Читаем без скачивания Алиби - Димитр Пеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоименов задумался. Рассуждения Влахова явно заинтересовали его. После небольшой паузы он спросил:
— А что вы скажете об отпечатках пальцев на бутылке и на одной из рюмок? Это единственные «чужие» следы, обнаруженные в комнате Якимовой.
— Да, действительно, очень странно: если они принадлежат убийце, то почему он не уничтожил их. Бутылка и рюмки были убраны в стенной шкафчик. Из шести рюмок, которые находятся там, в двух осталось немного коньяка. На одной рюмке обнаружены отпечатки пальцев Якимовой, на второй, как и на бутылке — ее и другого человека. Судя по отпечаткам, это был мужчина.
— Из найденных в комнате Каменова отпечатков его пальцев составлена полная дактилоскопическая картина. Следы на бутылке и рюмке принадлежат не ему. Их оставил кто-то другой. А свои Каменов благополучно стер.
— Ну, и какой вывод можно из этого сделать? — спросил Влахов.
— Кто-то был у Якимовой в гостях. Вероятнее всего, человек, с которым она вечером была в ресторане. Он зашел за нею, они выпили по рюмке коньяку и вышли. У нее не было времени вымыть рюмки, она только убрала их в шкафчик.
— А кто выбросил из пепельницы одни окурки, предусмотрительно оставив другие? Экспертиза установила, что помада на окурках сигарет «Родопы» — та же, которой пользовалась Якимова. И Донев подтвердил, что Стефка курила сигареты «Родопы» — им не раз случалось выручать друг друга. Однако химическая экспертиза установила, что в пепельнице есть пепел от других сигарет — вероятнее всего от «Бузлуджи». А окурки где? Кто позаботился выбросить их и почему? И еще один интересный, я бы даже сказал, загадочный факт: в десять часов дверь в комнату Якимовой была заперта. Как раз в воскресенье вечером, перед убийством, хотя прежде у нее не было такой привычки, Якимова заперла свою комнату. Что или кого она хотела спрятать от своих хозяев?
Не получив ответа, Влахов продолжил:
— Отвлеченные рассуждения и домыслы никуда нас не приведут. Мы все еще очень мало знаем. Поэтому я считаю дело незаконченным. Мне кажется, сейчас нужно направить поиски в одном направлении: узнать, с кем была Якимова в Бояне. Этот человек, убийца он или нет, играет важную роль в этом деле. Странно, почему он до сих пор сам не появился у нас, если его совесть чиста.
— Может быть, еще не узнал о ее смерти.
— Возможно. Тогда, чтобы обнаружить его, надо основательно изучить жизнь Якимовой, с кем она была близка в последнее время — это единственный верный путь.
Выйдя от Доневых в понедельник утром, Каменов бесследно исчез. Не появился ни в суде, ни в юридической консультации, ни у Григорова. Его квартира и дом его сестры в Ломе находились под постоянным наблюдением.
Влахов вызвал Доневу на повторный допрос. Не успев даже присесть, она с возбуждением заговорила:
— Подумайте только, что мне сказал Стефкин отец! Бай Андон был вчера у нас. Приехал, чтобы забрать тело дочери. Ее похоронят в Пазарджике. Мать, бедняжка, получила удар!.. Я не могла поверить — Слави был в понедельник в Пазарджике!
— В Пазарджике? Отец Якимовой видел его?
— Что там, видел... Слави был у них в гостях! — Донева едва владела собой. — Как ушел от нас, поехал в Пазарджик и... — можете себе представить! — не сказал им, что Стефка умерла!
— Как так? Зачем же он тогда к ним поехал?
— И они не могли понять. Сказал, что у него дело в Пазарджике. Посидел немного, поболтали о том, о сем, и он ушел. Как он силы нашел для такого! Я чуть не проговорилась, что Слави был у нас и знал о смерти их дочери. Бай Андон не может понять, куда теперь исчез Слави — его нет ни в юридической консультации, ни дома.
— И как вы ему объяснили?
— Как я могла ему объяснить? Сказала только, что и у нас он не появлялся.
Все это было очень странно, просто невероятно! Что привело Каменова сразу после смерти Якимовой в Пазарджик, в дом ее родителей?
— Я его порасспросила, — не без некоторой гордости доложила Донева. — Но ничего особенного не узнала. Слави посидел у них. Тетя Благовеста, Стефкина мать, угостила его вареньем. Поговорили о Стефке, он рассказал им что-то о деле, ради которого приехал. И ушел. Ничего особенного.
Влахов задумался. Неужели Каменов приехал в Пазарджик только для того, чтобы проверить, знают ли уже родители о смерти Стефки?
— Когда он был у них?
— Около двенадцати. Как раз собирались обедать. Пригласили и его, но он отказался. Торопился вернуться в Софию.
