Читаем без скачивания Наваждение - Татьяна Стекольникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Громов, ты по-прежнему имеешь успех у неопытных девочек! Даже сзади! Давай я тебе на затылке брови нарисую, а то лолитам смотреть не на что!
Катя вовремя увела подругу – неизвестно, до чего додумался бы Скворцов.
Гр-р, повернувшись к подполковнику, высокомерно произнес:
– Юрка, да мне на лолит наплевать! У меня же есть Нина…
И Громов снова поцеловал мне руку – на этот раз, не поднимая ее к своим губам, а низко склонив свою почти лысую голову.
Не знаю, кто дал команду, но в ту же секунду из где-то спрятанных колонок полились аккорды рэгтайма, мой любимый Скотт Джоплин.
– Гринечка, как здорово!
– А то! Это не только из Интернета, кое-что мы с Вовкой сами исполняем – вот сейчас…
– Когда же вы это делали? Ты же все время со мной…
– Жанна нас прикрывала, она в курсе была, что я еще и такой подарок задумал… Вот и удавалось удирать на часок…
– Петрович, – Гр-р повернулся к Скворцову. – Пойдем, посмотришь дежурку…
Мы дошли до помещения под лестницей и оставили там подполковника – знакомиться с охранниками.
Но только мы с Громовым оказались вдвоем, как к нам подплыла наша домоправительница – нарядная, волосы в мелких кудряшках:
– Гриша, вы с Ниной так шикарно тут все устроили…
– Вера, впереди еще фуршет… – Гр-р улыбается, так как Захаровну ждет сюрприз: главное украшение галереи на первом этаже – синие гортензии, те самые, которые она принесла нам, и вокруг которых случилось столько событий.
– Да я не ухожу, интересно же, людей столько важных…
Пока Громов разговаривал с Верой, я смотрела на портрет. Как и предполагал Шпиндель, картина была в центре внимания. Конечно, народ не глазел лишь на нее, но задерживался у портрета достаточно долго. Один из фотокоров попросил нас с Громовым подойти к портрету и встать так, как Оля нас изобразила. Подбежала Ольга и чуть-чуть поработала с нашими жестами и ракурсами. Народ вокруг ахнул – ожившая картина… Затем с нами возле портрета сфотографировали Олю. Я потребовала, чтобы все, кто делал снимки, скопировали нам файлы – для истории.
А потом Шпиндель хорошо поставленным голосом пригласил дам и господ на фуршет.
Мне снова пришлось оказаться рядом с чиновником, плохо разрезающим ленточки. Но на этот раз он, с моей помощью, справился с ножницами гораздо лучше, и ему удалось разрезать ленточку, как положено. Народ поднялся по винтовой лестнице на первый этаж, к столам. Давки на фуршете не было: процессом еды и пития управлял сам Шпиндель, ему помогали вышколенные официанты – в количестве шести штук.
– Володя! У меня нет слов! Высший класс! На твоем ресторане должны быть звезды Мишлена! – я совершенно искренне пожала Шпинделю руку.
– Наконец-то ты меня оценила! – проорал Вовка, – но, черт возьми, откуда ты знаешь про звезды Мишлена? Моя тайная мечта!
Тут возле меня возник Скворцов, увидевший на мониторах в дежурке, что народ двинул к выпивке и закуске.
– Ниночка, надо выпить – отметить твой успех… Пойдем пропустим по стопарю!
Я смотрела, как Тюня медленно продвигается по рукаву подполковничьего кителя, чтобы опустить свои ручки в водку Скворцова. Домовые умеют превращать водку в воду. Мне бы тоже не помешало снизить градус, подумала я, и Тюня переползла к моему бокалу. Петрович с удивлением прислушался к своим ощущениям:
– Что-то как вода идет… Ниночка, еще накатим…
– Юра, давай сам, а то я тут хозяйка, мне со всеми надо…
– Понял… Но еще выпьем? Потом?
– Выпьем, выпьем… – рассеянно сказала я, глядя, как Тюня снова скользит по рукаву Петровича. Я думала о том, где в этот момент может быть Громов – давно его не вижу.
В зале-подвале никого. У столов со шпинделевскими деликатесами Гр-р нет. А где? Если в туалете – так давно бы вышел. Я нашла Ольгу – они с Серегой угощались из одной тарелки. Уже не первый раз наблюдаю, как Устюжанин Лельку из своей посуды кормит. Пунктик у него, что ли?
– Ребята, Гришку не видели?
– Еще внизу, когда фотографировались… – говорит Оля.
Улыбаясь народу, я поболталась в толпе и наткнулась на довольного Андрея Андреевича, доктора из «скорой», бывшего свидетелем всех моих «случаев» – обмороков, пуль и ударов по затылку.
– Доктор, Громова не встречали?
– Минут, может, двадцать назад…
– А где это было?
– Да внизу…
Мой демон ревности разросся до размеров устюжаниновского: Димка-кузнец здесь, без конца Сереге на глаза попадается, и Серега злится.
