Читаем без скачивания Вдова на один день - Алексей Макеев

И, выплеснув эмоции, она, уже не сдерживаясь, разрыдалась. Один из мужчин, уже надевших брюки, приобнял женщину за плечи и молча стоял рядом с ней.

– Вам все-таки придется дождаться приезда «Скорой», – покосившись на них, сказал участковый. – Врачи констатируют смерть, оформят все как полагается, после чего вы можете ехать домой. Задерживать вас я не собираюсь.

– Но я хотела бы уехать прямо сейчас! – подняла заплаканное лицо Елена Алексеевна.

Немченко лишь развел руками.

– Пойдемте, Петр Николаевич! – тихо произнес позади Орлова художник Черниговский, сжимая генерал-лейтенанта за локоть. – Это не наше дело.

Первым порывом Орлова было остаться. Однако, поразмыслив, он понял, что Черниговский прав. С какой стати он будет здесь задерживаться и вмешиваться в дело, которое не имело к нему отношения? Даже как руководитель главка он не мог этого делать, потому что никакого криминала в деле обнаружено не было. Купался человек и утонул. Наверняка принял перед этим граммов двести. Обычное дело, таких случаев каждый год сколько угодно, только и успевают водолазы доставать тела незадачливых пловцов. Правда, несколько рановато в этом году, ну так и июнь выдался теплее обычного!

А Черниговский продолжал тянуть Орлова за собой. Петр Николаевич взглянул на часы. До его электрички оставалось меньше получаса, а это означало, что ему нужно поспешить, чтобы успеть на нее. Поколебавшись, Орлов двинулся за художником. Тот вместе с Радой проводил генерал-лейтенанта до середины леса и на прощание обменялся с ним номерами телефонов – в знак взаимной симпатии. Попрощавшись, Орлов зашагал на станцию уже в одиночестве. Художник приветливо помахал ему рукой и с бежавшей впереди Радой пошел назад…

* * *

В понедельник генерал-лейтенант Орлов сидел в своем кабинете, в тишине и одиночестве, и потягивал только что сваренный кофе, приготовленный ему секретаршей Верочкой. Петр Николаевич чувствовал себя в собственном кабинете словно не в своей тарелке, хотя вроде бы тому не было никаких внешних причин.

В Главке царил период относительного затишья, когда не было горы серьезных дел, нависшей над головами оперов. Сотрудники занимались в основном писаниной и латанием «дыр» – подчищали документы для передачи материалов в суд, чтобы прокуратуре не к чему было придраться, просматривали старые дела, зависшие с давних времен, вспоминали о происшествиях, считавшихся «мелочевкой»: драках, пожарах и прочем. В общем, ничего сверхъестественного, и даже планерка сегодня прошла в ускоренном и упрощенном режиме, потому что все и так было ясно и оперативники не нуждались в дополнительном инструктаже начальства.

И все-таки Орлову было не по себе. Обычно после выходных, да еще проведенных за городом, Петр Николаевич чувствовал себя свежим и обновленным. Сейчас же его ничто не радовало. Более того, он ощущал какую-то смутную тревогу.

Орлов встал, оставив чашку с недопитым кофе, подошел к окну и раскрыл его. На улице царил обычный столичный шум. Шли люди, спешили автомобили, в небе отпечаталась ровная белая полоска – след от реактивного самолета, недавно пролетевшего над столицей. Орлов невольно подумал, что еще каких-то двадцать лет назад такие полоски появлялись постоянно, потому что самолетов летало гораздо больше, чем сейчас. Парадокс! Технический прогресс шагает семимильными шагами, а самолетов летает гораздо меньше!

Орлов вернулся за стол, покосился на стопку папок с делами, сданными ему оперативниками для проверки. Раскрыл одно из них, пролистал… С удивлением констатировал, что в голове не осталось ничего из прочитанного. Он даже не смог вспомнить, о чем было дело, результат которого он только что прочел. Нет, так не пойдет!

Орлов решительно потянулся к телефонной трубке. Набрал номер и произнес:

– Дежурный? Принеси-ка мне сводку за воскресенье. Всю неси, и криминальную, и несчастные случаи. Да, срочно!

Положив трубку, Орлов постучал пальцами по крышке стола. Зачем он сам себя обманывает, ведь отлично понимает, чем вызван его внутренний дискомфорт! Вчерашним утопленником, выловленным в хорошаевском пруду.

Казалось бы, Орлову не должно было быть никакого дела до этого трупа. Но еще там, на пруду, когда вокруг заговорили о несчастном случае, он ощутил, что внутри словно начала свербеть заноза. Орлов прослужил на оперативной работе не один десяток лет. И при каждом трагическом случае в голове его, порой помимо воли, начинала вырисовываться схема, как это могло произойти – будь то несчастный случай, убийство или самоубийство. Это было уже словно впитано им за годы службы, выработано подспудно, словно выжжено несводимым клеймом.

