Читаем без скачивания Утраченная реликвия... - Андрей Воронин

– Что делать? – переспросил он для разгона. – Снять штаны и бегать… Надо выяснить, на самом ли деле перечисленные в записке типы работают в «Кирасе».

Ведь это легальное предприятие. Значит, где-то должны лежать их личные дела, трудовые книжки… Придется наведаться туда и пошарить по столам и сейфам, поискать совпадения фамилий с кличками, перечисленными в записке, и фотографий сотрудников ЧОПа с теми мордами, которые мне удалось запомнить в парке. Подозреваю, что совпадения найдутся, и притом довольно скоро.

Светлов скривился так, словно отведал жуткой кислятины.

– Стояла сырая и ненастная мартовская ночь, – замогильным голосом профессионального чтеца, участвующего в радиопостановке, затянул он. – Капли осевшего тумана дрожали на колючей проволоке ограждения и на вороненой стали автомата. Часовой поежился, плотнее запахнул дождевик и с тоской покосился на горевшее ровным желтым светом окно караульного помещения.

Он не заметил, как от стены ангара, выглядевшего сейчас глыбой мрака, отделилась какая-то темная фигура и, беззвучно перебежав открытое пространство, припала к земле, сразу же слившись с нею… Так, что ли? – оборвав себя на полуслове, спросил он другим, человеческим голосом. – Эх ты, реликт эпохи застоя… Проснись, Юра, двадцать первый век на дворе! Теперь все выглядит иначе, чем двадцать лет назад, когда ты только учился сворачивать людям шеи. Больше никто не хранит досье на своих сотрудников в папках с ботиночными тесемками, которые в случае какого-нибудь форс-мажора приходится жечь в сортире. Сегодня, Юра, информацию добывают и хранят совсем другими методами. Сейчас даже в магазинах компьютеры стоят. Слыхал про такого зверя?

– Компьютеры, говоришь? Ну, так это даже проще.

Не придется, по крайней мере, возиться с замками сейфов, – сказал Юрий с небрежной уверенностью, которой на самом деле не ощущал. Он был уверен, что сумеет найти на корпусе компьютера кнопку включения в сеть, но дальше этого его познания в области информационных технологий, увы, не простирались.

Его уверенный тон, кажется, не обманул Светлова.

Журналист презрительно фыркнул и постучал себя пальцем по лбу.

– Ох и чучело же ты, Юрий Алексеевич… Нет, в идее выкрасть из кабинета Аверкина компьютер, несомненно, есть что-то заманчивое. Но ведь ты, если даже доберешься до кабинета, непременно упрешь что-нибудь не то… Монитор, к примеру, упрешь, а дома включишь его в розетку и будешь ждать, когда он тебе человеческим голосом начнет выкладывать всю подноготную своего бывшего хозяина.

– А в ухо?.. – спросил Юрий.

– А не поможет, – ответил Светлов. – Слушай, чего ты кочевряжишься? Перед тобой стоит проблема, для решения которой у тебя не хватает квалификации… попросту говоря, не хватает элементарных знаний, которыми теперь обладает каждый третий школьник. В то же время прямо перед тобой сидит профессиональный охотник за информацией, и к тому же рвущийся тебе помочь. Я не вижу причин для отказа, кроме твоего ослиного упрямства. Он, видите ли, сделает все сам! Учти, я не дам тебе покончить с собой таким извращенным способом. Я, черт возьми, позвоню в ментовку, и тебя просто повяжут за незаконное хранение оружия и подделку документов! Так, по крайней мере, ты хоть жив останешься.

Юрий снова закрыл глаза. Голова у него опять разболелась, к горлу подкатила тошнота. «Сволочь, – подумал он о своем собеседнике, – на измор меня берет, пользуется моей слабостью. А может, он прав? Ничегошеньки я в этом не понимаю, а противник у меня и впрямь не тот, кого можно напугать кулаком или даже пистолетом…»

– Ладно, – не открывая глаз, сказал он. – Допустим, ты меня уболтал. Ну а что я скажу Лиде, если тебе ненароком вышибут мозги?

– А вот это уже не моя проблема, – ответил жестокий Светлов и принялся сжато излагать свой простенький план.

Глава 12

По дороге на работу Аверкин остановил машину напротив уличного таксофона и позвонил Ремизову.

Если бы кто-то спросил, зачем он это делает, Саныч, наверное, затруднился бы ответить. Просто дело, которое поначалу казалось ему пустяковым, внезапно перестало быть таковым. Одновременное и бесследное исчезновение бывшего десантника Филатова и главного редактора газеты «Московский полдень» Светлова выглядело до крайности зловеще – настолько зловеще, что Аверкину впервые за долгие годы сделалось не по себе. Он привык играть со своими клиентами, как кошка с мышью, но в данном случае мышь внезапно превратилась в тигра, который, как выяснилось, тоже был не прочь поиграть.

