Читаем без скачивания Сборник "Святые Отцы о молитве и трезвении" - Феофан Затворник

155) Смирение и без дел многие прегрешения делает простительными; напротив того без смирения и дела бесполезны. Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели. Для приобретения его потребно непрестанно печалиться мыслию с уничижением и рассудительною печалью [289].

156) Покаяние есть с исполненною сокрушения молитвою приближающееся к Богу неослабное прошение об оставлении прошедшего, и болезнование о хранении будущего. Почему и Господь наш опору нашей немощи указал в молитве, говоря: «бдите и молитеся, да не внидите в напасть» (Мф.26,41). — Поелику Господь знает, что прежде смерти не отъемлет Он у нас возможности к уклонению от добродетели к пороку; то повелел быть тщательными и подвизаться во всегдашней молитве [292].

157) Не будем нерадеть о молитве, и не поленимся просить помощи у Господа. Твердо положим в мысли своей и то, что, пока мы в мире сем и оставлены во плоти, хотя бы вознеслись до небесного свода, не можем оставаться без дел и труда, и быть без попечения [297].

158) Что нужно для молитвы? — Свобода и упразднение ума от всего здешнего, сердце, совершенно обратившее взор свой к вожделению уповаемого в будущем. А кто далек от сего, тот на ниве своей сеет смешанное семя, и подобен впрягающему в ярмо вместе вола и осла (Втор. 22) [299].

159) Исполненные надежды не чувствуют уже труда, но делаются бесчуственными к скорбям; ежечасно внимание их обращено в лоно отца их; туда простирается все протяжение их помыслов, и туда достигнуть поспешают всегда. Надежда разжигает их, как бы огнем, и дает им свое стремительное течение совершать с радостью. Памятование о Боге действует в сердцах их, упоеваемых надеждою обетований Божиих [303].

160) Бесстрастие не в том одном состоит, чтобы не ощущать страстей, но и в том, чтобы не принимать их в себя. В следствие многих и различных добродетелей, явных и сокровенных, приобретенных святыми, страсти изнемогли в них и не легко могут восстать на душу: и ум не имеет нужды непрестанно быть в рассуждении их внимательным, потому что во всякое время исполнен мыслями, какие с сознанием возбуждаются в разуме помышлением и беседою о превосходнейших нравах. И как скоро начиняют возбуждаться страсти, ум внезапно восхищается от сближения с ними каким-то уразумением, приникающим в ум, и страсти, как сказал блаженный Марк, остаются в нем как бы праздными [305].

161) Святые изобилуют созерцаниями, и ум их никогда не имеет недостатка в предметах разумения, и никогда не бывают они без того, что производит в них плод духа. Долговременным навыком изглаждаются в сердце их воспоминания, которыми возбуждаются в душе страсти, и ослабляется сила диавольской власти. Ибо когда душа не сдружится со страстями помышлением о них, тогда, поелику непрестанно занята она иною заботою, сила страстей не может в когтях своих держать духовных чувств ее [306].

162) Кто вдается во многое, тот не может пробыть без смущения помыслов; потому что при многих делах бывает много забот и сборище помыслов многосложенных. И человек перестает уже в мире помыслов своих быть выше всех земных попечений. Если потребности сии не перестают удерживать его от лучших помыслов; то отверзается дверь страстям, удаляется тишина рассудительности и заключается дверь мира [308].

163) Когда предстанешь пред Бога в молитве, сделайся в помысле своем, как бы муравьем, как бы немотствующим младенцем. Не говори пред Богом чего либо от знания, но мыслями младенческими приближайся к Нему, и ходи пред Ним, чтоб сподобиться тебе того отеческого промышления, какое отцы имеют о детях своих, младенцах. Оказано: «храняй младенцы Господ» (Пс.114, 5) [311].

164) Проси у Бога, чтобы дал тебе придти в меру веры. И если ощутишь в душе своей наслаждение сие, то нечему уже будет отвратить тебя от Христа. И не трудно тебе будет каждый час быть отводимым в плен далеко от земного, и укрываться от этого немощного мира и от воспоминаний о том, что в мире. О сем молись неленостно, сего испрашивай с горячностью, об этом умоляй с великим рачением, пока не получишь. И молись, чтоб не ослабеть. Сподобишься же этого, если прежде с верою понудишь себя попечение свое возвергнуть на Бога, и свою попечительность заменить его промышлением. И когда Бог усмотрит в тебе сию волю, что со всею чистотою мыслей доверился ты самому Богу более, нежели себе самому, и понудишь себя уповать на Бога более, нежели на душу свою, тогда вселится в тебя оная недоведомая сила и ощутительно почувствуешь, что с тобою несомненно сила [312].

