Читаем без скачивания Другая женщина - Евгения Перова

– Подожди, ну подожди же! Мне надо тебе что-то сказать!

– Ты же видишь… я не могу… ждать…

Потом он растроганно сказал ей, целуя блаженно улыбающиеся губы и мокрый от пота висок:

– Ты удивительная женщина, потрясающая! Такая щедрая!

– Щедрая?

– Ну, по-женски щедрая!

– Но я люблю тебя, как же иначе?!

А Андрей вспомнил свои мучительные отношения с Таней – в их первой жизни – и произнес, рассеянно глядя в потолок:

– Ты представляешь, а ведь я ни разу не спал с ней! С настоящей Таней… которая меня любила…

Ирка вдруг перелезла через него, встала, завернулась в халат и убежала на кухню, а Андрей даже сморщился от неловкости: «Ну что я за идиот! Зачем я заговорил про Таню? В такой момент». Он ринулся за ней – кухня была полна черного дыма и пара, а Ирка так громыхала посудой, что он понял – дело плохо.

– Ир, что случилось, а?

– Картошка вся сгорела! Что случилось! Открой окно!

– Ир, ты прости меня!

Она повернулась и уставилась на него – руки в боки, лицо красное и сердитое, волосы взлохмаченные:

– За что?!

– Ну… я не подумал… что тебе может быть неприятно… про Таню…

– Да! Да, мне неприятно! Мне так неприятно, что внутри все переворачивается! Потому что мне безумно вас жалко! И тебя, и Таню! Но только мне все больше кажется, что тебе нравится быть несчастным! Я понимаю, это твоя жизнь, пятнадцать лет, три года любви – этого не забудешь, да и нельзя забывать! Но и жить этим нельзя! Ты же настоящее пропускаешь! Здесь, сейчас – мы с тобой, ты и я! А ты все копаешься в прошлом, растравляешь раны! Опилки пилишь!

– Какие… опилки…

– Такие! Это бревно распилено, все. Остались опилки. А ты их пилишь и пилишь!

Андрей смотрел на нее во все глаза: да, Синичка совсем не кроткая птичка! Как она его… приложила. А ведь права, права! Во всем права. А Ирка вдруг выдохлась, замолчала и закрыла лицо руками.

– Ну вот! Иечка, не плачь! Я совершенно не могу выносить твоих слез! Пожалуйста, Синичка! – Андрей обнял ее, прижал потеснее.

– Да-а… Мне что-то так оби-идно стало, – всхлипывала Ирка. – Тебе хоть есть что вспомнить – три года в любви прожили! Подумаешь, не спал он с ней! Зато теперь со мной… отрываешься по полной! Почему у вас, мужиков, всегда только секс в голове?! А мой муж со мной спал, пусть редко! Но не любил! Использовал, как… как резиновую куклу из секс-шопа! А потом в шкафчик убирал, до следующего раза. А я, дура, думала, что это любовь такая… резиновая…

– Ну прости меня!

– Да ладно. Это ты прости. Накинулась на тебя, как мегера какая-нибудь. А ты еще и не ужинал! А все… сгоре-ело-о…

И она зарыдала с новой силой.

Только потом, ночью, после того как сварили новую картошку, поужинали, прибрались на кухне, после того как утешили друг друга, Ирка наконец сказала, что беременна, и Андрей завопил от радости так, что им застучали в стену!

Долго выбирали имя – мальчика-то сразу решили назвать Антипкой, так хором и произнесли: Антипка! А с девочкой помучались – Андрей хотел Ирку-маленькую, но Ирка-большая воспротивилась:

– Я не хочу. А что, если мы ее назовем…

– Нет, так мы называть нашу дочь не будем!

– Андрюш, я хотела предложить Варьку! А ты что подумал?

Конечно, он подумал про Таню. Долго перебирали, ничего не нравилось, потом Иру осенило:

– Назовем Асей! Как твою бабушку!

– Это что – Энгельсиной?!

– Ну, зачем! Можно Анной, а звать будем – Ася. Ася Синицина, хорошо же, правда?

– Анна Андреевна будет, как Ахматова! Все, только Ася!

Потом-то стало понятно, что родится именно Антипка. Ему было уже почти девять месяцев, ослику Антипке. Андрей представил, как Ия кормит их пухленького сына, а тот серьезно сосет, тараща круглые карие глаза и толкая ее в грудь крошечной ладошкой…

Господи, что ж делать-то?!

Делать нечего, надо идти домой.

Ирка уложила Антипку и присела на диван перед телевизором, где под бодренькую музыку раскрывал преступления и совершал массу нелепостей странный мистер Монк, которого она обожала.

– Андрюш, он так на тебя похож!

– Да ничего общего, не выдумывай!

– Нет, похож! Мне лучше знать.

– Это что же, я такое нелепое существо?!

– Ты существо лепое, милое, плюшевое, и я тебя обожаю!

– Ну, раз обожаешь, тогда ладно. – Андрей поцеловал Ирку в щеку и сунул большое красное яблоко, в которое она тут же с аппетитом вгрызлась.

– Ир, скажи… А что б ты делала, если бы у тебя был миллион?

– Миллион чего? Денег?

– Ну да.