Орлов еще вчера подсознательно отметил несколько несоответствий. Человек полез купаться и утонул, но где тогда его одежда? Хорошо, допустим, ее просто забрали какие-нибудь бродяги, увидев, как она, бесхозная, валяется на берегу. Но почему на ее отсутствие не обратил внимания никто из близких? Почему человека не могли найти целых пять дней, если знали, что он поехал купаться? Что за странные ритуалы проводила над водой неизвестная женщина? И почему в спокойном, неглубоком пруду появляется уже третий утопленник?

– Почему? – воскликнул Орлов вслух.

– Что – почему? – оторопело спросил вошедший в кабинет дежурный.

Петр Николаевич слегка смутился.

– Почему без стука, говорю, входишь? – строго спросил он. – Совсем расслабились?

– Виноват, товарищ генерал-лейтенант! – тут же вытянулся дежурный.

– Сводку принес? – хмуро спросил Орлов.

– Так точно, вот, пожалуйста! – и дежурный положил Орлову на стол листок с распечаткой.

– Ладно, иди! – махнул рукой Орлов.

Дежурный быстро исчез за дверью. Орлов нацепил очки: с недавних пор зрение стало подводить, и пришлось воспользоваться рекомендацией врача-офтальмолога, который уже давно настоятельно советовал ему приобрести очки.

Упоминание о происшествии, так взволновавшем его, Орлов нашел не сразу. В длинной череде убийств, аварий и ограблений оно смотрелось совсем неприметно и занимало всего несколько строчек. Тем не менее генерал-лейтенант несколько раз пробежал по ним глазами, после чего, посидев в задумчивости пару минут, снова потянулся к трубке. Ответили ему практически сразу:

– Полковник Гуров слушает.

– Лева, привет, – начал Орлов.

– Виделись, – коротко ответствовал Гуров.

– Ну почему лишний раз не поздороваться с хорошим человеком? – неторопливо проговорил Орлов. – Чего ты сразу ершишься?

– Да и в мыслях не было! – произнес Гуров. – А вот что ты с утра такой подозрительно ласковый да вежливый?

– Я всегда такой, Лева! – миролюбиво проговорил Орлов. – Ты же знаешь, я мягкий, добрый пожилой человек, который крайне лоялен к своим сотрудникам.

– Ох, пой, пташечка! – с иронией произнес Гуров. – Так и скажи, что решил-таки отправить меня в Красноярск на стажировку, учить тамошних оболтусов оперативной работе! Так вот – даже не думай! Найдутся и помоложе меня, а с меня уже достаточно стажировок!

– Напрасно ты так плохо обо мне думаешь, Лева! – с укоризной сказал Орлов. – Это небось Крячко на тебя так плохо влияет, в уши тебе дудит, какой, мол, Орлов старый гад!

– Наговариваете вы на нас! – послышался нахальный баритончик Крячко, и Орлов понял, что Гуров намеренно включил громкую связь.

– Ладно, Лева! – посерьезнел Орлов. – Шутки давай отложим на потом. Зайди-ка ко мне, кофейком тебя угощу, а заодно обсудим одно небольшое дельце…

– Меня тоже кофейком угости! – немедленно сказал Крячко.

– Ты давай своими потеряшками занимайся! – прикрикнул Орлов. – Сколько уже времени ты их ищешь, а пока ни одного не нашел!

– Так они сами находятся, Петр! – воскликнул Станислав.

– Точно! Еще бы убийцы так же сами находились, – проворчал Орлов, кладя трубку.

Он снял очки и протер глаза. Что-то уставать стали в последнее время, надо бы какие-нибудь капли купить, что ли…

Открылась дверь, и в кабинет вошел Гуров. Орлов сейчас же вызвал секретаршу и попросил принести для полковника кофе. Верочка кивнула и, не задавая лишних вопросов, отправилась выполнять поручение. Она служила у Орлова уже много лет, была хорошо знакома со всеми сотрудниками управления, а тем более с такими мастодонтами, как Гуров и Крячко. Поэтому она была прекрасно осведомлена об их привычках, вкусах и пристрастиях и ей не требовалось уточнять, какой именно крепости сделать кофе, класть ли в него сливки или сахар, и если класть, то сколько именно. Через три минуты кофе был готов. Как и всегда в исполнении Верочки, он был отменным, и Гуров, восхищенно прицокнув языком, сделал секретарше комплимент.

– Вера, когда наш Петр Николаевич отправится на пенсию, я возьму вас к себе в личные секретари! – подмигнув ей, сказал он.

Верочка улыбнулась, собираясь сказать что-то в защиту своего шефа, но Орлов вмешался сам: