Читаем без скачивания Федор Годунов. Стылый ветер - Иван Алексин

— Посады и убрать можно, — рубанул рукой словно саблей воздух Порохня. — Заново отстроятся, им не привыкать. Особо, если хозяевам за порушенные домишки заплатить, — покосился в мою сторону запорожец, прекрасно зная моё отношение к разорению крестьянских и посадских хозяйств. — Город важнее. Кострома, вместо столицы у меня теперь, покуда Москву обратно не вернём. А это когда ещё будет!

— Так её ещё отстоять нужно, — добавил в голос скепсиса Богданов. — Шуйский под Ярославлем большую силу собрал.

— От этакого полководца отстоим, — успокоил я стрелецкого голову. — Уже февраль к концу подходит. Другой бы давно под стенами города стоял, А этот всё от Ярославля никак отлипнуть не может. По всему видать, нам время укрепится даёт и весенней распутицы дожидается.

Где-то на другом конце города басовито рявкнуло несколько пушек.

— Опять из пушек палят, — дёрнул я узду, разворачивая коня. — Айда, к пушкарям. Посмотрим, как у них дела идут.

— Порох только зря переводят, вот и все дела, — вновь вставил свои пять копеек, Афанасий. — Шуйский с войском к городу подойдёт, а нам его и встретить нечем будет. Всё огненное зелье на баловство потрачено!

Это он в огород Мизинца большую булыгу кидает; я Гаврилу пушкарским головой над всей артиллерией в городе поставил. Конечно, после бунта сторонников самозванца, в котором Мизинец не сразу на мою сторону перешёл, доверия у меня к нему поубавилось. Вот только альтернативы смоленскому пушкарю всё равно нет. Где я ещё такого умельца найду? К тому же на следующий день, после принятия присяги и целования креста в Ипатьевском монастыре, с Мизинцем был серьёзный разговор. Обещание в будущем чина думного дворянина, должности главы Пушкарского приказа (боярская должность) и богатого поместья, явно заставили бывшего простого пушкаря проникнуться и сменить приоритеты. Оно, конечно, добрый царь для всех — это хорошо, но добрый царь для себя лично — гораздо лучше!

Мизинца мы нашли в одной из выдвинутых чуть вперёд из городской стены башне. Три огромных пушки, хищно смотрящие длинными стволами в узкие бойницы, два десятка пушкарей сноровисто суетящихся возле них.

— Здрав будь, государь, — тут же бухнулась передо мной на колени вся эта толпа.

— И вам здравствовать, служивые. Вставайте. Хватит бородами пыль подметать. Идите, отдыхайте покуда. На сегодня учения закончены.

Пушкари, поднявшись, тут же заспешили к выходу, вполголоса переговариваясь между собой.

— Не рано ли, Фёдор Борисович? — проводил их взглядом Гаврила. — Солнышко к закату клониться только начало. А мы ещё с этой башни местность окончательно не пристреляли. Хотя часть огненного зелья по картузам уже разложили, — показал он на три кучи из небольших холщовых мешков, выложенных вдоль стены.

Ну, да. Я ещё в начале января, пытаясь хоть как-то улучшить эффективность стрельбы своей артиллерии, Мизинцу преимущество зарядки пушки с помощью картуза объяснил. Это когда нужную, тщательно вымеренную порцию пороха в холщовый мешок отмеряют. И заряжать в итоге значительно быстрее — не нужно каждый раз во время боя порох при зарядке отмерять, и стрелять можно точнее, если расфасовать порох в разных долях и выяснить при пристрелке, с какой порции на какое расстояние пушка снаряд метает.

Так вот. Наши шестифунтовые пушки Мизинец давно пристрелял. Иное дело разномастные пушки Костромского гарнизона. Калибр пушек и ядер к ним здесь разнообразный, заряды в картузы для них соответственно тоже отличаться будут.

Вот и палит пушкарский глава вторую неделю из пушек, пристреливая каждую их них и подбирая для орудия заряды с порохом. Расход пороха, конечно, выходит приличный, но далеко не критический. Запасы огненного зелья в городе оказались довольно большими да и более точная стрельба в случае, если осада всё же случится, эти затраты сторицей окупит.

— Всё, Гаврила, время учений кончилось.

— Что, неужели Шуйский из Ярославля выступил?

Я покосился в сторону греющего уши Богданова. Хотел я стрелецкого голову вместе с охраной внизу у стены оставить, но передумал. Сколько можно секреты разводить? Всё равно он и так, похоже, давно догадался; только виду не подаёт.

Если исчезновение сотни Подопригоры Афанасий воспринял как должное. Надо же кому-то окрестности вокруг Костромы мониторить да за войском Шуйского наблюдать, то выдвижение из города два дня тому назад моих копейщиков и стрелков, явно породило у стрелецкого головы вопросы. И выдвинутая мною версия о больших учениях за городом, его явно не удовлетворила.

— Скоро выступит, — подтвердил я догадку Мизинца. — Помнишь, я тебе ещё неделю назад говорил, что на выручку Болотникову из Тулы князь Мосальский с войском спешит?

— Ещё один Мосальский, — задорно хохотнул, раскуривая свою трубку, Порохня, — Прав ты, Фёдор Борисович, что-то слишком много их на Руси развелось!

— Одним меньше, — парировал я. — Гонец вчера от Якима прискакал. Как я вам и предсказывал, разбил Ивашка Романов войско Мосальского в битве у реки Вырки. И сам князенька в этой битве погиб. Раз до нас эта весть дошла, то Митьке Шуйскому о том, наверняка, уже доложили. Так вот, не будет он больше под Ярославлем стоять. Завистлив больно. Там Романовы войска самозванца бьют, а он чем хуже? Наверняка, решит, небольшое войско Федьки Годунова раздавить и потом сиё деяние за великую победу выдать. Вот мы его на марше и встретим. А вы думали, что я в городе трусливо запрусь? — усмехнулся я и тут же поправился. — Ладно, Афонька, ты, может, и не думал. Нечего на царя глазами зыркать.

— Прости, государь, — без тени раскаяния в голосе повинился стрелецкий голова. — И в мыслях не было. Разве я посмею?

— Зато другие именно так и думали. И об этом Митьке сообщали. Ни за что не поверю, что в моём войске никого из сторонников Шуйский нет, — пояснил я свою мысль. — Так что давай, Гаврила, собирай потихоньку обоз пушкарский. Сани осмотри, коней проверь. Мы ходко идти будем, чтобы остальное войско поскорее догнать. Случится заминка по твоей вине, голову сниму. И поспеши. Завтра чуть свет в поход уходим.

— Да когда же мне всё успеть, надёжа? — всплеснул руками пушкарский голова. — Тут же пушки нужно в сани сложить, огненное зелье опять же, ядра…

— Ядра не бери. Только картечь. Я с Шуйским артиллерийские дуэли устраивать не собираюсь. А время у тебя есть. Сам же только что на солнышко кивал. И вот что, —