Читаем без скачивания Лаура - королева призраков - Window Dark

Стены двенадцатого номера сияли, и только в глубинах лоджий, густо заставленных вещами, прятались тени. Солнце сверкало, отраженное тысячью стекол, и сотни зайчиков лежали на асфальте, траве и сыром песке под сумрачным, чуть покосившимся грибком. Клуб Преснякова мы нашли почти сразу.

Полинявшая табличка голубого цвета с полуобсыпавшимися красными буквами возле одной из квартир первого этажа указывала: «Детский клуб „Орленок“.» Поверх сохранившегося изображения барабана с пионерским галстуком кто-то выцарапал более короткое и неприличное слово. Пионерская символика отошла в историю. На смену ей выдвинулись новые веяния, выражавшиеся золотыми строчками на черной пластмассе: «Клуб поклонников В. Преснякова» «Прием астролога. Время работы с 12–00 до 16–00. Выходные дни: Понедельник, Пятница, Суббота, Воскресенье». По счастью на дворе стояло двенадцатое августа — среда.

Открыв таинственную дверь мы оказались перед выбором. Пустой тесный коридорчик располагал еще двумя дверями кроме той, через которую мы вошли, и уводил куда-то за поворот. Лаура молчала, поэтому я предложил ту, которая стояла перед нами.

Дверь легко открылась внутрь. Перед нашими взорами предстал солидный двухтумбовый стол темно-коричневого цвета. За ним в мягком кресле на роликах, легко меняющим угол наклона, восседал мужчина лет сорока довольно крепкого телосложения. Пальцы его правой руки крепко ухватили козлиную бородку. Глаза из-под круглых позолоченных очков внимательно изучали собеседника. Им являлся ничем не примечательный мужичонка в сером потрепанном костюме, если не считать лица, испещренного синяками и пластырем. Он негромко бубнил, уставившись в стекло столешницы, под которым в единый круг сплетались символы света и тьмы из китайской мифологии. Там же красовалась крохотная цветная фотокарточка Софии Ротару.

— Вот вы говорили, — послышалось там, — что второго августа у меня будет удачный день. Звезды там, то, се. А мне, между прочим, по морде надавали.

— Конечно, удачный, — перебил его обладатель золоченных очков голосом, не терпящим возражений. — Подумайте сами, ведь вас могли убить. Понимаете, убить!

Но расположение звезд плюс прохождение Сатурна через ваше зодиакальное созвездие смягчили неминуемое. Я считаю, что каких-то два выбитых зуба пустяк по сравнению с бесценной жизнью, которую вам удалось сохранить благодаря моему предсказанию.

— Но ведь про битье звезды ничего не говорили, — пробовал еще наступать мужик, уже начинавший догадываться, что деньги ему никоим образом не вернут.

— Звезды не предсказывают всякие пустяки, они лишь указывают нам путь, астролог копался во внутреннем кармане жилетки своей дымчатой тройки, словно сошедшей с обложки «Burda-moden». Глаза его переметнулись на книжную стенку, так как выжать новых деньжат из клиента возможности не предвиделось.

— Два зуба — это пустяки?! — возопил к небу клиент. Затем он покинул обшарпанный стул, метко плюнул в угол и оглушительно захлопнул за собой дверь.

Внимание астролога переключилось на нас.

— Гадание по картам, по ладони, по кофейной гуще? — посыпались предложения. — Предсказание наилучшего дня для зачатия ребенка согласно ваших знаков зодиака?

Гороскоп на следующую неделю? Если вам обоим, то скидка — десять процентов.

— А где здесь клуб Преснякова? — спросил я.

— Левая дверь, — презрительно процедил астролог, моментально утратив к нам всякий интерес.

Мы снова выбрались в коридор и толкнули левую дверь. В отличие от ухоженной комнаты предсказаний здесь нас встретили полумрак и запустение. Под потолком тускло горела лампочка в двадцать пять ватт без всякого абажура. Дневной свет едва пробивался в комнату сквозь серые стекла давно не мытого окна. В комнате витал влажный затхлый запах. Казалось, даже крючья для гардины покрылись ржавчиной. Половину комнаты заскладировали сломанными стульями. Обстановку второй половины составляли стол и шкаф с оторванной дверцей. При ближайшем рассмотрении стол оказался партой, списанной с какого-то ущербного факультета, так как его поверхность заполняли похабные рисунки и четверостишия, пересыпанные матерными словами. Упоминаний о Преснякове рядом с ними не наблюдалось. О назначении сего помещения говорили разве что плакаты кумира, в огромном количестве крепившиеся на облезлых обоях посредством желтого и синего пластилина. Изображения Вл. Преснякова-мл. различных размеров и качества сошли сюда со страниц «Собеседника», «Смены», «Сельской молодежи», «Комсомольской правды», «Ровесника» и других периодических изданий. Сюда же неведомым образом затесалась фотография Юры Шатунова и красочная панорама военного оркестра на фоне Кремля.

Осторожное пошмыгивание носом напомнило нам, что мы тут не одни. За партой обнаружилась высокая худенькая девчушка, уставившаяся на нас огромными глазами.

— Это клуб Преснякова? — решил я подтвердить свою догадку.

— Да, Володи! — восторженно прошептала девочка. — Володенька Пресняков советский Майкл Джексон.

Я не стал возражать, а шепнул Лауре на ухо:

— Смотри. Увидишь талисман — скажешь.

Лаура кивнула и принялась проницательно осматривать вещи.

— А вы корреспонденты? — с надеждой спросила девочка.

— Нет, — ответил я, но, решив не огорчать хозяйку полностью и бесповоротно, добавил. — Пока не корреспонденты.

Королева чуть заметно качнула головой из стороны в сторону, показывая полное отсутствие такой необходимой нам вещи.

— А зачем тогда вы пришли?

— Узнали, что есть такой клуб. Решили зайти, посмотреть, — нашелся я. Может, еще и других певцов клубы имеются. Хотелось бы два-три адреска.

— Не певцов, а артистов, — поучительно заметила девочка. — Талькова еще есть клуб. Где-то у ДК Профсоюзов. Точно не знаю. Но Володя лучше! Тальков все, а Володеньке еще петь да петь.

— Спасибо, — кивнул я и отступил на шаг к двери.

Увидев, что мы собираемся уходить, девочка решительно выскочила из-за стола.

Ее нога зацепила невзрачный проигрыватель старого образца и стопку пластинок с густым слоем пыли на них. Вещами этими давно уже не пользовались.

В мгновение ока девочка преградила дорогу. На ее руке красовалась красная повязка с выведенными по трафарету буквами «Добровольный Дежурный». Пальцы сжимали банку со сплющенным верхом. Судя по обрывкам наклейки, там когда-то хранилось сгущенное молоко.

— Внесите хотя бы пожертвования, — заявила дежурная.

Я молча положил в банку бумажный рубль, памятуя из западных книг, что за информацию надо платить.