Читаем без скачивания Разрешенное волшебство - Ник Перумов

Вокруг всё осталось по-прежнему. Поляна с отвратительной чёрной лужей посредине; лес вокруг; бесформенная груда каких-то шевелящихся коричневых лоскутьев на том месте, где восседал живоглот.

Новоприбывший уже спешил к Джейане — широким упругим шагом. Был он высок ростом, широкоплеч и рядом с отнюдь не обиженным ни статью, ни силой Твердиславом казался настоящим великаном. На плечах у него был обычный для Учителей серый плащ; справа полу плаща приподнимало нечто очень похожее на ножны длинного меча.

Пошатываясь, Твердислав заторопился следом.

Джейане, похоже, досталось куда сильнее, чем ему. Незнакомцу пришлось даже пошептать над ней какие-то заклятия, осторожно массируя девушке виски.

— Что с ней?

— Наглоталась этой дряни, — хмуро ответил спаситель, поворачиваясь к парню. Твердислав наконец смог взглянуть тому прямо в лицо.

Высокий, мощный лоб. Двойной росчерк густых бровей, под которыми прячутся глубоко посаженные темные глаза, окружённые частой сетью морщин. Кожа смуглая, точно у южанина — их Тверди-славу доводилось встречать на больших ярмарках или в клане Лайка-и-Ли. Щеки впалые, покрытые неопрятной жёсткой щетиной. Губы тонкие, узкие, бескровные; подбородок щирокий, с ямочкой.

На вид незнакомец казался куда старше Тверди-слава, но и до благообразной старости Учителя ему было ещё очень далеко. Впрочем, далеко не все Учители относились к старцам; Твердислав знал, что над несколькими дальними кланами стоят Наставники примерно тех же лет, что и встретившийся им человек.

— Нет времени, — досадливо пробормотал тот. — Ладно, потом. А ну-ка! — И прежде, чем Твердислав успел и глазом моргнуть, ловко закинул Джей-ану себе на плечо, точно куль с зерном.

— Давай за мной, — не оборачиваясь, бросил он Твердиславу. — Скоро тут будет целая банда.

— Эй, а ты… вы кто такой?

— Это я тебе потом объясню. Только не хватайся, пожалуйста, за меч, сделай милость! Ведь я не Ведун. Этому-то ты хотя бы веришь?!

Да, на Ведуна незнакомец не походил ни в малейшей степени. От него исходила Сила, та самая, что и от Учителя… однако Твердислава это открытие отнюдь не успокоило. Так вот, значит, кто поставил тут эту ловушку.

— Ты ошибаешься, — похрже, незнакомец читал мысли Твердислава с той же лёгкостью, что и сам Твердислав заглядывал, случалось, “в голову” какого-нибудь малыша. — Если б эту ловушку поставил я, то к чему мне тебя будить, снимать морок, вытаскивать вас отсюда? С бесчувственными я мог бы сделать всё, что угодно. И, поверь, смог бы унести не только твою девчонку, но и тебя.

В это легко верилось.

— Короче, Твердислав. Меня зовут Иваном, и говори мне, пожалуйста, “ты”. Вопросы давай отложим на некоторое время; твоё дело сейчас — не отстать и не потерять меня из виду. А это не так просто. Да, и ещё — никаких заклятий! Понял? Иначе всё насмарку.

Отчего-то этому человеку верилось очень легко. Невольно Твердислав бросил взгляд на ладони Ивана — все в шрамах и мозолях, загрубевшие, обветренные, они очень походили на его, Твердислава, собственные. Ничего общего с мягкими и холёными ладошками Учителя, розовыми, словно у новорожденного младенца.

Они вошли в лес. И тут юноша понял, отчего Иван сказал, что следовать за ним — непростое дело.

Тут, несомненно, крылась какая-то магия. Иван словно бы сливался с каждым деревом, каждым кустом, за каждым поворотом он как бы ухитрялся за краткий миг сделать добрый десяток шагов; стволы сливались в неразличимую завесу, зелёно-коричневый занавес, спущенный с небес, в котором Иван одному ему ведомым способом отыскивал разрывы, тотчас затягивающиеся за его спиной; десятки и сотни незримых нечеловеческих глаз пялились им вслед, но ни один так и не смог их нашарить.

Иван шел молча, не пускаясь в разговоры, и это было правильно, потому что по лесу не ходят, раскрыв рот и заняв работой язык. Твердислав едва-едва поспевал взглядом за мелькающей впереди мощной спиной нежданного спутника.

Шагали они так час или сколько? Уже давно должен был бы окончательно сгуститься вечер, а заходящее солнце по-прежнему светило им в спины; они пробирались на восток, то есть как бы обратно к клану, в направлении, Твердиславу совершенно ненужном.

Несмотря на всю свою выносливость, парень изрядно запарился. Иван мчал вперёд, точно кособ-рюх во время течки, однако, в противоположность тому же кособрюху, успевал всё увидеть и ничего не упустить. И притом ещё нёс на плече Джейану, так и не пришедшую в себя.

За всё время пути Твердислав ни разу не попытался понять, идет ли кто за ними следом, или же они давно оторвались от возможных преследователей, но не только потому, что дал слово. Иван задал такой темп, что выдержать его можно было лишь выложившись до конца; тут уж не до магии.

И всё-таки ночь настигла их. Казалось, темнота-то и была их главным врагом, от которого они так долго и как будто бы небезуспешно убегали. Иван стал все чаще и чаще оборачиваться, и в глазах его Твердислав прочёл неприкрытую тревогу. Один раз парню даже удалось разобрать нечто вроде: “А и далеко ж я сегодня забрался, того и гляди не успею…”

Из прорех лесного занавеса начала сочиться темень — словно чёрный дурман из живоглотова брюха. Ночь поднималась снизу, словно подступающая вода; сперва исчезли мхи, палые листья, хвоя — всё то, чем устлана земля в лесу; потом настал черёд трав, сучков, ягодных кочек и тому подобного.

Когда Иван оглянулся в очередной раз, лицо его было искажено от ярости.

— Кажется, они таки нас достали, — в странном контрасте со свирепой гримасой голос его прозвучал удивительно спокойно. Твердислав молча кивнул. Что ж, если надо — будем драться. Ведуны они повсюду ведуны. Одним Ведуном-меньше — здешние кланы (должны же они тут быть!) ему только спасибо скажут.

Однако Иван не стал останавливаться или как-то ещё готовиться к бою. Вместо этого он внезапно ринулся к первому попавшемуся дереву, бросил Твердиславу: “Девчонку прими!” — и, едва тело Джейаны оказалось на руках у парня, принялся быстро-быстро подрывать корни сосны (а это оказалась именно сосна) небольшой аккуратной лопаткой, явно стальной — и, следовательно, стоящей совершенно немерено. Твердислав даже растерялся — марать в земле благородное железо? . Его удел — пить вражью кровь!

— Сюда! — рявкнул Иван, ныряя в яму. — Девчонку давай!

Неожиданно он провалился по самые плечи. Прежде чем Твердислав успел удивиться этому (за несколько мгновений эдакую ямину не выроешь, будь ты по силам даже папридой!), Иван одним движением сдёрнул вниз Джейану.

— Ну, долго ещё валандаться там будешь? — рявкнул он, гневно сверкнув глазами. — Погоди, дождёшься, задницы-то нам сейчас зачистят.