– У меня есть.

– Как есть?!

– Даже полтора. Около того! Осталось от продажи той квартиры. Тебе нужно денег?

– Да нет! Что-то у тебя мало осталось, твоя нынешняя-то наверняка не слишком дорогая, хотя и почти в центре…

– Я же маме часть отдала! Они Мишке квартиру купили. Хватило только на однокомнатную, правда, и далеко, чуть не в области. До сих пор обижаются.

– На тебя?! Ты им купила квартиру, а они обижаются?!

– Обижаются, что маленькая, ага. Но я же у себя еще ремонт делала, потом мебель, то-се. Сантехника, холодильники-телевизоры, всякое такое. И не работала почти два года. Не могла себя заставить. А, я же еще снимала, пока ремонт шел! Вот деньги и разошлись. Я старалась экономить, правда! Но, наверно, плохо старалась. Так всего хотелось! У меня ж никогда ни жилья своего не было, ни денег. Ой, я еще путешествовала! В Вологду первым делом, бабушке новый крест поставила, потом в Питер. Ну, это близко, я часто туда гоняла, на «Сапсане» так быстро! Еще в Париже побывала. В Англию мне очень хочется! Давай съездим? А еще знаешь куда? Мачу Пикчу! Это в Перу, город инков! И еще в пустыню Наска, там эти рисунки загадочные, я давно про них думаю. Но это очень дорого.

У Андрея даже заболело сердце: господи, Мачу Пикчу, Наска! Как ребенок!

– Ир, я имел в виду миллион евро, не рублей.

– Евро? А сколько это в рублях?

– Ну, умножь на сорок пять.

– На сорок пять! Четыре с половиной миллиона, что ли, получается? Всегда я путаюсь в этих ноликах. У меня есть миллион, у тебя есть миллион, нам еще бы миллион, мы б пропили стадион, – вдруг запела Ирка, болтая ногой. – Дай на маленькую, дай на беленькую, на большую не прошу, дай на маленькую! Что? Это песня такая, походная! Дурацкая, конечно…

– Ира, миллион евро – это сорок пять миллионов рублей. Чуть меньше вообще-то, налог съест часть…

– Ух ты! Сорок пять миллионов! Куча денег! А почему ты спрашиваешь? У тебя что, есть миллион евро?

– У меня – нет. У тебя есть.

– У меня?! Откуда?! Я что, наследство получила? Неужели нашелся богатый дядюшка в Америке? – Ирка даже забыла грызть яблоко и удивленно таращила на Андрея глаза. Сердце у него болело все сильнее и сильнее.

– Да, наследство.

– Андрей, перестань! Какое наследство, от кого?!

– От Чембарцева Ивана Петровича. Знаешь такого?

– От… Чембарцева?! – Ирка так переменилась в лице, что Андрей понял: знает. И знает, почему оставил. Она помолчала, потом встала и ушла к окну. Спросила, не оборачиваясь:

– Когда он умер?

– Сегодня.

– Откуда ты можешь знать… про наследство?

Андрей прижал руку к сердцу, вместо которого была раскаленная головешка – так жгло за грудиной:

– Я… составлял… завещание.

– Значит, все это время ты знал? И не сказал мне ни слова?

– Ира, я не мог… сказать тебе. Есть закон. Нельзя… нарушить. Я бы… потерял… лицензию. И завещатель… мог в суд подать.

– Ну да. Тайна исповеди, клятва Гиппократа! Конечно! Значит, ты знал с самого начала…

Тут она обернулась, закричала и бросилась к Андрею – совершенно белый, он неловко лежал на диване, откинув голову, и не дышал. Из больницы его выписали через неделю.

– Инфаркт не подтвердился, но поберечь себя следует, – сказал врач.

– Снизьте нагрузки, чаще бывайте на свежем воздухе, избегайте стрессов, не курите…

– Да я и не курю, – мрачно пробормотал Андрей.

– И побольше положительных эмоций, – добавил врач, глядя на Андрея поверх очков.

За все это время они с Ирой ни слова не произнесли по поводу денег. Первым не выдержал Андрей:

– Ир, давай уже поговорим, а?

– Про наследство? А ты как себя чувствуешь?

– Да нормально я себя чувствую! – сказал он злобно. – Просто прекрасно. Тебе ж сказали: я симулянт!

– Андрюш, перестань. Никакой ты не симулянт! Ты просто переволновался. Я как представлю, что ты все это время придумывал невесть что, накручивал себя: ах, она подумает, что я женился на ней из-за денег!

– А ты не подумала?

– Нет.

– Нет?! Но ты же так рассердилась на меня?!

– Рассердилась! Да я разъярилась просто! Андрюш, ты же меня не дослушал! Сразу в обморок свалился, как… как институтка какая-нибудь!

– Институтка?!

– Ну да! Барышни такие нежные были, чуть что – хлоп в обморок!

– Да знаю я, кто такие институтки! Не сбивай меня! Ты что, правда не подумала, что я…

– Да нет же! А разъярилась, потому что сначала не поверила, что ты на самом деле не мог мне ничего рассказать, понимаешь? Потом представила, как ты год с лишним воображал, что я тут же тебя брошу и вообще…