165) Благодать обучает верующего в рассуждении сокровенного, открывая пред ним хитросплетение мыслей и помыслов трудных. И легко сыскивается человеком значение их, взаимная между ними связь и прелесть их, как они рождаются одни от других и губят душу. И благодать посрамляет пред очами его всю злокозненность демонов. — Тогда рождается у него отсюда та мысль, что всякую вещь, малую и великую, должно ему в молитве испрашивать себе у Создателя своего [317].

166) Благодать как скоро усмотрит, что в помысле человека начало появляться несколько сомнения и стал он высоко о себе думать, тотчас попускает, чтобы усилились и укрепились против него искушения, пока не познает свою немощь, не побежит и не емлется во смирении за Бога. Сим приходит человек в меру мужа совершенна верою и упованием на Сына Божия, и возвышается до любви [318].

167) Господь для того предлагает тебе на первых порах крест, чтоб ты наперед определил себе смерть, и потом уже послал душу свою идти во след Его. Когда человек в мысли своей лишит свою жизнь надежды; тогда нет ничего дерзновеннее его;—никто и ничто победить его не может [320].

168) Надежда покоя во все времена заставляла людей изменять, добродетели. Если человек небрежет о царстве небесном, то разве по надежде малого здешнего утешения [321].

169) Когда сердце возревнует духом, тело не печалится о скорбях, не приходит в боязнь и не сжимается от страха. Поревнуем и мы духовною ревностию о воле Иисусовой, и отгнано будет от нас всякое нерадение, порождающее в мыслях наших леность; потому что ревность рождает отважность, душевную силу и телесную рачительность [323].

170) Пока человек пребывает в нестяжательности, непрестанно приходит ему на мысль преселение из жизни и прилагает он всегда попечение свое о жизни по воскресении, во всякое время промышляет о всяком там уготовании, и приобретает терпение, бегает всякой чести и телесного покоя, — даже и смерти не боится. Если же случится ему по какой либо причине приобрести что либо преходящее, то в сей же самый час начинает в душе пробуждаться любовь к телу; помышляет он о долгой жизни; ежечасно возникают в нем и приходят в силу помыслы о плотском покое, и превозмогает над ним телесное. За это отнимается у него та твердость сердца, какую приобрел он, когда в своей нестяжательности был выше мира [326].

171) Прежде всех страстей — самолюбие; прежде всех добродетелей — пренебрежение покоем. Как невозможно остаться невредимым тому, кто щадит врага на поле битвы; так невозможно подвижнику душу свою избавить от погибели, если щадит он тело свое [327–329].

172) Как иной, принеся великий дар царю, награждается от него ласковым взором; так и тому, кто имеет в молитве своей слезы великий царь веков, Бог прощает всякую меру грехопадений и награждает его благоволительным взором [331].

173) Когда пожелаешь стать на службу (бдения), возведи внутренний взор ко Господу, и с печалию умоляй Его укрепить немощь твою, чтобы стихословие твое и мысли сердца твоего соделались благоугодными святой Его воле [333].

174) Если, когда отправляешь службу (бдение), помысл заговорит в тебе и станет тебе нашептывать: поспеши несколько; не приобщайся к сему помыслу. А если сильнее будет беспокоить тебя этим, то воротись тотчас назад на одну «славу», или на сколько хочешь, и каждый стих, заключающий в себе вид молитвы, с размышлением повторяй многократно. Если и опять будет смущать и стеснять тебя помысл, оставь стихословие, и клади поклоны, сказав: я взялся не массу слов отмерять, а Богу молиться [334].

175) Ни стояние, ни стихословие одних псалмов, не есть всецелое бдение. Совершают его разно: иной всю ночь проводить в псалмах, другой в покаянии, в молитвах умиленных и земных поклонах, а иной в слезах и рыданиях о своих грехопадениях. Об одном из наших отцов говорят, что сорок лет молитву его составляла одна речь: „аз, яко человек, согреших; Ты же, яко Бог, щедр, помилуй мя." И отцы слышали, как он с печалию твердил этот стих, а между тем плакал и не умолкал; и сия одна молитва заменяла у него службу днем и ночью [335].

176) Должно погружаться во внутреннего своего человека, и там уединенно пребывать, непрестанно возделывая виноградник сердца своего. И может быть, что сим пребыванием близ внутреннего человека придем в совершенное соединение с ведением нашей надежды, живущего в нас Христа [345].

177) Чистота души есть первоначальное дарование естества нашего. Без чистоты от страстей душа не приобретает славы, утраченной преступлением. Если кто сподобился очищения, т.-е. душевного здравия: то ум его действительно приемлет радость (благобытия) духовным чувством [348].