Читаем без скачивания Тихий омут - Юлия Шолох

— Ты даже не представляешь на что я готов, чтобы быть с тобой, — шепчет Артур, капкан его глаз открыт, попав в эту черноту, непросто будет найти дорогу назад. Жаль, на меня этот капкан ставить бесполезно.

— Я люблю тебя, — медленно выговаривают его губы.

Ветер зазывает настолько сильно, что деревья сильно клонятся к земле. Пора, понимаю я. Моя ведьма проснулась и держит в руках поводья.

Итак, вот и момент, ради которого он все это затеял, провел великолепную подготовительную работу — ведьма перед ним и вспоминает все то, что пережила я.

Я думаю, что если она сейчас захочет Артура, она явно его получит и это будет самое страшное мое наказание, тогда дороги к Кириллу уже не останется, никакой. Как только его руки захлопнуться на мне, как стальные зубья, последняя нитка к Кириллу разорвется и исчезнет навсегда. 'Навсегда без Кирилла', - с ужасом шепчу, следя за ведьмой. Она разглядывает Артура, гостеприимно распахнувшего ей навстречу объятья.

— Я хорошо знаю, что нужно женщинам, — в неистовстве говорит Артур ведьме. — Я изучу все твои желания, твои предпочтения, просто представь, сколько наслаждения я могу тебе доставить! Просто подумай об этом минутку!

Его улыбка обещает ей много приятного, жгучие объятия и бесконечную страсть.

Навсегда без Кирилла! Ведьма оглядывается на меня, глаза отражаются в глазах, в них откуда-то глубоко поднимается воспоминание, сгущаясь туманом, пока не становится предельно четким. Мы видим с ней одно и тоже — потоки дождя и его… Он стоит, раскинув руки и подставив лицо дождю, вокруг бледно завивается темная сила.

— Полет, что может быть прекраснее? — кричит Кирилл, опуская голову и улыбаясь прямо мне в лицо с бесконечным восторгом.

Что может быть прекраснее? Ответ очевиден — он лежит прямо на поверхности.

— Ты, — отвечают наши губы. Мои и ее.

Артур все еще ждет, но я знаю теперь, чего мы обе хотим. Вскакивая, моя ведьмы бросается к выходу.

— Пожалуйста, — хрипло кричит Артур, в его голосе боль. — Останься со мной!

Я выскакиваю на лужайку и выбегаю за ворота, за ними лес, а в нем полно поваленных деревьев. Дождь хлещет, сегодня он медленный и густой, как будто начинает застывать. Еще совсем чуть-чуть — и станет снегом.

Хватаю какую-то палку — ствол небольшого упавшего дерева, то, что надо. Через секунду я уже взмываю вверх, в грозу, а за мной несется темная тень. Я направляюсь прямо на дачу Кирилла, я чувствую, как оттуда тянет его силой — она четко вплетается в грозу и ее усиливает. За мной разъяренной фурией мчится Мелена, но по прямой наша скорость одинаковая, ей меня не догнать. Она кричит и в чем-то меня обвиняет, все равно, я ищу Кирилла. Вот вдалеке знакомый лес и негусто раскиданные огни домов. Народу там сейчас гораздо меньше. Я резко снижаюсь, Мелена стремительно догоняет. Но лужайка перед домом все ближе, я мягко опускаюсь в самый центр и вижу, как Мелена проноситься мимо, но не садиться, как будто там какая-то преграда или запрет. Как будто что-то не дает ей этого сделать.

— Как ты могла так обидеть моего брата? — визжит она, — да такой мальчишка как Кирилл и рядом с ним не валялся, он же просто слабак! Я тебя никогда не прощу!

Крики настолько громкие, что мне не сразу удается от них отвлечься. Я не отвечаю, прислушиваюсь к энергии и волна боли почти сбивает с ног — это не Кирилл. Очень похожая сила, но не его.

Все равно! Я резко бегу к дому, Мелены для меня больше не существует. Дверь открыта, залетаю на кухню, в гостиной у стола кто-то сидит. От резкой остановки мое платье дергается в разные стороны, волосы мокрыми прядями покачиваются, я недвижима.

Борис Сергеевич отрывает взгляд от ноутбука, в котором что-то печатает и смотрит на меня так, как будто это в порядке вещей — полуголая сотрудница с безумными глаза заскакивает посреди ночи к нему домой и во все глаза на него таращиться.

— Скажите мне, где Кирилл, — слышу я свой умоляющий голос.

— Нет, — он как, ни в чем не бывало, отворачивается к экрану.

— Пожалуйста, — прошу, — скажите мне, пожалуйста, вы же знаете!

Он спокойно покачивает головой. Нет.

Я опускаюсь прямо в кресло, голова такая тяжелая, что клонится вниз и застывает, по лицу ползут медленные тягучие капли воды, все ноги грязные — я бегала по лесу.

Он не скажет. Я охватываю голову руками. Вдруг передо мной — ведьма.

'Он все нам скажет, — цедит сквозь зубы — ты можешь легко свернуть его в рогалик, или немного придушить — все в наших руках. Дай я им займусь'.

Меня охватывает крупная дрожь. Я вижу свою ведьму, как раньше — стоит прямо напротив, в позе зверя, со скрюченными пальцами.

Заставить его сказать? Наверно, я и правда, смогу это сделать. Но… сделать больно кому-то, кого любит Кирилл? Или просто сделать хоть что-то, отчего ему было бы плохо? Нет, я не сделаю! Даже если он никогда и не узнает, как хорошо я благодаря ему себя вела. Даже если так!

'Сделай это', - разъяренно грохочет моя ведьма.

Я смотрю на нее. Сколько пыталась с ней говорить, умоляла, хвалила, просила, делала приятное? Сколько описывала, как много она значит в моей жизни? Сколько готова была простить?

Видимо, зря. Я быстро подхожу к ней и стремительно хватаю рукой за горло. Оно отлично помещается в моей руке. Слегка сдавливаю

'Еще хоть слово, — шиплю, не сдерживая больше ненависти — и я тебя убью!

Легкие взрываются огнем, я резко сгибаюсь в кресле, судорожно вдыхая воздух. Борис Сергеевич с интересом за мной наблюдает.

Вдруг сзади раздаются шаги.

— Борис, да у тебя гостья! — слышится мягкий голос. Какой-то пожилой мужчина, почти дедушка приветливо мне кивает и усаживается на диван напротив, закидывая ногу на ногу. Он в длинном халате, настолько красивого темного цвета, что я не сразу вижу его лицо. Вздрагиваю, когда понимаю, что мы встречались раньше — это он приезжал к Кириллу и кричал на него. Становиться очень стыдно — надо же, чуть не напала на старика, голова опять опускается вниз.

— Федора ищет Кирилла, — очень громко и четко говорит ему Борис Сергеевич, и они со значением переглядываются.

Я кусаю губы, стараясь не расплакаться — мне тут больше нечего делать, но как уйти, зная, что больше нет ни одного шанса его найти? И навредить им я не смогу, это совершенно точно.

— Так скажи ей быстрее, зачем девочку мучаешь, — вдруг говорит старик и я мгновенно напрягаюсь, вглядываясь в его лицо — он и правда это сказал? Может, он просто шутит?

— Я обещал ему, что не скажу, — так же четко выговаривает Борис Сергеевич и они опять смотрят друг на друга, словно говорят еще и мысленно.