Читаем без скачивания Лёд и Пламя - Джуд Деверо

Отец Мэри Элис был мягким, забитым человеком, никогда не повышавшим голос. Но Хьюстон, живя рядом с мистером Гейтсом, могла себе представить, на что способен рассерженный мужчина. Она не была знакома с мистером Таггертом, но ей показалось, что он рассержен.

— Мэри Элис, — сказала Хьюстон, — как ты себя чувствуешь? Ты сегодня что-то бледна.

Мэри Элис с удивлением подняла на нее глаза, как будто только что заметила.

— Я прекрасно себя чувствую, Блейр-Хьюстон. Все в порядке.

— Надеюсь, ты не упадешь в обморок… на этот раз, — сказала Хьюстон, сверля взглядом Мэри Элис: когда Таггерт только появился в городе, она дважды теряла сознание в его присутствии.

— Ты что! Да как ты смеешь! — прошипела Мэри Элис.

— Пойдем, дорогая, — сказала ей мать, подталкивая дочь к двери. — Мы знаем, кто наши настоящие друзья.

Как только Мэри Элис и ее мать ушли, Хьюстон разозлилась на саму себя. Теперь ей придется извиняться. Она торопливо натянула лайковые перчатки, собираясь выйти из магазина, как вдруг, взглянув в сторону мистера Таггерта, заметила, что он наблюдает за ней в зеркало.

Он повернулся к ней лицом:

— Вы ведь Хьюстон Чандлер?

— Да, — ответила она сухо. Она не собиралась заводить разговор с незнакомым мужчиной. С какой стати она вообще заступилась за незнакомого человека, посадив в лужу свою давнюю подругу?

— А почему эта женщина назвала вас Блейр? Разве не так зовут вашу сестру?

Сидевший в отдалении Дэви Вильсон ухмыльнулся. Теперь кроме Хьюстон и Кейна в магазине находились только четверо служащих, которые не двигались с места.

— Мы с сестрой близнецы. Все в городе зовут нас Блейр-Хьюстон, потому что никто не может нас различить. Извините, я должна идти.

Она повернулась к дверям.

— Вы не похожи на свою сестру. Я ее видел — вы красивее.

От изумления Хьюстон встала как вкопанная. Никогда никто не мог их отличить друг от друга. Придя в себя, она снова направилась к выходу.

Но как только она взялась за дверную ручку, Таггерт молниеносно пересек зал и схватил ее за руку.

Всю свою жизнь Хьюстон провела в городе, полном углекопов, ковбоев и обитателей тех кварталов, о существовании которых она не должна была даже догадываться. Многие женщины в целях самозащиты носили с собой зонты, чтобы в случае чего не задумываясь обрушить их на мужские головы. Однако Хьюстон могла одним своим взглядом остановить любого мужчину.

Она подняла глаза на Таггерта.

Он отдернул руку, но продолжал стоять вплотную к ней. Рядом с ним Хьюстон чувствовала себя крошечной.

— Я хотел вас спросить, — проговорил он низким голосом. — Само собой, если вы не возражаете, — добавил он с легкой усмешкой.

Она едва заметно кивнула, не желая поощрять его.

— Послушайте, вот вы настоящая леди и все такое; если б вы выбирали материал на шторы для моего дома, ну знаете, тот белый, на холме, какую бы ткань из этих вы взяли?

Она и не подумала взглянуть на полки с рулонами тканей, которые он имел в виду.

— Сэр, — сказала она несколько высокомерно, — если бы у меня был такой дом, как у вас, я бы специально заказала ткань во Франции, в Лионе. Всего доброго.

Она торопливо вышла из магазина и очутилась под полосатыми тентами, тянущимися по южной стороне улицы, ее каблуки застучали по тротуару. Город в этот день был особенно оживленным, и она несколько раз останавливалась поговорить со знакомыми.

Завернув за угол Третьей улицы, она открыла зонт, защищаясь от яркого солнца, и направилась к магазину скобяных товаров Фаррелла. Коляска Лиандера уже стояла у входа.

Только миновав аптеку Фрейера, она смогла наконец расслабиться и подумать о неожиданной встрече с загадочным мистером Таггертом.

Ей не терпелось рассказать друзьям об этой встрече и о том, как он спросил, знает ли она его дом. Может быть, ей следовало вызваться обмерить его окна и заказать шторы. Так она смогла бы увидеть, что там внутри.

Хьюстон улыбалась своим мыслям, как вдруг кто-то схватил ее за локоть и резко втащил в тенистую аллею позади Оперного театра. Прежде чем она успела крикнуть, ей зажали рот и прижали ее к каменной стене. В испуге она подняла глаза и увидела перед собой Кейна Таггерта.

— Я не собираюсь обижать вас. Просто хотел поговорить, но понял, что вы ничего не скажете перед этими — остальными. Кричать не будете?

Хьюстон покачала головой, и он убрал руку, но отодвинуться и не подумал. Ей хотелось казаться спокойной, но она все еще тяжело дышала.

— А вы вблизи красивее, — он скользил взглядом по ее облегающему зеленому шерстяному костюму. — Выглядите как настоящая леди.

— Мистер Таггерт, — она собрала в кулак все свое хладнокровие, — я возмущена тем, что вы втащили меня на эту аллею и не отпускаете. Если у вас есть, что мне сказать, то говорите, пожалуйста, побыстрее.

Продолжая стоять вплотную к Хьюстон, он уперся рукой в стену над ее головой. У него были едва заметные морщинки в уголках глаз, небольшой нос и пухлая нижняя губа, выглядывавшая из густой бороды.

— Почему вы заступились за меня в магазине? Почему напомнили этой женщине, как она передо мною падала в обморок?

— Я… — Хьюстон запнулась. — Думаю, мне не нравится, когда кого-нибудь обижают. Мэри Элис растерялась, потому что поставила себя в дурацкое положение перед вами, а вы и не заметили.

— Я-то как раз заметил, — сказал он, и Хьюстон увидела, как его нижняя губа растянулась в улыбке. — Мы с Эденом обхохотались над всеми ними.

Хьюстон напряглась.

— Это не слишком вежливо с вашей стороны. Джентльмену не позволительно смеяться над дамами.

Он усмехнулся ей в лицо, и Хьюстон поймала себя на мысли, что у него какое-то особенное сладковатое дыхание. Ей стало интересно, на кого он похож, когда он не такой заросший.

— Если я правильно понимаю, эти бабы вытворяли черт знает что из-за того, что я богат. Другими словами, вели себя как шлюхи, а не как леди. Зачем же мне было вести себя по-джентльменски и подбирать их?

Хьюстон постаралась не обращать внимания на его манеру разговаривать. Ни один мужчина не позволял себе употреблять такие выражения в ее присутствии.

— А вы-то что не пытались привлечь мое внимание? Вам что, деньги не нужны?

Хьюстон моментально пришла в себя. Она вдруг поняла, что стоит, буквально подпирая стену.

— Нет, сэр, мне не нужны ваши деньги. А теперь мне надо идти. И не приставайте ко мне больше подобным образом.

С этими словами она повернулась на каблуках и, покидая аллею, услышала, как он посмеивается у нее за спиной.

Хьюстон поняла, что сердится, только когда переходила широкую пыльную улицу, и ее чуть не задавил грязный фургон, нагруженный шкурами. Без сомнения, мистер Таггерт счел, что ее сегодняшние действия были очередной попыткой заполучить его деньги.