Читаем без скачивания Одиссея генерала Яхонтова - Анатолий Афанасьев

В 1917 году почти одновременно с февральскими событиями в России в Нью-Йорке было организовано издание новой газеты, получившей название «Русский голос». Ее первым редактором был, как отмечалось выше, И. К. Окунцов. После него газету возглавляли несколько других редакторов, к сожалению, не оставивших после себя сколько-нибудь заметного следа.

В 1933 году для руководства редакцией был приглашен доктор Давид Захарович Крынкин…»

Вот так излагает историю своей газеты В. А. Яхонтов. Уточним, что первый номер «Русского голоса» вышел в свет 1 февраля 1917 года. Тотчас же после Великой Октябрьской социалистической революции газета заняла четкую позицию друга Страны Советов.

В «Русском голосе» 10 января 1923 года было опубликовано письмо В. И. Ленина «Русской колонии в Северной Америке». Оно было адресовано той части русской колонии, которая благожелательно относилась к Советской Республике — русской секции Общества друзей Советской России, русских секций профсоюзов США и Канады, Общества технической помощи Советской России и др. Владимир Ильич, узнав о «неправильном взгляде на новую экономическую политику, существующем среди части русской колонии в Северной Америке», подробно объяснил американским соотечественникам смысл и сущность нэпа, благодарил их за помощь новой России.

В это время тысячи простых людей уезжали на Родину — поодиночке, семьями, группами, целыми трудовыми коммунами. Везли с собой одежду, медикаменты, семена, инвентарь, инструменты. Ехали русские, украинцы, белорусы, поляки, немцы — и не только те, что происходили от немцев Поволжья. Среди отъезжающих были и американцы англосаксонского происхождения. Вначале отъезжающие или подумывающие об отъезде могли посоветоваться с советским представителем Л. К. Мартенсом, но его пребывание в качестве «красного посла» было недолгим — с января 1919 по январь 1921 года. Затем Людвигу Карловичу под давлением американской реакции пришлось уехать из страны…

Вчитываясь в давние материалы «Русского голоса» (подшивка в редакции велась аккуратно), Яхонтов вспомнил свое мимолетное знакомство с Мартенсом в 1919 году и визит к нему в Москве, в начале тридцатых. Жаль, так сложилось, что не смогли они сойтись поближе. Только сейчас Виктор Александрович понял, как трудно было Мартенсу здесь, в Нью-Йорке. И как мало замечал происходящее здесь же он, тогдашний Яхонтов! А ведь ему казалось, что, занимаясь просветительством земляков, он хорошо знает их заботы. Как бы не так! Не очень-то, выходит, с ним делились. Ну что ж, все справедливо! Тогда, в девятнадцатом, он мог интересно рассказать о сражении под Фершампенуа, где отличились его предки, а вот что касается современности… Сегодня писал статью «Чем сильна армия большевиков», а завтра просился к Колчаку. Занятый мыслями о России, он и в самом деле не видел того, что творилось у него под носом.

На пожелтевших страницах «Русского голоса» застыли отзвуки бед, которые претерпели русские американцы в те годы. Бед было немало. Чего стоил один только день «X» — 7 ноября 1919 года. Во вторую годовщину Октябрьской революции Бюро расследований (тогда оно еще не называлось федеральным) устроило серию налетов на русские клубы и другие земляческие организации, попыталось представить Федерацию союзов русских рабочих США и Канады, легально существовавшую с 1907 года, как контору по импорту революции из России. «Операция» была проведена в 13 городах, в том числе погром был учинен в Русском народном доме в Нью-Йорке. Около 250 человек — половина арестованных — была выслана из США. Советское представительство пытались привязать и к нашумевшему тогда взрыву на Уолл-стрите в 1920 году. Охранка прозрачно намекала прессе, что от взрыва нити тянутся через лиц славянского происхождения к Мартенсу… Да, нелегко тогда было Людвигу Карловичу, нелегко тем русским, кто не спешил подтвердить свою лояльность доносами или хотя бы участием в белогвардейских мероприятиях. В те годы Яхонтова мало заботили такие вещи, как принятый с перепугу в октябре 1918 года новый закон об иммигрантах. Запрещался въезд в США «помышляющих о насильственном свержении правительства США» и предусматривалась высылка таких лиц из страны. А как доказать, «помышляешь» ли ты? Да очень просто. Достаточно было доноса провокатора, просто запуганного охранкой человека… Почти все это тогда прошло мимо сознания Яхонтова. Видимо, главная причина была в том, что американские заботы он считал преходящими. Пребывание на чужбине представлялось ему кратковременным. Американское гражданство он принял только в 1934 году, когда были нормализованы отношения между США и СССР.

