Читаем без скачивания Эшли Белл - Дин Кунц

Прежде чем раскрыть три книжки, приобретенные в магазинчике «Модного острова», девушка уселась за столик в номере мотеля с ручкой и небольшим перекидным блокнотом, который всегда носила с собой в сумочке. Роясь в памяти, Биби попыталась вспомнить и записать, как можно ближе к первоисточнику, то, что говорил Кой. Спустя десять минут фразы были записаны на странице четким почерком.

Первая запись. Застрелив доктора Сейнт-Круа, он произнес: «Если бы нашелся человек, который каждое утро стрелял бы в эту стерву, из нее получилась бы намного более приятная женщина и преподавательница».

Биби уже знала, где это искать. Она раскрыла «Полное собрание рассказов» Фланнери О’Коннор и нашла «Хорошего человека найти нелегко», один из самых ужасающих рассказов из когда-либо написанных. Девушка открыла книгу на последней странице произведения. После эпизода, описывающего то, как безжалостный убийца прикончил последнюю из семьи, она нашла искомое предложение: «Если бы нашелся человек, который каждую минуту стрелял бы в нее, – сказал Изгой, – из этой старухи получилась бы намного более приятная женщина».

Схожесть в построении фраз и проявлении чувств между словами Коя и цитатой из рассказа не могла быть случайной. Мужчина, должно быть, хотел привлечь ее внимание и сообщить ей что-то жизненно важное, прибегая к иносказанию.

Вторая запись. Когда Биби спросила, почему Эшли, ребенок, которому исполнилось всего-то двенадцать или тринадцать лет, должна умереть, Кой сказал: «А зачем люди вообще умирают? Кое-кто говорит, что мы никогда этого не узнаем. Для богов мы подобны мухам, которых дети убивают в жаркий летний день».

Торнтон Уайлдер. Купленная ею книга содержала три коротких романа автора. Девушка принялась листать «Мост короля Людовика Святого», повествующий о пяти людях, погибших в июле 1714 года, когда считавшийся лучшим в Перу пешеходный мост обрушился в ущелье. Биби просмотрела последние пять страниц, но на нужное ей место наткнулась случайно в конце первой главы: «Кое-кто говорит, что мы никогда этого не узнаем. Для богов мы подобны мухам, которых дети убивают в жаркий летний день».

И вновь сходство не случайное.

Третья запись. Биби спросила у Коя, действует ли он заодно с Терезином, на что бывший коп резко ответил, что презирает фашистскую паскуду. Когда она предположила, что враг его врага, то есть она, может стать ему другом, Кой возразил ей: «Примите как данность то, что вы легкая добыча. Когда Терезин еще был подростком, его можно было сравнить с собакой. Теперь пес окончательно одичал. Сейчас Терезин превратился в волка. Он похож и в то же время не похож на других волков. Он всегда бежит во главе стаи. Он мечтает вернуть мир обратно, в эпоху молодости этого самого мира. Его идеал – это общество стаи».

Джек Лондон. Последний роман сборника назывался «Зов предков». Главным его героем являлся добродушный пес по кличке Бэк, помесь сенбернара и шотландской овчарки. Вырванный из уютного существования в Калифорнии, Бэк продан в собачье рабство и становится ездовой собакой на Клондайке во время золотой лихорадки, охватившей Аляску в 1897 году. Вследствие плохого обращения Бэк сначала привыкает к своему тяжкому существованию, а затем, поняв собственную волчью сущность, сбегает в лес, где начинает мстить людям за их жестокость.

Кой, судя по всему, намекал в этом случае на сам сюжет книги: возвращение собаки к своим жестоким, волчьим корням. На сей раз цитата оказалась поменьше, чем в двух прежних случаях, но в последнем параграфе Биби отыскала следующее: «Его могли видеть бегущим во главе стаи… Он пел песню молодого мира, песню стаи».

Сначала ей казалось, что эти цитаты не способны нести в себе двойного смысла. Уж слишком трудно было бы на ходу вплести их в разговор. Но потом Биби пришло в голову, что Кой мог заранее спланировать убийство Сейнт-Круа, а значит, знать наперед, что сможет произнести цитату из рассказа О’Коннор. А еще он вполне мог предположить, что рано или поздно сама Биби заговорит при нем об Эшли Белл и Терезине, следовательно, он с легкостью сможет ввернуть видоизмененные цитаты, взятые из произведений Уайлдера и Лондона.

