Читаем без скачивания История России с древнейших времен. Том 3. От конца правления Мстислава Торопецкого до княжения Димитрия Иоанновича Донского. 1228-1389 гг. - Сергей Соловьев

Андрей заступил место брата и потому при тогдашних отношениях не мог оставить других князей в покое, ни сам остаться от них в покое. Мы видели, что и прежде Андрей был в союзе с князем Федором ярославским: союз остался ненарушимым и теперь; на их же стороне стоял и князь Константин ростовский; но против этих троих князей образовался другой союз также из троих князей: Михаила тверского, Даниила московского и Ивана переяславского, который, впрочем, был в это время в Орде и поручил защищать свою волость двум первым. В 1296 году в присутствии ханского посла князья собрались во Владимир для окончания своих споров, но чуть-чуть дело не дошло до кровопролития; владыка Симеон отвратил его, но ненадолго: в том же году Андрей, собравши большое войско, пошел к Переяславлю; но Даниил московский и Михаил тверской заступили ему дорогу: битвы, по обычаю, не было, князья стали пересылаться и помирились. В 1301 году князья опять съехались в Дмитрове: Андрей и Даниил уладили свои дела, но Иван переяславский и Михаил тверской разъехались в распре – знак, что на этих новых съездах каждый князь толковал отдельно о своих отдельных интересах и, уладивши дело с одним, мог не уладиться с другим. В следующем 1302 году произошло событие, важное по своим следствиям и подавшее непосредственно повод к новой борьбе между князьями: князь Иван Димитриевич переяславский умер бездетным: кому же должна была достаться его отчина, старший удел в племени Ярослава Всеволодовича? По старине великий князь должен был распорядиться этою родовою собственностию по общему совету со всеми родичами, сделать с ними ряд, по древнему выражению. Но теперь на севере смотрели на волости, уделы как на частную собственность, и каждый князь, как частный собственник, отделенный от рода, считал себя вправе завещать свою собственность кому хотел, и вот Иван Димитриевич завещевает Переяславль мимо старшего дяди Андрея младшему – Даниилу московскому. Легко понять, какое значение это событие имело в то время, когда каждый князь стремился к усилению своего удела на счет других: область княжества Московского увеличивалась целою областью другого княжества! Великий князь Андрей не хотел позволить Даниилу воспользоваться завещанием племянника и тотчас по смерти Ивана отправил в Переяславль своих наместников; но Даниил не думал уступать: он выгнал наместников Андреевых и посадил своих; Андрей отправился в Орду, вероятно жаловаться хану, В следующем 1303 году умер Даниил Александрович московский; старший сын его Юрий был совершенно в уровень своему времени: приобретать и усиливаться во что бы то ни стало было главною его целию, и когда Андрей возвратился из Орды с ярлыками ханскими, то Юрий не уступил ему Переяславля, жители которого хотели непременно иметь его своим князем и, доставшись отцу его по завещанию, не толковали, как некогда киевляне, что не хотят доставаться по наследству. В 1304 году умер Андрей; смерть его служила знаком к борьбе между Москвою и Тверью.

Описавши борьбу между сыновьями Невского, обратимся к событиям, происходившим в других княжествах. В Ростове по смерти князя Бориса Васильковича (1277 г.) взял опять перевес смолоду, говорит старый обычай: здесь стал княжить брат покойного, Глеб Василькович белозерский. Но Глеб умер в следующем же 1278 году: он смолоду, говорит летописец, служил татарам и много христиан избавил от них из плена; ему наследовал в Ростове племянник от старшего брата, Димитрий Борисович, на Беле-озере остался княжить сын покойного Глеба, Михаил. Димитрий Борисович, по обычаю времени, захотел усилиться на счет этого младшего двоюродного брата и отнял у него волости с грехом и неправдою, по выражению летописца; от двоюродного брата Димитрий скоро (1271 г.) перешел к родному, Константину Борисовичу, княжившему с ним вместе в Ростове; была между ними крамола и вражда великая, говорит летописец; быть может, эта вражда произошла вследствие смерти углицкого князя Романа Владимировича (1269 г.), не оставившего наследников. Напрасно старался примирить их владыка Игнатий: Константин должен был выехать из Ростова, а Димитрий стал собирать войско и укреплять город, боясь нападения от брата. Тогда владыка Игнатий отправился к великому князю Димитрию Александровичу и упросил его приехать в Ростов; тот приехал и помирил братьев. В 1287 году братья разделились: старший, Димитрий, остался в Ростове, младший, Константин, сел в Угличе. В 1294 году умер князь Димитрий Борисович ростовский; место его занял брат Константин Борисович, оставив в Угличе сына своего Александра. Из других князей племени Всеволода III упоминается под 1281 годом внук его князь Михаил Иванович стародубский, дядя сыновьям Невского, но не могший быть старшим ни по праву, потому что не был отчинником, ни по силе. Под 1278 годом упоминается внук Ярослава Всеволодовича, Давид Константинович, князь галицкий и дмитровский, он умер в 1290 году. Из князей суздальских, сыновей Андрея Ярославича, Юрий Андреевич умер в 1279 году, и его место занял брат его Михаил. В Рязани княжил Федор, сын убитого в Орде Романа; он умер в 1294 году, и место его заступил брат Константин Романович; третий Романович, Ярослав, князь пронский, умер в 1299 году. В 1278 году умер смоленский князь Глеб Ростиславич; место его занял брат Михаил Ростиславич, но и этот умер в следующем 1279 году; тогда Смоленск перешел к третьему Ростиславичу, Федору ярославскому; соединение двух княжеств – Смоленского и Ярославского – могло бы повести к важным следствиям для Северной Руси при тогдашних обстоятельствах, если б географическое разъединение этих княжеств в самом начале не положило препятствия их политическому соединению: племянник Федора от старшего брата, Александр Глебович, овладел Смоленском под дядею; последний в 1298 году с большим войском пошел на Александра, долго стоял под Смоленском и бился крепко, но взять города не мог и возвратился в Ярославль без успеха. Смоленское княжество удержало свою независимость; после, в 1301 году, видим здесь усобицы между Александром смоленским и Андреем вяземским: Александр вместе с родным братом Романом осадил Дорогобуж и людям зла много сделал, отнявши у них воду, но Андрей вяземский подоспел на помощь к дорогобужцам, и Александр, раненный, потерявши сына, должен был с большим уроном отступить от города. На судьбу обоих княжеств, и Рязанского и Смоленского, в описываемое время начало оказывать влияние соседнее им обоим срединное княжество на севере, Московское, где, как мы видели, княжил третий, младший сын Невского, Даниил, сперва бывший в союзе с братом Андреем против старшего Димитрия, потом, когда Андрей стал великим князем, вооружившийся против него вместе с князьями тверским и переяславским. Кроме этого любопытного поведения и приобретения, по завещанию племянника, Переяславского княжества Даниил замечателен еще тем, что в 1301 году явился с войском у Переяславля Рязанского, одолел тамошнего князя Константина Романовича, перебил много бояр и простых людей и наконец взял в плен самого князя Константина какою-то хитростию вследствие измены бояр рязанских; Даниил, по словам летописца, держал пленника своего в чести, хотел укрепиться с ним крестным целованием и отпустить его в Рязань. Сын Даниилов, Юрий, в самый год отцовской смерти отправился с братьями на другое соседнее княжество, Можайское: город взял, князя Святослава Глебовича привел пленным в Москву. Так уже первые московские князья начинают собирать Русскую землю. В Новгороде после торжества Андреева над братом княжил сын великого князя Борис Андреевич; посадник Андрей был сменен братом Семеном Ивановичем, неизвестно в котором году; но в 1303 году Семена сменил опять Андрей. В последние годы отношения Новгорода к великому князю Андрею, как видно, переменились: до нас дошел договор новгородцев с Михаилом тверским, в котором этот князь, объявляя о союзе своем с Даниилом московским и Иваном переяславским, обязывает новгородцев, чтобы они помогали ему в случае притеснения от великого князя Андрея, или от татарина, или от кого-нибудь другого; новгородцы со своей стороны обязывают Михаила, чтоб он в случае обиды Новгороду защищал его вместе с братом своим Даниилом.