Я тоже злилась. Слинял Громов, бросил меня на растерзание подполковнику… И тут я вспомнила про камеры слежения. Вот и пригодятся… Я пошла в дежурку и, даже еще не открыв дверь под лестницей, поняла, что нашла Громова: никто не может так раскатисто смеяться, только Гр-р. Ни Гришка, ни Дэн, ни еще один незнакомый мне парень даже не заметили, как я вошла, – увлеченно разглядывают экраны.
– Во! Смотрите, Скворцов – опять ему наливают… Требует тару побольше…
– Григорий Романович, а какая-то тетка бутеры тырит… Вон, гляньте, в сумку прячет. Пойти отобрать?
– Да пусть… Жалко бутербродов что ли…
Охранники называются… Уткнулись в свои мониторы, а что у них за спиной, не видят! Я вышла, и никто не обернулся.
Подойдя к Шпинделю, я попросила накидать на поднос еды. Уже с кучей всяких вкусных вещей я вернулась к дежурке и постучала носком туфли в дверь. Мне открыл Дэн.
– Привет, – сказала я. – Ну, как вы тут? А я вам кое-что принесла, чтобы не скучали…
Дэн принял поднос:
– Да тут не соскучишься, с этим телевизором! – засмеялся он и тут же получил втык от Громова.
– Ладно, приятного аппетита! – пожелала я и направилась к выходу.
Громов понесся за мной.
– Ты почему меня бросил? Скворцов не дремлет! – я не скрывала своего раздражения.
– Я же видел, что ты от него отделалась!
– Видел он… Еще что ты видел? Как я носилась в поисках любимого мужа, видел? Это, наверное, было самым смешным на ваших экранах! Представляю свое лицо…
– Нина, прости, бес попутал! Засмотрелся…
– Теперь от меня ни на шаг!
– Конечно-конечно… Никуда!
– Если бы… Ты только обещаешь! А сам…
– Нина, ну вот что мне сделать, чтобы ты меня простила?
– Пойдем хоть что-нибудь съедим. Если у Шпинделя еще что-то осталось…
И Громов отправился к Вовке, но вернулся ни с чем: публика уничтожила шпинделевские деликатесы в рекордно короткие сроки.
– Вовка сказал, чтобы ты не отчаивалась: у него есть заначка, мы же потом пойдем к нам, отмечать твой день рождения, – утешал меня Гр-р.
А пока не пробьет этот счастливый час, я должна страдать от мук голода?
Фуршет был последним номером программы, и народ, поняв, что никого ничем больше кормить не будут, стал тихо сваливать. Кое-кто, конечно, подходил к нам, чтобы попрощаться, но в основном публика исчезала по-английски, незаметно.
5. Ужин превращается… Превращается ужин…Скоро мы остались в узком кругу. К нам примкнул Скворцов – злой, потому что ему не удалось не только напиться, но и облапить меня хотя бы разок, и доктор Андрей Андреевич, которому напиться удалось. Доктора погрузили в машину Вити Трофимова, и тот повез немого и послушного, как полено, Андрея Андреевича домой. Петрович меня уже окончательно достал: куда бы я ни повернулась, везде меня ждали лапы подполковника. Пришлось нажать на свою синюю кнопку и внушить Скворцову мысль, что у него в отделе ЧП. Что за ЧП, я даже придумывать не стала. ЧП – и все! Лети, Скворцов!
Вот и вышло, что мы устроились на нашей кухне теплой компанией. Морковка с торжествующим мявом запрыгнула на плечо Громову, желтенькая Тюня облетела всех без исключения, радуясь знакомым лицам. Я бесцеремонно согнала Морковку с Гр-р и сама забралась к нему на колени.
– Ну, Вова, давай корми меня! Из-за выходки твоего друга я не попробовала ничего из фуршетных шедевров. А так как Громов смылся еще до того, как ты пригласил публику к столу, то сам он не только не ел, но даже и не увидел, чего ты там напривозил.
– Я всегда говорил, что Громовы с приветом, – вздохнул Шпиндель и открыл свою сумку.
Пришлось вспомнить, что я все-таки хозяйка, и сползти с Гришкиных колен – достать тарелки и фужеры.
– Нина, твой любимый салат, ну, тот, с черносливом и черри! – и Вовка поставил передо мной большую миску.
– Ой, дай попробовать! – подскакивает на своем табурете Ольга. У них с Сергеем опять одна тарелка на двоих.
– Ого, вкусно! А из чего это? – Оля ковыряется в тарелке, пытаясь разложить салат на составляющие. Так, ежу понятно, Лелька начала коллекционировать кулинарные рецепты – собралась замуж.
– Тут все просто: листья салата рвешь руками, куриное филе режешь кубиками, чернослив – пополам, добавляешь кедровые орешки, укроп, майонез. А помидорчики черри укладываешь сверху, – Шпиндель счастлив, обретя внимательного слушателя.
– А как называется? – глаза моей подруги круглые от удивления: как, оказывается, просто создать кулинарный шедевр. Но про название она зря спросила, потому что Вовка сразу оседлал своего любимого конька и углубился в рассуждения о том, как неправильно именуются блюда современной кухни.
