Читаем без скачивания Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами - Евгений Примаков

— О каком государстве ты говоришь? — в свою очередь задал вопрос Арафат.

— О том, которое может существовать в условиях существования Израиля, — поставил я точки над i.

— Отвечу тебе тоже прямо, — сказал Арафат. — Ликвидировать Израиль в настоящее время нам не под силу. Борьба с его руководством — длительный процесс. Мы за то, чтобы в создавшейся ситуации попытаться решить положение в пользу палестинцев, чтобы наш голос звучал, чтобы наши интересы защищались. Нам нужно менять тактику. Мы против резолюции от 22 ноября[53]. Но что бы мы ни делали, от нас не зависит политическое урегулирование, если мы в нем не будем участвовать. Тогда мы не сможем защитить свои интересы — урегулирование пройдет мимо нас. В таких условиях защита наших прав заключается в том, чтобы оккупированный Западный берег не вернулся к Иордании, а Газа — к Египту, как это было до 1967 года. Мы за создание палестинского государства на этих территориях. Но оно не будет устойчивым, если не охватит и Восточный берег Иордана, — добавил Арафат. — Даже Черчилль в своих мемуарах пишет, что после Первой мировой войны Восточный берег управлялся палестинскими властями.

— Благодарю за откровенность, но немаловажный вопрос: как отнесутся к этой инициативе внутри палестинского движения?

— Это нас не волнует, — ответил Арафат. — Где они были, когда мы воевали в Иордании? Конечно, у нас будут трудности, но мы их не опасаемся.

Отвечая на мой вопрос, как отреагируют арабские страны, Арафат сказал:

— Против будет один Ирак. Возможно, в душе против будет Саудовская Аравия — она имеет своих людей среди нас, которых может привести в действие. Но и у нас есть сто тысяч палестинцев, работающих в Саудовской Аравии, в том числе на нефтепромыслах. Саудовская Аравия понимает, что и мы сможем действовать, и навряд ли будет активничать. В США король Фейсал заявил, что они примут все, с чем согласятся палестинцы. До этого Фейсал уже не отвергал формулу «демократического двунационального государства в Палестине», которую раньше называл отступничеством от ислама. Примет и сейчас нашу новую формулу. Резко против будет король Хусейн. Возможно, даже захочет в таких условиях заключить сепаратный мир с Израилем. Мы знаем о его контактах — с Абба Эбаном в Лондоне, с Моше Даяном в Нью-Йорке, с Игалом Аллоном на Мертвом море. Но Израиль хочет договариваться не с ним, а с палестинцами. Палестинцы видят путь к политическому урегулированию через создание палестинского государства, а не претворение в жизнь резолюции 242 Совета Безопасности, — резюмировал Абу Амар.

Арафат в подтверждение своих слов нарисовал карту Палестины, которая была разделена на две части. «Здесь будем мы, — указал Арафат, — а здесь будет Израиль». По моей просьбе он, ни минуты не колеблясь, подписал эту карту. Это было летом 1971 года, то есть почти за двадцать лет до того, как Арафат во всеуслышание заявил, что целью палестинского движения не является уничтожение Израиля.

Сообщая в Москву об этой встрече, я подчеркнул в шифротелеграмме несколько обстоятельств. Наступает новый момент в процессе урегулирования — в нем начинают участвовать палестинцы. Арафат взял курс на создание палестинского государства наряду с Израилем — его разговоры о невозможности добиться ликвидации этого государства в настоящее время — дань риторике и камуфлирование отхода от прежде декларируемой позиции. Несмотря на утверждение Арафата, что его не волнует внутрипалестинское положение, не было оснований считать, что не произойдет реального раскола в ПДС по поводу идеи палестинского государства на оккупированных в 1967 году Израилем территориях — Западном берегу и в Газе (я провел в Дамаске беседы с руководством «Сайки» Зухейром Мохсином и главой НФОП Жоржем Хабашем — оба крайне отрицательно относились к идее палестинского государства, а Хабаш даже назвал это «предательством»). Мой разговор с Арафатом происходил непосредственно после его встречи в Каире с Садатом и саудовским королем Фейсалом, и есть основание считать, что они одобрительно обсудили новую политику палестинцев, включая их будущие отношения с иорданским королем Хусейном.

