Читаем без скачивания Дуэль Пономаря - Кирилл Воробьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместе с пойманным предателем боевики привезли его чемодан. Репнев немедленно потребовал его. Улику извлекли из-под стола, раскрыли. Внутри оказались какие-то шмотки, а в самом низу Корень нашел желтый конверт. Разорвав его, мафиози увидел пачки стодолларовых банкнот.
— Где он?
— В аквариуме. — Ответил дежурный. Аквариумом на местном жаргоне называлась камера, которая на время нахождения в ней кого-либо, наполнялась водой так, что человек вынужден был все время плавать, чтобы иметь возможность дышать.
— Вытаскивай его и в специальную. Я буду там.
Репнев не любил пытки. Они казались ему пережитком каких-то весьма древних времен. К нынешнему моменту, считал мафиози, они полностью потеряли свою актуальность, как способ извлечения информации. Для этого к его услугам был широкий арсенал химических средств. Но пытки служили хорошим подспорьем для медленного умерщвления. А именно так и хотел Николай Андреевич расправиться с предателем. Пусть почувствует, как умирает!
Вскоре в пыточную приволокли Призрака. Он был мокрый, в одних трусах. Рот его оказался заклеен свежей полосой широкого пластыря.
— Привет, Кашеваров! — Репнев с холодным любопытством разглядывал тощее тело телепата. — Приковать его! — Это уже был приказ к парням, сопровождавшим предателя. У Николая Андреевича были в распоряжении два классных специалиста, заплечных дел мастера. Работы у них было немного, но сегодня, поскольку Корень распорядился выдернуть их из постелей, оба предвкушали немалое веселье.
Палачи споро обрядили Призрака в кандалы, прикрепленные ко вделанным в стену крюкам.
— Я думаю, для начала надо бы его согреть… — Выразил пожелание Репнев. — Вон, как дрожит.
Ухмыльнувшись, один из парней подошел к жаровне, на которой калились несколько щипцов и металлических штырей. Взяв один из прутьев, палач подошел к призраку, несколько раз провел у того перед носом разогретым до красного свечения острым концом. Через миг он провел им поперек груди Михаила Руслановича.
Запахло жженым, Призрак неистово дернулся и яростно замычал.
— Что, пацаны, а не поджарить ли нам яичницу? — Зловеще поглядывая на Призрака проговорил Репнев.
С Кашеварова стянули трусы и палач, громыхая железом, стал выбирать щипцы. Михаил Русланович отчаянно замотал головой. Палач уже готовился прижечь гениталии телепата, но вдруг Николай Андреевич приказал:
— Погоди… Кажется, наш друг желает нам что-то сообщить… Снимите пластырь.
Это немедленно оказалось исполнено и Призрак, сделав несколько глубоких вдохов, пролепетал:
— Я знаю, что тебе надо…
— И что же? — Поинтересовался Корень всем своим видом показывая, что эта беседа может скоро ему надоесть.
— Пономарь…
— Это не новость. — Отмахнулся мафиози. — Продолжайте, ребята!
Но не успел палач приблизится со своими раскаленными орудиями, как Кашеваров явственно проговорил:
— Я знаю где он.
— Стоп! — Встрепенулся Репнев. — Говори.
Палач застыл в полушаге от пытаемого. Михаил Русланович опять сделал несколько вдохов и, глядя прямо в глаза Корню, выдал:
— Когда Пономарь пришел вызволять Витю, он подумал о месте, где скрывается в настоящий момент. Я не знаю адреса, это всего лишь образ. Но образ четкий.
— И что мне делать с твоим образом?
— Еще я успел понять, что это где-то очень близко от этой лаборатории…
— Дальше.
— А вот тут я хотел бы поторговаться…
— Пацаны! — Кивнул Николай Андреевич.
Призрак лихорадочно затараторил:
— Этим вы ничего не добьетесь. Вы сделаете меня калекой, только и всего. Это не поможет вам узнать адрес Пономаря. Поймите, это образ, комплекс ощущений. Его не передать словами…
— Загляни в мои мысли, козел! — Ухмыльнулся Николай Андреевич, но все же дал палачам знак пока не начинать.
— Да, вы хотите меня убить. Но чуть глубже у вас есть сомнения в целесообразности этого. Кроме меня вам никто не поможет…
— Один раз ты уже помог… — Рявкнул Корень, но он уже понял, что этот раунд остался за Призраком, неважно, блефует телепат или нет.
Кашеваров уронил голову на грудь и стал напоминать при этом распятого Христа. Николай Андреевич поморщился, отгоняя нежданную ассоциацию, потом решился:
— Привести его в порядок. Глаз не спускать. А ты, Призрак, если узнаю, что меня на голый понт взял — получишь по полной программе. А так, живи… Пока…
Репнев порывисто встал и вышел, хлопнув кованой дверью.
— 3 -Пробудился Игорь Сергеевич около семи утра. По дороге в ванную, целитель заглянул на кухню и обнаружил, что Изотов уже завтракает. Майор приветственно помахал рукой:
— Доброе утро. Я ухожу. Надо поговорить…
— Сейчас.
Совершив утренний туалет, Пономарь присел к Сергею Владимировичу.
— Ну, что случилось?
— Пока ничего, но может…
Фээсбэшник не спеша намазал тост сперва маслом, потом клубничным джемом, с хрустом откусил от этой конструкции. Прожевал, и лишь после этих необходимых приготовлений сказал:
— Дело в Яичнице…
— Подгорела? — Усмехнулся Дарофеев.
— Типа того. Пока ты договаривался с Рыбаком о дуэли, мне удалось кое что узнать.
— Да, — кивнул целитель, — помню, уже рассказывал. — старая Витина программа и все такое…
— Именно. — Кивнул Изотов. — Сейчас они встретятся в живую. Неизвестно, чем это чревато. Поэтому, очень прошу, контролируй абсолютно все. Не оставляй их наедине ни на секунду…
— Да, уж как-нибудь это я бы сообразил… — Ехидно промолвил Пономарь.
— Ладно, извини… Я и забыл… Ты уже другой…
— Другой. — Согласился Игорь Сергеевич. — Был бы вчерашним — убил бы этого Корня не задумываясь.
— Постой, — сообразил фээсбэшник, — так ты с ним что, встречался?
— Навестил. — Закивал Дарофеев. Он коротко описал свое ночное посещение мафиози. Всю вторую часть рассказа Изотов едва сдерживался, чтобы не прыснуть со смеха. И лишь когда целитель закончил, позволил себе негромко похохотать.
— Ну, ты хорош был! Представляю… — И добавил, уже серьезным голосом, — Да, а чего ты добивался этим экстравагантным появлением? Я почти уверен, что наш Корень не такой дурак, чтобы не догадаться о том, кто это был на самом деле.
Пожав плечами, целитель с вызовом посмотрел на майора:
— Не знаю! Взбрело в голову — и отправился…
— Не хочу тебя огорчать, но тот Пономарь, которого я знал, никогда не совершал необдуманных действий.
Дарофеев усмехнулся половиной рта:
— Пока что Пономарь — это я. И я открою тебе страшную тайну. Пономарь совершал их во множестве. Другое дело, что он всегда находил такое объяснение, что они начинали казаться единственно верными.
А сейчас можешь считать, что я решил просто безвредно пошалить. Разве это не достаточная причина?
Сергей Владимирович не нашел что на это ответить.
— Или тебе больше нравится такая версия: Корень и так уже находится в смятении чувств. Поэтому я решил подтолкнуть его как раз к необдуманным действиям, в расчете на то, что он наделает ошибок и, тем самым, избавит меня от необходимости уничтожать его самому. Карму, видишь ли блюду…
После этих фраз фээсбэшник лишь махнул рукой:
— Поступай как знаешь… — Извини… — Потупился Игорь Сергеевич. — Понимаешь, все не так просто. Я помню теперь все, что я делал за прошлый год. Помню, но толку от этого нет почти никакого. Да, в такой ситуации я поступал так, а не иначе… Но почему я совершал именно такие поступки — не знаю. Не понимаю, в конце концов!.. Нет базы… А она должна быть. Должна быть именно в моей оставшейся заблокированной памяти… И я очень надеюсь на твою помощь…
Глава 30
— 1 -Настроение у Рыбака в то утро случилось скверное. Большую часть ночи он не мог заснуть, не помогало даже патентованное американское снотворное. Но едва наркоделец закрыл глаза, как тут же раздался осторожный стук в дверь.
Взглянув на часы, старый мафиози обнаружил, что уже идет десятый час утра.
— Эй, — Крикнул вор в законе своему телохранителю, — посмотри, кого принесло.
Тот осмотрел в глазок и доложил:
— Кикоз.
Чертыхнувшись, Рыбак решил, что примет своего помощника в горизонтальном положении и приказал:
— Впусти.
Если Зарайский приперся лично — это значило, что у него есть какая-то информация, которую он не захотел сообщать по телефону, несмотря на то, что линия наркобарона была на двести пятьдесят процентов защищена от прослушивания.
Пощелкав замками, телохран отворил дверь в камеру. Та открылась бесшумно и на пороге возник Иван Ильич.
Рыбак никогда раньше не видел своего заместителя в таком состоянии. Казалось, Кикоза пропустили через мясорубку и, как попало, слепили наново. Его взгляд блуждал, в нем чувствовалась странная затравленность. Лицо, несмотря на то, что оно, как всегда, было гладко выбрито, походило на морду бомжа, несколько минут назад вытащенного из помойки и обряженного в дорогой костюм.