Касательно внешних отношений в описываемое время мы видели, что татары опустошали Северную Русь, помогая враждующим князьям, как прежде половцы пустошили Южную. В 1277 году русские князья Андрей городецкий, Глеб ростовский с сыном и племянником, Федор ярославский, будучи в Орде у хана Менгу-Тимура, должны были вместе с ним отправиться в поход против ясов, взяли их город Дедяков и возвратились с честью и дарами от хана. В следующем году Федор ярославский и Михаил, сын Глеба ростовского, ходили опять с татарами на войну. В том же году татары приходили на Рязань и, наделавши много зла, возвратились домой. Через десять лет встречаем новое известие о нападении татар на Рязань и Муром. В 1293 году был тяжек для Твери царевич татарский; в Ростове в 1290 г. жители встали вечем на татар и разграбили их. На западе продолжалась прежняя борьба новгородцев со шведами, новгородцев и псковичей с немцами и Литвою. В 1283 году шведы вошли Невою в озеро Ладожское, перебили новгородцев – обонежских купцов, ладожане вышли к ним навстречу и бились, но счастливо ли, неизвестно; в следующем году такое же новое покушение шведов, хотевших взять дань на кореле; но на этот раз новгородцы и ладожане встретили врагов в устье Невы, побили их и заставили бежать. В 1292 году пришли шведы в числе 800 человек: 400 пошли на корелу, 400 – на ижору; но ижора перебила своих, а корела – своих. Это были покушения неважные; но в 1293 году шведы обнаружили намерение стать твердою ногою в новгородских владениях и построили город на Корельской земле; небольшое новгородское войско со смоленским князем Романом Глебовичем подошло к городу, но должно было отступить от него по причине оттепели и недостатка в конском корме; в 1295 году шведы построили другой город на Корельской же земле, но этот город новгородцы раскопали, истребивши гарнизон шведский. Шведы, однако, не отстали от своего намерения и в 1300 году вошли в Неву с большою силою, привели мастеров из своей земли и из Италии и поставили город при устье Охты, утвердили его твердостию несказанною, по словам летописца, поставили в нем пороки и назвали в похвальбу Венцом земли (Ландскрона); маршал Торкель Кнутсон, правивший Швециею в малолетство короля Биргера, сам присутствовал при постройке Ландскроны и оставил в нем сильный гарнизон с воеводою Стеном. Против такой опасности нужно было вооружиться всеми силами, и вот в следующем году сам великий князь Андрей с полками низовыми и новгородскими подступил к Ландскроне: город был взят, раскопан, гарнизон частию истреблен, частию отведен в неволю, шведам не удалось утвердиться в новгородских владениях; также неудачна была и попытка датчан из Ревеля поставить город на русской стороне Наровы в 1294 году: новгородцы пожгли город, и в 1302 году заключен был мир, за которым новгородские послы ездили в Данию. Псков продолжал бороться с Ливонским орденом. В 1298 году Довмонт в другой раз отбил от него немцев; это был последний его подвиг, в 1299 году он умер, много пострадавши (потрудившись) за св. Софию и за св. Троицу (т. е. за Новгород и за Псков) – лучшая похвала князю от летописца: литовский выходец сравнялся ею с Мономахом. Летописец прибавляет, что Довмонт был милостив безмерно, священников любил, церкви украшал, нищих миловал, все праздники честно проводил, за сирот, вдов и всяких обиженных заступался. Неприятельские действия Литвы против Новгородской области ограничились в описываемое время одним опустошением берегов Ловати в 1285 году; но в следующем году литовцы напали на Олешню, церковную волость тверского владыки: тверичи, москвичи, волочане, новгородцы, дмитровцы, зубчане, ржевичи соединились, догнали разбойников, побили их, отняли добычу, взяли в плен князя. С финскими племенами продолжалась борьба с прежним характером: в 1292 году новгородские молодцы ходили с княжими воеводами воевать Емскую (ямь) землю и, повоевавши ее, пришли все поздорову; но в описываемое время одно из ближайших финских племен, корела, давно платившее дань Новгороду и еще до татар покрещенное, стало возмущаться. Еще в 1269 году князь Ярослав Ярославич собирался идти на корелу, но на этот раз новгородцы упросили его не ходить. Под 1278 годом встречаем известие, что князь Димитрий Александрович с новгородцами и со всею Низовскою землею казнил корелян и взял землю их на щит.