Однако оставалось загадкой, что он хотел ей сказать этой безумной игрой слов. Если Кой намеревался, не выдавая себя, помочь ей, не проще ли было всучить Биби записку… или двадцатистраничное подробное описание всего того, что ей следует знать? Не вызывало сомнения – завуалированные ссылки на трех писателей были делом кропотливым. Загадочность поведения Коя могла указывать на то, что он либо человек очень умный, искренне желающий ей блага, либо он с приветом, если вообще не псих. Чем дольше она размышляла по поводу трех аллюзий, тем больше склонялась к выводу: помимо очевидного, здесь ничего нет. Кой – убийца-нигилист, в чем-то похожий на изгоя, Терезин – безжалостный волк с фантазиями помешанного человека, убийство Эшли Белл осуществит идиот, он исполнит его с шумом и яростью, и этот поступок будет лишен малейшего смысла. Вот только человек не выдумывает сложный эзопов язык для того, чтобы сообщить собеседнику то, что тот уже и так знает.

Сбитая с толку, раздраженная, но вся бурлящая энергией, бьющей изнутри, Биби вскочила на ноги и принялась мерить комнату быстрыми шагами. Когда она обрела успокоение в физическом движении, ум девушки также заработал, перескочив от литературных аллюзий к возможности того, что она несет в середине себя нечто, передающее все ею сказанное и услышанное. Кому? Не Терезину. Если бы это был он, то подонок давным-давно нашел и убил бы ее.

Как этот передатчик ввели в нее? Хирургическая операция? Но на ее теле нет шрамов. Инъекция? Микроминиатюризация… нанотехнологии… Ученые утверждали, что со дня на день будут изобретены невероятно сложные механизмы, изготовленные из удивительно малого числа молекул, которые смогут путешествовать по крови, передавая информацию о состоянии здоровья пациента изнутри его организма, даже удалять бляшки из артерий и выполнять другие процедуры на микроскопическом уровне. Коль со дня на день, то почему не сейчас? Если медицинское предназначение, то отчего бы и не слежка?

Это дорога к безумию, в страну Кафки[73]. Биби испугалась не того, что в нее могли впрыснуть крошечный передатчик, а того, что на протяжении минуты серьезно рассматривала такую возможность. Все это нелепо! Сплошное безумие!

Войдя в комнату, девушка несколько раз плеснула на лицо холодной водой. Она энергично принялась вытирать его полотенцем так, словно хотела избавиться от слоя чего-то липкого. Когда Биби посмотрела в зеркало, то узнала это лицо, но ни его затравленное выражение, ни страх, который покрыл бледностью ее кожу, ни плохое предчувствие, скривившее рот.

– Убирайся, – сказала она женщине в зеркале. – Ты мне не нужна.

Какой ей прок от слабой Биби? Ей нужна такая Биби, как прежде.

Девушка вернулась в спальню и села за стол. Она продолжила сравнивать то, что сказал Кой, с тремя первоисточниками, которые он цитировал не всегда точно. Биби думала обо всем этом в контексте вычурно разукрашенной в викторианском стиле гостиной, где разыгралась трагедия. Она размышляла о трех литературных произведениях, об их сюжетах, персонажах, тематике, о тексте и подтексте. Биби думала о трех авторах, вспоминая известные ей сведения об их жизни, интересах помимо писательства.

В голову девушке пришла одна из возможных разгадок того, что намеревался сказать ей Кой. Прежде, еще в детстве, ее разум вращался без остановки словно веретено. На протяжении долгих лет мозг Биби, уподобившись ткацкому станку, неутомимо прял разнообразное полотно, состоящее из впечатлений, чувств, мыслей, идей, концепций и теорий. Сейчас ее постигло озарение… Что, если одна слабая нить, едва различимая в спешной смене мыслей и тревог, оборвалась? Спустя секунды другие нити вплелись, заняв место оборванной так, что Биби даже не заметила этого из-за чудовищной скорости, с какой ткалось полотно. Возможность подобного настолько испугала Биби, что девушка, вскочив со стула, опрокинула его.

Двери в ее голове, давно остававшиеся закрытыми, начали приоткрываться. Прежде запрещенные к посещению комнаты ее памяти зазывали к себе. Ей снова было пять лет. Она лежала одна в освещенной Микки спальне, а под кроватью притаилось что-то злое. Десять лет. Она прячет собачий ошейник. Шестнадцать. Она борется с желанием, которое может погубить ее. У Биби закружилась голова. Она ощутила слабость в коленях. Девушка наткнулась на второй стул и схватилась обеими руками за спинку, стараясь сохранить равновесие. Глаза ее закрылись.

– Нет! Нет! Нет! – воскликнула она преисполненным ужаса голосом.

Тонкий кисловатый запах.