Может быть, Каменов решил бежать на юг? И по дороге остановился в Пазарджике узнать, что уже предпринято в связи с убийством.
— Бай Андон спрашивал, можно ли забрать Стефкины вещи. Теперь это для них все... — Глаза Доневой наполнились слезами. — Память о дочери.
— Пусть подождут еще немного, всего несколько дней. Вот закончим следствие, тогда они смогут взять ее вещи, а ваша комната освободится.
— Ох, кто сейчас думает о комнате! Да и захочет теперь кто-нибудь снять ее.
— Захочет. Желающие всегда найдутся.
— И еще... — Донева, видимо, колебалась. – Я хотела спросить вас... Что там со Слави? Вы поймали его?
— Еще нет. Он делает ошибку, пытаясь скрыться. Этим он только осложняет свое положение.
— И я так думаю, — внезапно оживилась Донева. — И мне это кажется очень странным, потому что, извините, товарищ, я уж вам скажу: не верю я, что Слави убил Стефку.
«Вот еще адвокат нашелся!» — подумал Влахов.
— Пожалуйста, расскажите мне поподробнее о жизни Якимовой. Меня особенно интересует, не встречалась ли она в последнее время с каким-нибудь другим мужчиной, кроме Каменова. Она не делилась с вами — по-женски? Ведь вы почти ровесницы.
— Стефка на три года моложе меня. Она была скромной женщиной. Других приятелей у нее не было, только Слави.
Влахов уловил какое-то колебание в глазах Доневой. Она знала что-то, но не решалась сказать, боялась очернить «память покойной».
— Я надеюсь, товарищ Донева, что вы отдаете себе отчет, насколько важны ваши показания для следственных органов.
Нет, не нужен этот официальный тон! Надо постараться расположить ее к себе.
— О мертвых или хорошее, или ничего, не так ли? Я тоже уважаю это старое правило. Но ведь нам нужно узнать правду. Я убежден, что вы хотите нам помочь. Может быть, вас смущают какие-нибудь обстоятельства, ваши добрые чувства к Стефке и Слави мешают вам сказать все, что вы о них знаете. А всякое утаивание истины...
Ну вот, опять заговорил цитатами из процессуального кодекса!
— Если вы нам не скажете правды, чего мы можем ждать от других...
— Но я ничего не знаю, — сказала извиняющимся тоном Донева.
— А вы расскажите то, что знаете. Не смущайтесь. Мертвой хуже не станет, а вы можете помочь Каменову. Как вы объясняете то обстоятельство, что Стефка и Слави не поженились? Не было ли каких-нибудь тайных препятствий для этого?
— Никаких препятствий не было, — решительно сказала Донева. — Она любила его и готова была сразу выйти за него замуж. И Слави любил ее ужасно, готов был жизнь за нее отдать. Самой большой его мечтой было жениться на ней. Но он боялся...
— Чего ему было бояться? Молодая, красивая женщина, и работа у нее была хорошая.
— Как раз этого он и боялся. Что не достоин ее, что она слишком красива для него. Да и ее первый муж...
— Хаджихристов?
— Да, Слави больше всего ревновал ее к нему.
— Значит, он был ревнив!
— Но не думаете же вы... что это он убил ее из ревности?
Донева смущенно замолчала.
«И чего разболталась, — думала она. — Отвечай, что тебя спрашивают, и не распускай языка. Не у соседки находишься. Это милиция, бог знает, что подумают. Но и молчать нельзя — ему может показаться, что скрываешь что-то, что виновата».
— Я должна вам это объяснить, чтобы у вас не осталось ошибочного впечатления. Первый муж Стефки был настоящий джентльмен...
— А развелись они по его вине.
— Но и здесь он проявил себя как джентльмен. Даже на разбор дела не явился. Слова плохого про нее не сказал. Нашел ей хорошую работу, хорошую квартиру. У нас. Я не говорю, что он не был виноват. Был виноват перед ней. У него есть эта слабость — заглядываться на чужих жен. Но все-таки это воспитанный человек, культурный, красивый, хотя и пожилой уже... Очень элегантный. И денег много зарабатывает, а это тоже имеет значение.
— О да, конечно, это тоже имеет значение.
— У него есть легковая машина, итальянская — «Фиат». Он научный работник, доцент. Сейчас заместитель начальника управления.
— Не продолжала ли Стефка встречаться с ним? Старая любовь не ржавеет.
— Она не хотела его даже видеть. Была оскорблена. И Слави знал это. Но сам он не мог обеспечить Стефке такую жизнь, какую ей обеспечивал Хаджихристов.
— А Стефка?
— Стефка смеялась над его опасениями.
— Но она была очень красивая женщина, разведенная. Не вертелись ли вокруг нее разные ухажеры?