Читаем без скачивания Елизавета Федоровна - Дмитрий Борисович Гришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Увлечение русской национальной культурой, возникшее у Елизаветы Федоровны с самого начала пребывания в России, получало все новые и новые импульсы. Интерес к возрождению различных народных промыслов и искусства вышивки позволил ей возглавить Главный комитет по устройству отдела кустарных изделий и рукоделий Русского павильона на Всемирной выставке в Париже. Престижный мировой смотр открылся в феврале 1900 года. Восхищенные парижане поспешили в сказочной красоты павильон, представлявший Россию. Рядом с его башнями, зубчатыми стенами и резными крылечками протянулась так называемая «Кустарная улица», состоявшая из барских хором, крестьянских изб и деревянной сельской церкви. Сколько же здесь было диковинок, сколько шедевров! Согласно официальному отчету, по предложению Великой княгини «собранные предметы были пополнены группами: церковною – из художественных работ церковного облачения и обихода, и историческою – объединявшую художественные коллекции вышивок и предметов домашней утвари». Августейшая попечительница отдела подключила к работе и питомцев своего милосердия. Так на выставке появились изделия воспитанниц монастырских приютов, созданных Елизаветинским благотворительным обществом. Одно из них – омофор, выполненный Елизаветинским приютом в Новодевичьем монастыре, Великая княгиня одобрила лично.
Строгановскому училищу, по ее мысли, предстояло продолжать и развивать начатое возрождение ремесел, формировать бережное отношение к наследию. С этой целью Елизавета Федоровна заботилась о пополнении его библиотеки соответствующими книгами, привлекала к просветительской деятельности самих учащихся. Не забывала она и о их нуждах. Выделяла деньги на летний отдых, поощряла талантливых учеников. Однажды к дому директора училища подъехала карета с гербами, но прибывший камердинер Великой княгини, к всеобщему удивлению, спросил не о начальстве, а о квартировавшем здесь студенте Н. Я. Тамонькине. Передав ему благодарность Ее Высочества за хорошую работу, посыльный вручил и подарок – Евангелие с рисунком самой Елизаветы Федоровны. Выходец из бедной крестьянской семьи, Тамонькин удостоится благотворительной стипендии и будет получать заказы от Августейшей покровительницы.
С началом Русско-японской войны «Строгановка» окажет помощь в создании походной церкви Великомученика Пантелеимона для Иверской общины. Той самой, о которой мы рассказали выше. Круг замкнется. Разные сферы деятельности Великой княгини вновь соединятся, польза в очередной раз переплетется с красотой и будет, как всегда, неразрывно связана с духовностью.
2. Золотые купола
Утро обещало жаркий солнечный день. Выйдя на перрон в ожидании царского поезда, Сергей и Елизавета торопили время – хотелось поскорее присоединиться к Государю и отправиться в столь долгожданную поездку. Наконец, следовавший из Петергофа состав подошел к платформе. Ники, Аликс, вдовствующая императрица и ее дочь Ольга со своим мужем Петром Ольденбургским радостно встретили новых пассажиров, после чего все вместе продолжили путь.
День разгорался, в вагоне стало жарко, но путешественники чувствовали себя превосходно. Разговорам не было конца, а праздничное настроение лишь усиливалось с приближением цели. Поездку следовало рассматривать как паломничество, причем паломничество необычное, важное, знаковое. В сопровождении родственников император ехал на прославление высокочтимого подвижника Серафима Саровского.
К тому времени Елизавета Федоровна успела многое узнать об этом удивительном человеке, молитвеннике и чудотворце, давно считавшемся святым в русском народе. Супруг рассказывал ей и о том, как почитала память отца Серафима покойная императрица Мария Александровна, приобщившая к этому и детей, о том, какой чудесной помощи Божиего угодника была удостоена их семья. Дивная история! В середине сентября 1860 года императрица готовилась разрешиться от бремени. Роды (на свет появится Павел) предполагались трудные, и близкие беспокоились. В те же дни тяжело занемогла ее дочь Мария, врачи поставили пугающий диагноз – у шестнадцатилетней девочки грудная жаба, то есть стенокардия. Во дворце становилось все тревожнее. 21 сентября в десять часов вечера фрейлине А. Ф. Тютчевой доложили о приходе монахини Дивеевской обители Лукерьи Васильевны. Прослышавшая о беде инокиня принесла полумантию батюшки Серафима и поведала о творимой по молитвам к нему помощи. Сам батюшка Серафим часто молился, покрытый этой полумантией, была она на нем и в последний день его земной жизни. Теперь же святыню хранил хорошо знавший Саровского чудотворца старец О. Назаров, настоятель дворцового храма в Гатчине, от которого ее и привезла матушка Лукерья.
Как только Великую княжну покрыли священной реликвией, состояние больной заметно улучшилось, дыхание выровнялось, а уже 23 сентября Мария встала с постели. Однако вскоре тяжелый недуг поразил вдовствующую императрицу Александру Федоровну, и 19 октября стало ясно, что дни ее сочтены. Срочно примчавшийся из Варшавы в Царское Село Александр II сам возложил Серафимову полумантию на тело страдалицы. И волнение больной улеглось, императрица успокоилась, смогла попрощаться с детьми и тихо оставила этот мир на следующий день без лишних мук и страданий. С тех пор чудотворная святыня принадлежала Великой княжне Марии, исцелившейся ее благодатной силой. Но когда в связи с замужеством Мария уехала в Англию, полумантию оставила у себя ее мать – императрица Мария Александровна, после кончины которой реликвия стала собственностью Сергея Александровича.
Великий князь относился к этому сокровищу с благоговением, но прекрасно понимал, что не может, не имеет права постоянно скрывать его от людей. Еще до отъезда в Саров, заботясь о том, чтобы москвичи, не имеющие возможности участвовать в прославлении святого, смогли приобщиться к столь великой радости, он распорядился выставить хранившуюся у него реликвию для всеобщего поклонения в Успенском соборе Кремля.
Поезд не спешил. Останавливались в Коломне, задержались в Рязани, где была торжественная встреча. Вечером полюбовались красивым закатом и на следующее утро, 17 июля 1903 года, в одиннадцать часов прибыли в Арзамас. Здесь, в специальном шатре Августейших паломников встретили депутаты дворянства, земства, городов и крестьян Нижегородской губернии. Далее отправились в экипажах по хорошей, но очень пыльной дороге. Елизавета Федоровна, давно привыкшая к таким условиям в поездках, не обращала на них внимания. Куда привлекательнее были проезжаемые села и стоявшие вдоль пути крестьяне. «Как много красивых и здоровых впечатлений, – напишет Елизавета старшей сестре. – Мы ехали шесть часов в экипажах до монастыря. По дороге в деревнях красивые, здоровые люди были живописны в ярко-красных сарафанах и рубахах». На границе Тамбовской губернии ожидала новая официальная встреча от
