-то вроде Лаванды, но результат всех усилий выглядел хотя бы… симпатично. Наверное.
Однако было и кое-что ещё. Точнее, должно было быть, являйся она обычным человеком. Ожоги по всему телу, включая и лицо — их вылечила Помфри, а ведь если бы не тот слизеринец, возможно, даже её помощь оказалась бы уже бесполезной. Год спустя профессор Снейп первым успел прийти ей на помощь, так что очередное сражение не оставило видимых следов — «всего лишь» три дня в лихорадке и едва не остановившееся несколько раз сердце. Потом была пробитая собственным оружием шея — с лечением помог директор, а без этого шрам бы остался до сих пор, так что пришлось бы перейти на глухие воротники и водолазки. Потом началась охота на крестражи Волдеморта, результат — наполовину сожжённая рука и сквозная дыра в животе, благо Мерфи сумел всё это быстро исправить. Магия её калечила, магия её лечила и даже