Аверкин не был новичком в такого рода играх и прекрасно видел, что противник играет лучше. В самом начале игры у него, Саныча, были на руках все козыри: владение ситуацией, опыт, превосходство в людях и даже преимущество внезапности. И все эти козыри оказались выбиты, обесценены, растрачены на мелочи, а противник, который поначалу был перед ним как на блюдечке – бери его и делай что хочешь, – просто испарился, чтобы неожиданно возникнуть прямо за спиной в самый неподходящий момент.

Они могли, конечно, просто податься в бега, но Аверкин в это не верил. Не такие это были люди, чтобы бегать от опасности, да и то, что ни один из них не обратился за помощью к родной московской милиции, говорило само за себя: эти ребята привыкли решать свои проблемы самостоятельно и знали, что бегство – не выход. Более того, они ухитрились с удивительной точностью предугадать очередной ход Саныча, тем самым вырвав из его рук инициативу. Видно, Инкассатор не так сильно пострадал в драке, раз сумел удрать из больницы уже через несколько часов после того, как его туда доставили; видно, журналист Светлов не был таким уж самоуверенным сопляком, раз сообразил смыться из своей квартиры вместе с женой и дочерью буквально за час до того, как люди Аверкина заняли пост перед его подъездом.

Знай Саныч с самого начала, что ему придется столкнуться с такой проблемой, он действовал бы более осторожно и тонко. Но он-то собирался померяться силами всего-навсего с московской ментовкой, а ему подсунули бешеную парочку, состоящую из прожженного журналюги и легендарного Инкассатора! Один умел мастерски добывать информацию, другой – ломать руки и раскалывать черепа. И, судя по тому, что Санычу удалось разузнать об этих двоих, договориться с ними не представлялось возможным.

То есть договориться с журналистом, наверное, удалось бы, если бы не Инкассатор. Этот тип играл по каким-то своим, никому не понятным правилам и, насколько было известно Аверкину, не признавал компромиссов.

Журналиста можно было купить или запугать, но обратить в бегство Инкассатора до сих пор не удавалось никому – если, конечно, легенды не врали.

Ремизов долго не брал трубку, а когда наконец ответил, голос у него был заспанный и недовольный. «Дрыхнет, жиряга, – подумал Аверкин. – В казино, небось, до утра проторчал, а теперь отсыпается. Думает, наверное, что для него эта история уже закончилась.., ан не тут-то было!»

– Привет, – сказал он, рассеянно барабаня ногтями по железному корпусу таксофона. – Узнал?

– Угу, – буркнул Ремизов и длинно зевнул. – Чего тебе? Снова денег одолжить и снова без отдачи?

Аверкин пропустил это оскорбление мимо ушей.

С некоторых пор он перестал считать своего школьного приятеля за человека, так что произносимые им слова можно было с чистой совестью приравнять к чириканью воробья.

– Молчи и слушай, – сказал он. – У нас возникли проблемы…

– У меня проблем нет, – перебил Ремизов. – То есть проблем, конечно, хватает, но к тебе и твоей конторе они не имеют ни малейшего отношения. У меня свои проблемы, а у тебя – свои.

– Ошибаешься, – сказал Аверкин, но Ремизов снова его перебил.

– Нет, это ты ошибаешься! Дело сделано, долги оплачены, и вопрос закрыт. Все остальное меня не интересует. Ничего не знаю и знать не хочу, понял? И тебя, кстати, тоже.

– Страус ты хренов, – сказал ему Аверкин. – Только учти, что под ногами у тебя бетон. Лоб не расшиби, умник, когда голову прятать станешь. Впрочем, ты сказал именно то, что я хотел от тебя услышать: ты меня не знаешь. Да, вместе учились, но это было сто лет назад, и с тех пор мы нигде не пересекались. Усвоил? И мой тебе совет: вали подальше из города. А лучше всего, уезжай за бугор – в Грецию какую-нибудь, что ли. Только… это.., налегке.

– Да пошел ты со своими советами! – огрызнулся Ремизов. – У меня дела, они ждать не будут, пока я по Грециям стану разъезжать, да еще и налегке. Налегке…

Кому я там, на хрен, нужен с пустыми руками?

– Как знаешь, – сказал Аверкин. – Я тебя предупредил, а дальше дело твое. Главное, запомни, мы незнакомы.

– Хотелось бы мне, чтоб это было так, – сказал Ремизов и бросил трубку.

Аверкин аккуратно повесил свою трубку и не спеша вернулся к дожидавшемуся его на обочине «Хаммеру».

На его тонких губах застыла кривая улыбка: Ремизову все-таки удалось его взбесить, и теперь, идя к машине и шаря онемевшими пальцами по карманам в поисках ключа, Александр Александрович думал о том, как было бы славно натравить Инкассатора на друга Витю.