Читаем без скачивания Система-в-себе - Григорий Неделько

И оно… Да!

Оно направлялось прямо к ним.

В отражениях

Отныне уже ничто не будет таким, как прежде.

Космолёт рассекал иссиня-чёрные глубины космоса. Корабль носил имя «Второй», потому что ему посчастливилось быть именно вторым.

СССР – Союз Славянских Суперсоциалистических Республик – и США – Свободные Штаты Америк (Северной и Южной), – забыв о распрях и объединившись, возлагали на него многие надежды. 65 % средств вложили в проект славяне, а 35 % – амеры. Старт производился с «Байканура – 22», что на территории Союза, поэтому главенствующее слово принадлежало эсэсэсэровцам; и звёздых спасателей было принято решение называть космонавтами, а не астронавтами. Тем временем, и в научных, и в обывательских кругах всё прочнее и неизбывнее входило в обиход название «юнинавты» – от английского слово «Universe», «Вселенная», то есть «путешественники по Вселенной».

Что же касается проекта: три дня назад в Центр Управления Полётами поступил сигнал бедствия – его послал «Первый», миссия которого была засекречена. Неделю от судна не приходило вестей – и вот, наконец, они есть!.. В срочном порядке подготовили и отправили на поиски «Первого» спасательную экспедицию; её-то кораблю и дали имя «Второй».

А вот и предпосылки для экспедиции номер один.

Русско-американские «поисковики», отлитые из металла искусственные спутники, вращающиеся на орбитах планет Солнечной системы, все как один принялись передавать на наземные мониторы нечто непонятное. Светло-фиолетовую линию. На картах, по-разному и с разными целями отображавших Млечный Путь, она начиналась у самого верха и, всегда идеально прямая, всегда преточно вертикально проведённая, проходила ровно через центр галактики, чтобы закончиться в нижней точке картинки. Но то лишь частность: указанная линия светло-фиолетового оттенка продолжалась и на картах, вмещавших другие галактики и прочие регионы Вселенной, по-прежнему не сдвигаясь с места и сохраняя предельную прямоту. Пересекая их от начала и до конца, она упиралась в нижний край, что совершенно явно намекало: открой план соседней системы – и обязательно увидишь странную, неизвестно откуда взявшуюся вездесущую полоску. А ведь фиолетовый цвет любых яркости и насыщенности никогда не использовался космическими картографами для обозначения чего бы то ни было.

Вскоре выяснится, что необъяснимое поведение «поисковиков» и таинственная линия – далеко не последние части загадочной глобальной головоломки…

…«Второй» подлетал к наивысшей точке Линии в пределах Солнечной системы; штаб и, соответственно, экипаж звездолёта называл выбранное место просто – Началом.

– До цели осталось 5 минут 45 секунд, капитан, – сообщил, обернувшись, второй пилот.

Его звали Джек Лексус, и, конечно же, из-за фамилии пилоту то и дело приходилось выслушивать шуточки знакомых на автомобильную тематику. Но что попишешь, и за тридцать с лишним лет жизни Джек свыкся с выпавшей ему судьбой.

– Медленно сбавить скорость вполовину, – приказал Джеймс Арнольдс, капитан, высокий худощавый брюнет лет сорока с небольшим.

– Есть, сэр, – привычно-дежурно отозвался Лексус.

– И снижай каждые десять секунд ещё вдвое до достижения скорости, близкой к минимальной, – заученно-отстранённо проговорил Арнольдс. – Потом, чтобы не тратить зря топливо, плавно останови.

– Есть, сэр, – повторил помощник.

И он, и капитан превосходно знали, как управлять кораблём, но порядок есть порядок.

Лексус вновь развернулся к голосенсо(ГС) – штурвалу.

Экипаж целиком собрался в комнате управления, просторном помещении, включавшем в себя функции рубки, капитанского мостика и центра руководства внутренними системами корабля. Все были приятно возбуждены, все смотрели на экраны и иллюминаторы, предвкушая скорую остановку, надеясь быстрее раскрыть тайны мистической Линии.

И тогда…

Штурвал словно взбесился! 3D-рычаги сами собою дёргались, трёхмерные кнопки нажимались, бешено передвигались голореле, штурвальные экраны сходили с ума, неоно-лампочки, будто огни светомузыкального ню-диско, загорались и тухли, что, впрочем, никоим образом не сказывалось на космолёте. Внутри него царило заложенное идеей межзвёздных полётов спокойствие – ярко освещали коридоры миниатюры, то есть крошечные фонари, автоматически реагирующие на высказанные вслух потребности экипажа и его физическое, физиологическое и эмоциональное состояние, самодвери мирно покоились на положенных местах; да и летел «Второй» ровно, размеренно. Всё вроде бы в порядке – если позабыть про панику пульта, чего делать экипажу было категорически нельзя и смертельно опасно!..

– Сделай же что-нибудь! – возвышая голос над гулом перегруженного и всё более и более нагревающегося пульта управления, прокричал Арнольдс.

Мощнейший толчок потряс «Второй», и это оказался не метеорит, которых в космосе курсировало великое множество. Все члены экипажа, включая пытавшегося удержаться за раздвижной вирторуль второго пилота Лексуса, с шумом попадали на пол. А затем новый удар обрушился на «Второй», – взорвался один из двигателей космолёта.

– Погибнем ведь, чёрт! – провозгласил общую мысль борт-механик Семён Савельев.

– Дер-ржитесь, – прорычал сквозь панику и ужас капитан Арнольдс. – Нас к такому готовили… прорвёмся! Мы…

Только-только успевший подняться на ноги, экипаж вновь упал навзничь. Космолёт, словно пластмассовый шарик, «выстреливший» благодаря туго натянутой и резко отпущенной пружине, неудержимым порывом рванул вперёд. Развившаяся скорость превышала критическую. «Второго» должно было разорвать на части одновременно изнутри и снаружи… но, по неизвестной причине, неизбежность не настигала корабль. Экипаж, точно личинки мухи в сиропе, копошился на полу, тщетно пытаясь встать.

Монитор с трёхмерной картой Солнечной системы и показателями внутренних систем судна, единственный элемент штурвала, который продолжал работать нормально, демонстрировал, что «Второй» впритык приближается к Началу. У членов экипажа внезапно и необъяснимо возникло одинаковое чувство; его каждый выразил по-своему, собственными словами, и, тем не менее, смысл тоже совпадал до идентичности:

«Должно что-то случиться… Что-то ещё более загадочное и коварное!..»

– Капита-ан! – надрывая горло, заорал Савельев. – По расчётам моего инди-оборудования… Дьявол, уже не десять – пять секунд осталось! – тотчас, неожиданно перебил он сам себя. – Не хочу умира-ать!

Координаты на одном из панельных экранов прекратили безумный бег – непонятно когда, но – разом. Капитана, будто сливу в соковыжималке, давила к низу и выворачивала наизнанку гигантская сила; перед глазами замелькало. Он успел бросить взгляд на монитор К-джипиэса (космо-джипиэса) и увидел там нули… сплошные нули… ничего, кроме нулей…

Что же получается?… Космического отрезка, которым они двигались, не существовало на самом деле?! Абсурд!.. бред!..…Или?…

Удивляться не оставалось м очи.

– Не хочу умира-ать, а-а-а!..

Далее – оглушительный грохот, будто внутри, в сердце и сердцевине корабля, прогремел взрыв, что не признаёт рамок, подобий и измерений, взрыв, заставивший людей мгновенно оглохнуть…

– У-уми-ира-а-ать!..

…и потерять сознание.

Вспыхнуло ослепительное светло-фиолетовое сияние; оно, однако же, осталось для них незамеченным.

Затерявшийся в поразительном громадном сполохе, корабль вначале слился с ним, а потом пропал из виду.

Всё кончилось; никто не знал как, но кончилось. «Второй» дрейфовал в открытом космическом пространстве. Космолёт спал, штурвал – спал, экипаж – спал…

Первым очнулся повар Пётр Емельяненко.

– Что случи… О-о, чёрт! Голова раскалывается хуже переспевшего арбуза!.. – Превозмогая боль и пелену, застившую взор, он огляделся. – Что случилось?… Эй, ребята! Вы живы?!.. Капитан! Савельев! Лексус!..

Попеременно приседая на корточки и вставая, повар принялся тормошить одного лишённого чувств человека за другим. Наконец, благодаря умелым оплеухам Емельяненко очнулась Паршук, медсестра.

– В порядке? – любезно осведомился мужчина.

– Нет, – был ему честный ответ. – Как остальные? Что произошло?

– Не знаю, – озадаченно отозвался Емельяненко. – Корабль трясло-трясло, всё взрывалось-грохало… и потом вдруг перестало. И все в отрубе.

– Но живы?

– Капитан, Лексус, второй механик и оба охранника дышат, но приходить в себя отказываются. А тех я ещё найти не успел: похоже, нас, точно котят, разбросало по всему кораблю!..

Емельяненко, как истый джентльмен, помог даме подняться, и они вместе отправились осматривать звездолёт в поисках доктора Спиридонова, первого борт-механика Савельева, электрика, завскладом и прочих космонавтов.