Большой интерес Яхонтова вызвала статья о том, как в начале двадцатых «Русский голос» организовал в Нью-Йорке большой концерт в престижном зале. Выручка была послана Советскому правительству для оказания помощи беспризорным детям. «Русский голос» получил тогда благодарственное письмо от Михаила Ивановича Калинина. Это было как раз в то время, когда Яхонтовы пытались устроить благотворительный концерт в Праге с участием E. Н. Чирикова. Это тебе урок, подумал Виктор Александрович, не к той публике взывал. Но цель-то была той же: помочь Родине в лихую годину. Только сам он тогда не оторвался от своего класса.

Постепенно заботы простых русско-американцев становились и его заботами. Интересно было следить по газетным подшивкам, как чаще и чаще делались его выступления, как утверждалось на страницах «Русского голоса» его имя. И это он привел в начале тридцатых годов в редакцию газеты преподавателя Колумбийского университета экономиста В. Д. Казакевича. Дружба между ними была глубокой и в чем-то походила на отношения отца и сына (Владимир Дмитриевич был более чем на двадцать лет моложе Виктора Александровича). В 1938 году Казакевича избрали ответственным секретарем редакции. В сорок девятом Владимир Дмитриевич уехал в СССР. Он был в расцвете сил (46 лет) и засучив рукава принялся за работу в Москве, в Институте мировой экономики и международных отношений. Уже из Москвы Казакевич присылал много статей для родной газеты. Вести «оттуда», из первых рук, от хорошо всем знакомого, всеми уважаемого человека, да еще в годы «холодной войны» были очень важны. Все правильно, но для «Русского голоса» его уход все же был ощутимой потерей.

«Русский голос»

Особенно укрепились связи Виктора Александровича с «Русским голосом» в 1937 году. Ему заказали цикл статей к XX годовщине Октября. Кроме того, просили написать об участии СССР в парижской Всемирной выставке и, конечно, о столетии со дня гибели Пушкина. Париж — столица белой эмиграции — враждебно затаился, ходили разговоры о бойкоте советского павильона. Но — перевесило любопытство, да и поостыли страсти за двадцать лет. И поражала взметнувшаяся над выставочным городком скульптура Веры Мухиной «Рабочий и колхозница». Много разговоров было в эмигрантской среде о выступлении Краснознаменного ансамбля песни и пляски под управлением Александрова. Таясь друг от друга, шли на концерт бывшие офицеры белых армий. Хмуро, настороженно глядели они на сцену, которую заполнили люди в форме «вражеской» армии. Но иным был финал: деникинцы, врангелевцы, колчаковцы аплодировали, не прячась друг от друга, кричали «браво!». Что затронуло их души? Глубинно-русское, нахлынувшее в звуках неведомых советских песен? Да, конечно. Но и другое: острое осознание того, что не они, а красноармейцы будут защищать родную землю, если начнется война. Точнее — когда начнется война… Об этом рассуждал Яхонтов, комментируя для «Русского голоса» хронику парижской выставки.

А в пушкинских мероприятиях он участвовал непосредственно. Имя великого поэта способствовало консолидации русской Америки — той ее части, конечно, что не забыла своего отечества. Необычайное внимание, с которым в Советском Союзе отнеслись к Пушкинскому юбилею, растопило лед во многих эмигрантских душах. Вкусы могут быть разными, можно «не признавать» Блока или Северянина, Есенина или Маяковского, по Пушкин это Пушкин! Яхонтов был членом юбилейного Пушкинского комитета. Много раз выступал он в разных городах с лекциями о значении Пушкина, неустанно призывал сохранять свою русскость, не терять языка, не упускать возможности читать гениальные творения в оригинале.

Расцвет «Русского голоса» приходится на годы войны. Боевой союз США и СССР благоприятствовал росту популярности газеты, а значит, упрочению ее финансового положения, что так важно для газеты, издающейся на деньги читателей. Во время войны на «Русский голос» не боялись подписываться многие русские американцы из тех, что до и особенно после окончания битвы с фашизмом воздерживались от всяких связей с изданием, не скрывавших своей лояльности к новому строю на старой Родине.

В 1942 году «Русский голос» слился с другой прогрессивной русской газетой — «Новым миром». Ее редактор Б. С. Борисов некоторое время спустя тоже перешел в «Русский голос». В начале пятидесятых маккартисты дали возможность Борисову поразмышлять о свободе печати в США за тюремной решеткой… После смерти Крынкина Борисов ненадолго возглавлял газету. А уже его преемником был Яхонтов.