Резюме было следующим: открыто взятый курс на создание палестинского государства внесет серьезную модификацию в процесс политического урегулирования. Следовало бы, очевидно, выяснить, в какой степени США участвуют в такой переориентации. Во всяком случае, Советскому Союзу оставаться в стороне от этого процесса было бы нежелательно, тем более что он перспективен в историческом плане, а наши связи с ФАТХом в таких условиях могли бы не только способствовать политурегулированию на Ближнем Востоке, но и росту влияния СССР в регионе, в том числе в планируемом государстве, которое в той или иной форме будет создано.

Во время октябрьской войны 1973 года я был в Сирии и Ливане. Сама война, на этот раз инициативно начатая Египтом и Сирией, вновь вернула на какой-то период Арафата и большинство его коллег к мысли о том, что все-таки путь к палестинскому урегулированию лежит через военные действия против Израиля регулярных вооруженных сил арабских государств. Военные успехи Египта и Сирии на начальной стадии войны предрасполагали к такому выводу. В это время, как мыльный пузырь, лопались мифы о сговоре сверхдержав против палестинцев, о недоброкачественности советского оружия, которым были оснащены египетская и сирийская армии. На слуху у всех были названия САМ-6, САМ-7 — ракет, которыми сбивали израильские самолеты. Образно выразился Мухаммед Ода, с которым я встретился в Бейруте 13 октября, — он незадолго до этого приехал из Каира: «Сравнивая ситуацию с 1967 годом, могу сказать, что израильтяне стали больше арабами, а мы стали больше евреями».

Не пренебрегать политикой

Поражение арабов в войне и последовавшие за этим события укрепили Арафата в мысли о необходимости решать палестинскую проблему теперь уже и политическим путем. К этому выводу его, несомненно, подтолкнула позиция, занятая иорданским королем Хусейном. Член руководства Народно-демократического фронта освобождения Палестины Салех Раафат 9 октября был послан в Амман, где имел встречу с королем. Ему было поручено поднять перед Хусейном два вопроса: о вступлении Иордании в войну и разрешении ПДС вернуться в Иорданию. Король ответил следующим образом: «Меня предупредили американцы, что через несколько дней египетская и сирийская группировки будут уничтожены. В таких условиях я начну военные действия лишь в случае освобождения Голанских высот и закрепления египтян на восточном берегу Суэцкого канала. А без начала мной военных действий не может быть и речи о разрешении для ПДС вернуться в Иорданию».

Я полагаю, что зондаж позиции Хусейна был осуществлен по прямому указанию Арафата. Во всяком случае, до него, несомненно, была доведена позиция короля, и он не мог не понимать, что путь к превращению Иордании в плацдарм для вооруженных действий против Израиля отрезан. 13 октября Хаватма, подчеркнув, что так считает и Абу Амар, сказал мне: «Война приводит к относительному снижению роли ПДС, поэтому еще важнее иметь конструктивную программу — создание палестинского государства». Но какого и каким путем?

Гипотетически на тот момент было три варианта: либо вести дело к освобождению вооруженным путем оккупированных Западного берега и сектора Газа, что было невозможно без новой большой войны с Израилем; либо политическими методами добиваться решения о создании палестинского государственного образования на Западном берегу в составе Иордании, возможно образуя с ней конфедерацию; либо добиваться создания самостоятельного палестинского государства. За второй вариант выступали Соединенные Штаты. Можно считать, что этот вариант не только был приемлем, но импонировал и Амману. О сирийской позиции сказал мне близкий к сирийскому руководству председатель Национального собрания Палестины Халед Фахум во время нашей встречи 15 октября в Дамаске, куда я приехал из Бейрута. По его словам, Хафез Асад считает единственным выходом из ситуации для палестинцев, прежде всего, освобождение Западного берега, а уже потом думать с Иорданией о совместном государстве. Для Арафата тогда такая формула была неприемлема в обеих своих частях. Это он подтвердил мне еще раз во время нашей встречи в Сайде 23 октября (со мной был наш дипломат В.И. Колотуша). «Мы только за самостоятельное государство, которое следует попытаться создать комбинацией из военных и политических средств, — сказал Арафат. — Однако никто и ничто не заставит нас опять пойти под власть бедуинов, связанных с американцами и англичанами». Начал он говорить на эту тему инициативно, говорил жестко, очевидно, в тот момент был очень озабочен реакцией Иордании и Сирии на идею палестинского государства. Можно предположить, что внутренне он надеялся на поддержку Каира. Во всяком случае, он сказал, что видит просчеты палестинцев «в недостаточной гибкости» в отношении «плана Роджерса» (как известно, принятого Насером. — Е. П.), а потом задумался и добавил: «В результате в сентябре 1970 года мы не имели египетского тыла. Теперь мы не повторим такой ошибки».