Читаем без скачивания Неторопливая машина времени - Элизабет Вонарбур

И он протягивает ей гитару. Неужели, она действительно так легко поддастся на его уловку?

Кажется, да. Она берет инструмент и неловко опускает его себе на колени. В этот момент она внимательно рассматривает струны и гриф и не смотрит на Эгона, поэтому он позволяет себе улыбнуться: девушка слишком юная, он должен помнить об этом. Спасибо, Орфей.

Он кладет ее пальцы на гриф и струны; девушка позволяет ему прикасаться к себе, направлять ее движения, как будто не замечая этого. Она следует его указаниям серьезно и старательно: еще бы, если уж она знакомится с чем-либо, то для нее исключительно важно добиться успеха. Она сама догадывается, как исполнять самые простые арпеджио, и быстро овладевает последовательностью до-мажор. Она возвращается назад, ошибается, начинает снова. Потом спрашивает: «Есть и другие аккорды?»

Она продолжает знакомиться с гитарой еще добрых четверть часа, потом отпускает гриф, трясет левой рукой с забавной гримаской и дует на кончики пальцев, натертые стальными струнами.

«В конце концов у вас образуются мозоли», замечает Эгон, протянув к ней свою левую руку, чтобы показать кончики пальцев. «Но у вас слишком длинные ногти на этой руке». Она отвечает: «А у вас слишком короткие, не такие, как на другой. Мне всегда казалось странным, что у вас ногти разной длины на разных руках».

Отдает ли она себе отчет, что этим признается в необычном интересе к другому человеку? Похоже, что нет. Осмелев, он спрашивает: «Что, вам это показалось сложным?»

Ах, какая это ошибка — задать прямой вопрос! Она тут же кладет гитару на траву, и неохотно бросает: «Нет», продолжая массировать пальцы и не глядя в его сторону.

Он чувствует, что стоит ему задать еще один вопрос, и все закончится. Поэтому он берет гитару и начинает наигрывать под сурдинку. Меланэ поднимается, отряхивает с себя сухие травинки. Он вздыхает про себя, не замедляя быстрого перемещения пальцев по струнам. Вот тебе и на, Орфей. Впрочем, это было бы слишком хорошо.

«В Центре найдется еще одна гитара?» спрашивает Меланэ.

Разумеется, она не подходит к нему за советами, это было бы слишком откровенно. Но на следующий вечер он приносит свою гитару в общий зал — конечно, по просьбе Тенадена, с которым он договорился об этой просьбе. Он исполняет несколько отрывков мелодий, очень простых, которые легко запомнить и повторить. Еще через несколько дней он приходит в сад (Вирри предупредил его, что она там), застает ее за игрой, указывает на некоторые ошибки и дает несколько советов. Через пару недель, снова в саду (все наставники в курсе, что его нужно предупредить), он замечает, что Меланэ делает значительные успехи и говорит ей об этом. Она воспринимает его слова весьма сдержанно, не изменив нейтрального выражения лица, но ему ясно, что она довольна похвалой. Потом, с исключительно безразличным видом, она сообщает: «Я думаю, что мне понадобится несколько больше информации об игре на музыкальных инструментах».

Он с удовольствием слышит это «я думаю» и тут же показывает ей мажорные и минорные гаммы и обращение аккордов, рассказывает о различных тональностях… «Я думаю». Да, она делает успехи. Он следит, как она точно повторяет все, что он показал ей, с иронией воспринимая свою почти отеческую нежность к девушке. Короткая прядка черных волос, закрывающих щеку, прикушенная губка, нахмуренные брови. Она очаровательна в своем старании, эта маленькая Меланэ.

Ему приходится совершить усилие, чтобы напомнить себе, что это Талита.

Потом тренировки начинаются всерьез, и он реже видит ее с гитарой, чем на занятиях по теории Моста. Это прилежная, внимательная, целеустремленная ученица. После окончания занятий она ведет себя сдержанно, но почти нормально. Говорит то, что полагается, делает то, что требуется вместе с другими стажерами, которые находятся на той же стадии обучения, что и она — их всего десяток — как с другими наставниками, так и с ним. Только то, что требуется, но не больше. Редко улыбается, мало говорит, никогда ничего не предлагает, удовольствуется тем, что внимательно слушает и наблюдает. Но это поведение — ничто иное, как маска, только более искусная, чем те приемы, которые она применяла сначала. Тем не менее, это всегда своего рода броня, за которой скрывается подозрительность и настороженность. Надо надеяться, что она постепенно начинает понимать, что здесь ничто и никто ей не угрожает.

Если не считать ее саму. Никаких алиби (какими бы они не были в ее прошлой жизни), никаких уловок. Она должна научиться оставаться сама собой в разных ситуациях. В конце концов, разве не для этого она пришла в Центр, как пришли и все остальные? Тем не менее, это все же Талита, как бы сильно не отличалась она от той Талиты, какой он может представить ее в юности! Он не может не надеяться, что она примет его право на сравнение.

И все же он замечает, что другие стажеры меняются со временем, тогда как она остается все той же. По крайней мере, ее маска не меняется заметным образом, ничего не выдавая из того, что происходит под поверхностью — если там что-то происходит. Может быть, это тот напряженный покой достигших предела прочности глубинных слоев, покой, граничащий с великим сотрясением, благодаря которому они рано или поздно окажутся выведенными на поверхность? Или это тот окончательный покой водной поверхности, под которой навсегда исчезает угасшая жизнь? Вот будет любопытно, если… Он спохватывается и заставляет себя рассмотреть гипотезу более спокойно. Следует принять мысль — и он давно принял ее — что наравне с множеством миров, в которых вообще нет Талиты, существует хотя бы одна вселенная, в которой Талита так и не стала Путешественницей. Или такая, в которой ее попытка стать Путешественницей потерпела неудачу, и она не нашла другого пути.

И что этой вселенной может оказаться именно его вселенная.

«Меланэ попросила, чтобы над ней начали операции», — сообщил Тенаден однажды вечером Эгону. Он ничего не добавил к этому, потому что знал: это не нужно. Прошло более полугода с тех пор, как Меланэ появилась в Центре; два стажера из ее группы уже начали проходить специальную обработку и подверглись операциям, которые позволят им видеть, слышать и ощущать лучше, больше и иначе, чем это позволяют обычные человеческие чувства. Талита Меланевич успешно закончила первую фазу тренировок, готовящих к Путешествию, она знает все, что нужно знать об устройстве и функционировании Моста. Теперь она хочет перейти ко второй фазе, и у Центра нет права отказать ей в этом (или «согласиться»). У Центра есть только две возможности: во-первых, добиваться, чтобы все занимающиеся с самого начала продвигались в процессе подготовки к путешествию примерно с одинаковой скоростью; во-вторых, возвратить в исходное состояние уже подготовленного стажера, если он отказывается совершить Путешествие, или проделать то же с Путешественником, который не хочет продолжить свои странствия. Но всегда именно стажеры и Путешественники решают сами, должны ли они переходить к следующему этапу подготовки, и так продолжается до начала первого Путешествия; они сами принимают решение и о прекращении Путешествий.