Читаем без скачивания Мефистон. Город Света (СИ) - Хинкс Дариус

— Я могу прочесть лишь первое слово, — ответил Луций, но по неловкости в его взгляде Мефистон и без колдовского зрения понял, что это ложь.

В тяжелом молчании Властелин Смерти наблюдал за Антросом. Библиарий не в первый раз удивлял его. Мефистон лично наставлял Луция на протяжении значительной части его обучения, всегда зная, что в Антросе есть некая глубокая тайна, нечто очень важное для капитула. Рацел утверждал, что старший библиарий видит в юнце кого-то вроде сына, что привязанность ослепляет его, но все было не так просто. Похоже, Антрос разобрался во многих написанных в эфемериде прорицаниях. Мефистон задумался: а сколько других отрывков мог бы понять Луций? Не все из них были предназначены для праздного чтения.

— Сабассус, — повторил старший библиарий, повернувшись обратно к тексту. Он подумал было убрать поднос со стола, но решил, что не стоит. От этого зависел его план разговора, а потому нужно было продолжать так, как задумывалось. — Мир на самом краю системы Просперо, все еще официально находящийся под контролем имперских войск. В отличие от Сорциариуса, он пока не порабощен отродьями варпа, но находится на грани падения.

Мефистон посмотрел на Данте:

— Вы были правы насчет лорда-командующего Жиллимана. При столь многих неотложных угрозах он не может сосредоточиться на этом регионе. Но каждое мое видение, каждый сон и авгурия говорили, что я не могу закрыть глаза на происходящее там.

Он постучал по другой части подноса, где виднелось маленькое схематичное изображение стервятника.

— В дни, когда я был не здесь, когда я отправлялся в свои… — Он повернулся к Альбину. — Как бы ты назвал их? Личные поиски?

Сангвинарный жрец побледнел, несомненно, встревожившись от мысли, что он оскорбил Мефистона. Властелина Смерти опасались даже такие гордые и старые Кровавые Ангелы. Они чувствовали тьму, которую тот нес в себе, пусть и не понимали ее предназначения. Впрочем, сам Мефистон был расположен к Альбину и не собирался пугать его, а потому небрежно махнул рукой.

— Я пересек многочисленные реальности, думая, что так стану мудрее, стану более достойным членом библиариума. — Он помедлил, вспоминая насилие на «Господстве» и гибель кодиция Пелориса. — Но мы все знаем, как сильно я ошибался в этом отношении.

Данте открыл рот, похоже, собираясь вновь уверить Мефистона, что он не виновен в произошедшем, но старший библиарий продолжил говорить, не желая уходить от темы.

— Однако, — положил он ладонь на поднос, — бесплодными мои поиски не были. Долгое время я изучал пересечения событий, находя связи, которые не замечал никто другой, даже мои предшественники в библиариуме. Исследования привели меня в места, которые я едва ли могу описать, и я долгие годы пытался раскрыть тайны. Однако теперь, когда эфемерида почти завершена, а мой разум изменен жрецами Марса, я наконец-то стал понимать, ради чего был возрожден.

Как он и ожидал, над столом воцарилась тишина, нарушаемая лишь далеким гулом генераторов. Мефистон никогда не говорил о своем прошлом или о положении в капитуле так уверенно. Даже с Данте. Все присутствующие знали лишь сухие факты: через жестокое перерождение Кровавый Ангел по имени Калистарий смог избежать ужасающего изъяна ордена, пережить ожидавшие их всех безумие и погибель, воскреснуть как Мефистон, Властелин Смерти — Кровавый Ангел, что не боялся ни сумасшествия, ни жажды крови. Однако он никогда прежде не утверждал, что знал, ради чего возродился.

— Мне предстоит исполнить два долга, — продолжил старший библиарий. — Я еще размышляю над первым, но суть второго стала достаточно ясна, чтобы я мог ее объяснить. — Ему было тяжело так недвусмысленно излагать факты, ведь Властелин Смерти, как никто другой, знал, что реальность — вопрос восприятия. Но знал он и то, что Альбина нельзя убедить, уклоняясь от прямого ответа и выражаясь неясно.

— Изменяющий Пути создает себе постоянную опору в физическом мире. — Мефистон пристально посмотрел на знак стервятника. — Великий Разлом истекает ложью Тзинча. Я говорю не о недолгом прорыве и не об одержимости нескольких проклятых душ, но об империи ирреальности и анархии, сотворенной здесь, в осязаемой Галактике. Мы давно знали, что дьявольские создания жаждут подчинить нас, но прежде они были привязаны к своему кошмарному иному миру.

Данте мрачно кивнул, уже догадываясь, куда клонит Мефистон, но Альбин недоверчиво потряс головой.

— И что… — Сангвинарный жрец запнулся. — Как это связано лично с тобой, старший библиарий?

Мефистон ощутил подступающую грусть. Ценой перерождения стало окружающее его бремя смерти, превращающее его в изгоя. Возможно, прежде он считал Альбина другом, однако теперь в голосе боевого брата слышалось недоверие. Раздраженный жалостью к себе, библиарий отбросил эти мысли. В конце концов, он знал, как ответить, и сейчас, предугадав возражение вплоть до каждого слова. Мефистон точно знал и то, сколько правды стоит раскрыть.

— Вот моя связь. На протяжении многих лет я с полного ведома командора Данте преследовал по всей Галактике демона, прислужника Тзинча по имени Цадкиил. Лишь командор и представители моего библиариума знали об этой охоте, но я давно убедился в необходимости секретности. Предсказания открыли мне, что этот демон не просто опасен, как все отродья варпа. Цадкиил — провозвестник новой империи Тзинча. Я видел его лицо в своих снах, слышал его жуткие клятвы. Цадкиил здесь. — Он постучал по металлу. — На Сабассусе. И он намеревается расплести последние сдерживающие Тзинча узы, выполнив некий нечестивый ритуал. — Мефистон провел рукой над подносом. — И тогда все, что мы видели прежде — участившиеся мутации, рост запретного ведьмовства, войны, такие как в системе Просперо и секторе Стигиус, — все это станет лишь каплей в океане, если дать демону завершить его труд.

И вслед за движениями ладони библиария образы начинали кружиться, будто на потревоженной поверхности пруда. Изображения и буквы вращались и пересекались, создавая вихрь, чьи очертания приводили в смятение. Но все сходилось с такой пугающей и неоспоримой логикой, что даже Мефистона это тревожило. Схема была слишком сложной для полного осознания, однако все чувствовали важность того, что они видят.

— Перед вами распад Галактики, — объяснил Властелин Смерти. — Энтропия. Гибель разума и законов физики. Окончательная цель Тзинча. — Он покачал головой. — Как бы ни обманывали себя его последователи.

Альбинус выругался сквозь зубы и сотворил знамение аквилы. Похоже, даже Данте был ошеломлен.

— Крестовый поход Индомитус лорда-командующего Жиллимана завершится ничем, если мы не доберемся до Сабассуса до окончания обряда, — кивнул Мефистон. — Его флот будет поглощен.

— Но почему ты должен отправиться туда? — моргнул Альбин. — Мы можем оповестить флот примарха. Мы должны это сделать. Если ему требуется открыть новый фронт, наша обязанность — сообщить ему.

— Сообщить ему? — поднял бровь Рацел. — Разве ты забыл, где мы, Альбин? Мы в бездне. — Он показал на пурпурный шрам на звездной карте. — Между нами и Жиллиманом раскинулся Цикатрикс Маледиктум. Ни одному психическому хору не пробиться через такую бурю. Мы одни.

— Тогда как ты намерен добраться до Сабассуса? — потребовал ответа Альбин, глядя на Мефистона.

Мефисон показал на свои силовые доспехи модели «Тактикус», недавно выкованные и отполированные, тяжелые и покрытые барельефом. Наглядное свидетельство пережитого им недавно второго перерождения.

— Я изменился. Возродился вновь. Преодолел недуги, что вызвали мою неудачу на «Господстве». Проводившие на мне операции жрецы Марса не поняли истинной важности своих действий. Не увидели ее так, как Рацел. Изменилась не просто моя плоть — процесс преобразил сам мой дух. Сделал меня достойным проводником даров Сангвиния. Он дал мне контроль. — Само это слово приводило Властелина Смерти в восторг. — Контроль, которого я никогда не мог добиться прежде. Мне удастся найти путь через Великий Разлом. И если я отправлюсь один, то смогу двигаться достаточно быстро, чтобы добраться до Сабассуса, пока еще не поздно. Представь, сколько ушло бы времени на то, чтобы перенаправить Имперский Флот. Даже если бы я взял командора Данте с собой, и мы вместе смогли бы убедить лорда Жиллимана продумать стратегии, опираясь на показания на ободранном металле, его линкоры добрались бы туда только спустя годы. Ритуал был бы уже завершен. И демон, которого я так усердно стремился выследить, стал бы лишь частицей безумия в целой Галактике сумасшествия.