Читаем без скачивания Павел Первый - Виталий Свадьбин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Государь, спешу сообщить, что сдали последний участок дороги до Тбилиси и до Симферополя. Приступили к строительству железнодорожной ветки до Одессы, через Николаев. В связи с зимним временем на Транссибирской магистрали работы приостановлены. Но до Иркутска железная дорога вполне работоспособна. Зимой будем вести пробивку тоннелей. Потому я бы хотел попросить направить тысяч пять пленных в тот район, — министр улыбнулся.
— Франц Павлович, дак там же турки, а они привычны к тёплому климату. Поморозим их в тех краях. Готов обеспечить пленных тёплой одеждой, что молчишь?
— Обеспечим, государь. А может кто из них потом там останется, семью заведёт, — начал рассуждать министр путей и дорог.
— Хорошо, я распоряжусь. Ты мне вот что скажи. Что с проектом до Владивостока, переделали?
— Батюшка государь, дак нет же там такого города. У нас проект до Николаевска-на-Амуре. Я не забыл, что вы поставили точку на карте, где должен быть город. Но здесь вопросы к графу Румянцеву. Когда он решит вопросы по своему ведомству, то я не знаю, — развёл руками министр.
Я подошёл к карте и некоторое время разглядывал её. Действительно, пока что города Владивостока здесь не существует, как и Хабаровска. А есть некая нейтральная территория. И надо обязательно решать этот вопрос, мне нужен порт на Дальнем Востоке. Я снова уставился на карту. Де Волан терпеливо ждал.
— Как думаешь, Франц Павлович, может нам вопрос решить не только с нейтральной территорией, но и Маньчжурией, а заодно и с Кореей? — я внимательно посмотрел на де Волана.
— Э-э… Государь, я не совсем понял, — растерялся дорожный министр.
— А чего тут понимать. Корейцы народ трудолюбивый, как подданные меня вполне устроят. Ну а маньчжуры? А маньчжуров по пути, так сказать, прихватить, чтобы не бегать по карте кругами. Что скажите, Франц Павлович? — я вновь посмотрел на де Волана.
Бедолага министр совсем растерялся, только хлопал глазами и беззвучно открывал рот.
— Дружочек, крикни там кому-нибудь, чтобы ко мне пригласили Румянцева, Иловайского и Васильева, — обратился я к телохранителю.
Казак кивнул и вышел за дверь. Я тем временем размышлял. Мысль добрая по поводу территории на дальнем Востоке. Вот только как отреагируют Китай и Англия? Потяну я несколько войн на разных фронтах? Что там у Аракчеева интересно? Отвлёкшись от размышлений, взглянул на де Волана, тот терпеливо ждал. Я его отпустил, пообещав, что финансирование добавят, пусть делает проект до той точки, что я показал. После ухода министра я отправился в зал фехтования. Там помашу сабелькой, заодно отвлекусь от дум государственных и тяжёлых.
Вечером после конной прогулки и тренировочных стрельб я собрал совещание в малом составе. После тренировок настроение бодрое. Моему телу пятьдесят два года, однако здоровый образ жизни и стабильные тренировки помогают держать здоровье и тело в хорошем «тонусе». Кроме фехтования, стабильно практикуюсь в пулевой стрельбе из револьвера и скорострельной винтовки, совершенствую верховую езду. Джигитовкой не занимаюсь, не царское это дело показывать лихость верхом на коняшке. Прибыли, мной вызванные Васильев, Иловайский и Румянцев. Я коротко рассказал свои «хотелки»[68] по поводу Хабаровска и Владивостока, да и по вопросу всего Дальнего Востока в общем и, в частности. Теперь не мешало послушать государственных деятелей. Посмотрел на Румянцева, он понял мой взгляд правильно.
— Политическая обстановка такова. Маньчжурия, как и Монголия относятся к территории Цин. А вот Корея всего лишь вассал. Мы толком не занимались азиатским вопросом. Но могу сказать, что британцы там ведут активные действия. Так называемая «опиумная война». Английские купцы поставляют из Индии опиум, дошло до того, что там государственные чиновники балуются таким зельем. Моё мнение, что британцы не только серебро оттуда качают, ни различные товары, за которые расчёт производится именно опием. Думаю, идёт полномасштабное превращение Китая в сырьевой придаток Британии. Не сомневаюсь, что англичане станут нам мешать в решении наших вопросов. По нейтральным территориям решать надо, подписать с Империей Цин согласие, подумать надо как подойти к этому вопросу, — высказался Румянцев.
— Николай Петрович, вы подумайте, подберите толковых людей, которые смогут с результатом отработать, к следующей весне вопрос по дипломатической линии должен быть решён, — я проводил графа Румянцева до дверей и вернулся к столу.
— Александр Иванович, от вас полнейшая информация по всем ключевым людям, кто так или иначе может повлиять на вопросы, по которым будет работать граф Румянцев, Канцелярия окажет вам содействие, — на последней фразе я посмотрел на Иловайского, который кивнул, давая понять, что всё взял на заметку.
— Теперь с вами, Николай Васильевич. Поработайте над темой кого и как спровоцировать либо скомпрометировать, ну или «смахнуть с шахматной доски». Румянцеву надо помочь добиться результатов, но его не информировать о том, о чём знать ему не полагается. Далее. Кто у нас в тех краях из военных более-менее достойный, есть такие? — обратился я с вопросом сразу к обоим спецам.
— Полковник Ермолов. В 1802-ом его отправили в Красноярск, он прекрасно там справился со свое задачей. Через год прошёл обучении в Академии Генштаба. Ещё в 1803-ем году организовал в Красноярске училище, куда берут казачат и талантливых ребят из сирот, у кого отцы погибли. Думаю, он справится, — подсказал Иловайский.
— Ага, я помню такого офицера. Прекрасно, дам указание военному министру, чтобы подготовил предписание, ну и чин новый получит. Раз так
