Читаем без скачивания Безумная погоня - Элоиза Джеймс

— Ну что вы, ничего особенного! — поспешно возразила она. — К тому же он слишком быстрый. Вы, должно быть, выбились из сил. — Произнося эти слова, графиня сияла, как начищенный подсвечник.

Решив воспользоваться ситуацией, Стивен повернул ее ладонь и оставил поцелуй на внутренней стороне.

— Что бы вы ни делали, меня вам не утомить, — сказал он, глядя ей в глаза и отмечая про себя, что румянец делает ее еще прелестнее.

Глава 4

САД ЭДЕМА

— Регулярное чтение «Сплетника» убедит кого угодно, что английские дамы благородных кровей только тем и занимаются, что соблазняют своих дворецких и лакеев. Этот журнал просто позор! — Миссис Кейбл швырнула мерзкую писанину на стол. — Если леди Синдхем действительно настолько глупа, чтобы бежать со своим лакеем — а я не вижу причины не верить этому, — информацию следовало бы скрыть, чтобы другие не последовали ее примеру!

Ответ ее собеседницы был столь же фривольным, как и ее природа.

— Чтение приключений леди Синдхем вряд ли может заставить кого-либо смотреть похотливыми глазами на своих лакеев. — Эсме Ролингс презрительно дернула плечом. — По крайней мере если они выглядят так же, как те, что находятся в услужении у меня в доме.

— А вот и нет! — с отвращением воскликнула миссис Кейбл. — Не успеем мы оглянуться, как впечатлительные молодые леди начнут выскакивать замуж за лакеев или даже за садовников! Можете смеяться, леди Ролингс, но дело принимает скверный оборот. Вот почему я сама начинаю кампанию за искоренение неисправимых греховодников из своего персонала и искренне надеюсь, что вы сделаете то же самое.

Миссис Кейбл специально навестила леди Ролингс, поскольку бедная женщина была вдовой и ждала ребенка, а между тем ее склонность к ветрености вызывала беспокойство. Миссис Кейбл то и дело находила подтверждения тому, что Эсме Ролингс не зря считается распутной женщиной. Бесстыдница Эсме — вот как прозвали ее в Лондоне.

Тем более миссис Кейбл чувствовала себя обязанной навещать вдову время от времени, чтобы внушить ей уважение к мудрости Библии. Даже сейчас, глядя на нее, миссис Кейбл ощущала беспокойство. Леди Ролингс, несмотря на беременность, выглядела чересчур красивой, настолько, что пылающий цвет щек придавал ей сходство с больной лихорадкой. А тут еще эта улыбка, изгибающая ее губы… Миссис Кейбл оставалось лишь надеяться, что Эсме не мечтает втайне об одном из своих лакеев.

Но тут она была не вполне права. Разумеется, Эсме не думала о своем дворецком, достойном человеке по имени Слоуп, как не мечтала и о лакеях, неопытных деревенских парнях, отданных на попечение Слоупу. Дела обстояли куда хуже, поскольку все ее мысли занимал садовник.

Проводив миссис Кейбл, Эсме вернулась в гостиную и попыталась припомнить причины, по которым ей следовало быть респектабельной. Миссис Кейбл среди этих причин не значилась, но именно она возглавляла дамский кружок шитья, святая святых дам, решивших посвятить себя добродетельной жизни. Когда члены кружка не были заняты подшивкой простыней для бедняков, они обсуждали репутации всех, кто проживал в пределах ближайших пяти графств. Чтобы проложить себе дорогу в этот кружок, Эсме пришлось привлечь дипломатические способности вставшего на путь исправления распутника, домогавшегося сана епископа в англиканской церкви, и теперь возможность потери только что обретенной добропорядочности представлялась ей весьма болезненной.

Однако что же ей делать? Садовник отказывался оставить службу и, вероятно, бродит где-то по ее парку. С таким же успехом он мог удалиться в садовый домик в конце яблоневого сада и сидеть там, предаваясь чтению Гомера и не подозревая о вреде, который способно оказать его присутствие на репутацию женщины, которая обещала своему супругу, перед тем как он умер, присоединиться к тем добродетельным особам, которые носят маленькие кружевные чепцы и шьют простыни для бедных. И разумеется, никаких садовников!

Отдав себе столь строгое распоряжение, Эсме направилась вниз по склону в яблоневый сад. Как только малыш появится на свет, она больше никогда не увидит садовника, потому что поручит дворецкому уволить его со службы. А пока…

Эсме ускорила шаги. Располагавшийся в конце сада домик выглядел маленьким, грубо сколоченным сооружением; все присутствовало в нем в единственном числе: один стул, один стол, одна скамья, один камин, одна кровать и… один садовник.

Когда Эсме распахнула дверь, он стоял у камина спиной к ней. И лишь после того, как дверь с громким стуком захлопнулась, резко обернулся. В результате горшок упал с огня, и его содержимое разлилось по полу, отчего у Эсме в животе заурчало. Это все беременность: из-за нее она постоянно чувствовала себя голодной.

Себастьян взглянул на нее, но не поздоровался. Тогда Эсме попыталась улыбнуться.

— Только не говори мне, что учишься готовить.

Он сделал шаг в ее сторону, и Эсме вновь отметила, что его черты отличаются правильностью и кажутся вырезанными из мрамора. Ни один мужчина не имел права быть таким красивым. Себастьян представлял опасность для всего женского населения Англии, возможно, даже для самой миссис Кейбл.

— Ты что, готовил рагу? — Она указала в сторону опрокинувшегося горшка.

— Его принесла мне Розали из деревни. Эсме прищурилась:

— А кто эта Розали?

— Дочь булочника. — Садовник пожал плечами и сделал еще один длинный шаг. — Это что, визит вежливости, миледи?

В его глазах блеснули искры, от которых у Эсме подпрыгнуло сердце и подогнулись колени. Тем не менее она уже открыла рот, чтобы сообщить ему о грядущем увольнении, но вдруг обнаружила, что говорит нечто совершенное другое:

— Сколько лет этой Розали?

— Какая разница. Розали — обыкновенная девушка, — ответил он небрежно.

— Ага, — произнесла Эсме, сознавая, что ей совершенно нечего сказать, кроме того, что сама она давно не девушка. Ей исполнилось двадцать семь, и она беременна.

Садовник стоял прямо перед ней, весь золотистый и манящий в своей грубой рабочей рубахе. Рукава он закатал до локтей, и его руки бугрились мышцами. Он воплощал в себе все, чего недоставало ее знакомым — лощеным джентльменам благородного происхождения, от него веяло неистовством и непокорностью.

Эсме внезапно ощутила робость и поняла, что не сможет встретиться с ним взглядом.

— Миледи, — голос садовника прозвучал так, словно перед ней был маркиз, — что вы делаете в моем убогом жилище?

Эсме прикусила губу, но ничего не сказала. Разве не она обещала ему ни под каким видом не появляться здесь больше?

— Из-за вас я остался без еды. — Его рука приподняла ее подбородок, и она встретилась с ним глазами. Да, это действительно был мужчина, которого юные девушки должны обходить за версту. Для такого не существуют ни законы, ни приличия, он видит то, что хочет, и берет то, что ему нужно.