Читаем без скачивания Дерзкий рейд - Георгий Свиридов

Вдоль берега петляла дорога, уходя куда-то в приволжскую степь. Алимбей присмотрелся и далеко-далеко приметил серые комочки. Покрутил, настроил бинокль и уже мог разглядеть двух верблюдов, тащивших крестьянскую арбу. Верблюды были одногорбые, низкорослые. У Джангильдинова потеплело в груди, словно получил доброе известие из родного аула.

Пароход шел по реке дальше, и береговые заросли вскоре скрыли дорогу. Джангильдинов несколько минут еще смотрел в ту сторону, где шествовали верблюды. Он с детства любил этих тихих и покладистых животных. Вспомнил гибель верблюдицы Каракузы…

Джангильдинов прислонился спиною к ящикам, нагретым солнцем, слегка прикрыл глаза, и сразу перед ним поплыли не ровные пологие волны широкой реки, а бесконечные просторы родных Тургайских степей…

Глава пятнадцатая

1

Вдали, за густыми зелеными прибрежными зарослями, на фоне ясного неба, приподнимаясь над окружающей равниной, вырисовывались купола церквей, крыши высоких зданий, темные трубы заводов. Волга здесь, разбившись на рукава и притоки, как-то незаметно сузилась, берега стали ближе. Чаще стали попадаться рыбачьи баркасы. Во всем чувствовалось приближение большого города.

Степан Колотубин стоял на самом носу «Саратова», впереди полевой трехдюймовой пушки, укрепленной на палубе. Возле орудия, оживленно разговаривая, сидели кружком мадьяры-артиллеристы из бывших военнопленных. Усатые и смуглолицые, похожие на кавказцев, у каждого на гимнастерке полыхал красной гвоздикой с левой стороны над карманом аккуратно пришитый кругленький алый бант. Они разговаривали на своем языке, и Колотубин ловил краем уха лишь понятные слова: «Вольга», «Ленин», «Будапешт»…

Отряд был интернациональным. Ядро составляли русские, среди них были и видавшие виды солдаты-окопники, рабочие-красногвардейцы, несколько матросов. Кроме русских в него входила большая группа татар и казахов. Сплоченным и подчеркнуто дисциплинированным коллективом держались мадьяры, веселые, похожие на цыган сербы, аккуратные, всегда выбритые и чистенькие немцы и австрийцы.

Колотубин знал: отряд степной экспедиции уже имел боевое крещение в Муроме. Там вспыхнул мятеж, во главе которого стояли правые эсеры. Они захватили власть в городе и на станции арестовали в поезде казахов, членов Тургайского исполкома и бойцов революционного отряда, направлявшихся в Москву к Джангильдинову.

Узнав о событиях в Муроме и аресте земляков, Алимбей не стал медлить. Он тут же, ночью поднял свой только что созданный интернациональный отряд и форсированным маршем повел на вокзал, добился от коменданта станции специального эшелона. Утром они выгрузились в мятежном городе и сразу вступили в бой. Он длился почти тринадцать часов. Мятежники не выдержали и над зданием городской думы вывесили белый флаг.

Советская власть в Муроме восстановлена. Посланцы степи освобождены из тюрьмы и сразу влились в отряд.

Тяжелый бой в Муроме оказался настоящим экзаменом, который бойцы-интернационалисты выдержали с честью. За двое суток пестрый и разношерстный отряд превратился в боевой спаянный коллектив.

Правда, не обошлось и без потерь. Среди тяжелораненых оказался и комиссар отряда. Это он повел интернационалистов на штурм каменного здания городской думы. Джангильдинов много раз вспоминал, сожалея, что с первым комиссаром так и не познакомился как следует. Накануне утром его назначили в отряд, а на следующий день, под вечер, с простреленной грудью и ногой отвезли в госпиталь.

На его место и был прислан Степан Колотубин.

— Приплываем, комиссар!

Джангильдинов подошел и стал рядом. Снял фуражку и вытер рукавом запотевший лоб.

— Да, подходим. — Колотубин слегка кивнул. — Старинный город Астрахань!

— Очень старый, — согласился командир, и лицо его вдруг посуровело. — Слышишь? Что такое?

— Да, слышу, — отозвался Степан и нахмурился.

Бойцы отряда высыпали на верхнюю палубу. Со стороны города чуть слышно доносились глухие и сухие хлопки артиллерийских выстрелов.

— Братцы, да там пальба идет!

— Стреляют!

Чем ближе подплывал к городу пароход, тем явственней и тревожней звучали заводские гудки, резче сотрясали воздух пушки, громче слышались винтовочная стрельба и пулеметные очереди, словно несколько человек старательно рвали брезентовые мешки.

Река сделала поворот, и перед бойцами открылась длинная причальная линия пристани.

— Прямо по носу корабли Астраханско-Каспийской военной флотилии! — доложил Груля, взобравшийся на мачту.

Колотубин и Джангильдинов поднялись на капитанский мостик. Командир, не отрывая бинокля, рассматривал пять вооруженных грузовых пароходов. Матросы их вели себя странно. На кораблях раздались сигналы боевой тревоги. Стволы орудий стали поворачиваться в сторону «Саратова».

«А вдруг это беляки?» — с тревогой подумал Алимбей и приказал:

— Приготовиться к бою.

Расстояние между «Саратовом» и кораблями быстро сокращалось. Кто первый откроет огонь? Венгры-артиллеристы, зарядив орудие, ждали команды. Слышалось торопливое щелканье винтовочных затворов.

— На мачте красный флаг! — раздался удивленный вскрик Грули. — Какой же это враг?!

Джангильдинов навел бинокль на ближний корабль. Что такое? Не поверив своему биноклю, он протер стекла. Так и есть, на мачте развевалось красное полотнище! Свои! Но почему они готовятся встретить огнем? Алимбей удивленно посмотрел на комиссара.

Колотубин первым догадался, в чем тут дело. Он перевел взгляд на мачту парохода. Леер был пуст. Флаг опустили сразу же после отплытия из Царицына. Предосторожность не мешала: мало ли кого повстречаешь на пути.

— Поднять флаг! — приказал Джангильдинов.

На мачте «Саратова» взвился алый стяг. Палубы военных кораблей сразу ожили. Матросы высыпали из башен и боевых постов, стали радостно махать руками, бескозырками, что-то кричать.

— Свои, выходит, — глухо сказал капитан, и по его тону трудно было понять, доволен он этим или огорчен. — А чуть было нас к рыбкам в гости не послали. Посудина моя для них вроде фанерной мишени.

Колотубин и Джангильдинов, облегченно вздохнув, посмотрели друг на друга.

Пароход дал приветственный гудок, и корабли флотилии ответили басовито и протяжно. На ближнем ив них моряк замахал сигнальными флажками.

— Спрашивает, кто такие? — Груля проворно соскользнул вниз с мачты.

— Ответь так: «Из красного Царицына», — сказал Джангильдинов.