Читаем без скачивания Свиток Наафранха - Борис Лисицын

— Руководствуясь расшифрованным Ширханом Лоди свитком, мы довольно быстро отыскали в ливийской пустыне очень загадочное место. Внешне оно выглядело непримечательно — кусок скалы, торчащий из песка в окаймлении россыпи мелких камней. Если бы не пояснение Лоди, вряд ли кто-то когда-нибудь заинтересовался этой глыбой. Но перс уделил ей столько внимания, что я просто не смог бы пройти мимо. Мои коллеги — немецкие археологи — смотрели на меня, как на безумца, когда я затеял работы по откапыванию заурядной скалы. Но после того, как мы углубились на пятьдесят футов, что было, вообще-то, немалым достижением, учитывая леность арабов и тяжелые погодные условия, никто бы не осмелился назвать меня сумасшедшим. Ибо к этому моменту стало ясно, что на поверхности находилась всего лишь вершина — вершина сооружения грандиозного и фантасмагорического.

Выяснилось, что на глубине примерно шестидесяти футов скала заканчивается, а ее подножие вымощено массивными базальтовыми блоками, в одном из которых виднелось прорубленное отверстие. От него вниз вели широкие выщербленные ступени. С максимальной предосторожностью я и еще двое немцев проникли внутрь и долго брели по сложенному из гигантских плит коридору высотой футов двадцать, который полого шел вниз.

Длина коридора по моей грубой оценке составляла не меньше ста ярдов, а обрывался он большим залом с несколькими толстыми колоннами. Весь пол был усеян обломками костей. Честно признаюсь тебе, ступать по этому полу было мучительно. Я не представляю, сколько их там находилось — тысячи… Кости пребывали в страшном беспорядке, большинство из них было очень сильно измельчено, порою буквально растерто в порошок. Очень многие кости несли на себе следы огня, попадались и такие, которые как будто бы подверглись воздействию кислоты или какой-то другой исключительно агрессивной субстанции. На некоторых были отметины зубов — человеческих и… других, чью принадлежность я не смог определить. Мы обнаружили также кремниевые наконечники и другие элементы примитивного оружия. Результатом какого события, какого ритуала или культа могла стать эта кошмарная картина?

Но главным в таинственном зале ужаса были вот эти вещи, — Адам указал мне на скромно притаившиеся в темном углу комнаты предметы, тщательно укрытые плотной материей. Он подошел к ним и лишенным театральности жестом сдернул покровы.

— В самом центре зала, на вырезанном из гранита троне, находились саркофаг с мумией и расположенная у ее изголовья статуя странного вида, — сказал Мейнингер. — И что ты думаешь о них?

Мумия, на первый взгляд, была достаточно типичным продуктом древнеегипетских умельцев, но в ней подсознательно ощущалось что-то ненормальное. Ее лицо было почти полностью закутано бинтами, оставляя только узкую щель, в которой виднелись два черных пятна. Я долго пытался сосредоточиться, чтобы уловить причину того, почему мумия производила впечатление необычной. Но кроме большого роста и несколько нетипичных для современного человека пропорций рук, ног и туловища, ничто не привлекало к себе внимания.

— Будет лучше, если ты снимешь с лица мумии повязки, — заметил мой друг.

Я последовал его совету, аккуратно отогнув льняную ткань, и застыл, в течение нескольких минут не в силах вымолвить ни слова. Адам старался не смотреть мне в глаза. В его взоре блуждал страх.

Сознанию было невероятно сложно смириться с тем, что лежащее перед нами тело — вполне материальный осязаемый объект, который можно было потрогать, — принадлежало не человеку. Точнее, не тому, кого наука называет homo sapiens, человек разумный. И даже не тому, кто был нашим предком — кроманьонцу. Это существо, очевидно, было неандертальцем — представителем одной из ветвей палеоантропов, которая, как считалось, исчезла еще несколько десятков тысяч лет назад. Но мы созерцали его мумию, созданную по всем классическим правилам античных мастеров. Я был практически на сто процентов уверен в способе, которым была изготовлена эта мумия. Сначала через ноздри железным крючком извлекли часть мозга, а остатки удалили путем впрыскивания растворяющих снадобий. Потом, разрезав тело, вынули некоторые важные внутренности. При помощи шприца тело покойника наполнили кедровым маслом, а после того, как остановилось вытекание масла из трупа, мертвеца опустили в едкий натр. В нужный день (спустя семьдесят суток) тело вынули, и масло вытекло вместе с разжиженными внутренностями. Щелок оставил лишь кожу и кости, съев плоть. Чрево наполнили чистой растертой миррой, касией и прочими благовониями (кроме ладана) и зашили. Наконец, обмыв тело, его обвили повязкой из разрезанного на ленты виссонного[1] полотна и намазали камедью. Все просто и понятно, но как эту операцию смогли осуществить с телом неандертальца, от которого к достоверно установленному началу мумифицирования покойников в Египте (III тысячелетие до Р.Х.) вообще ничего не должно было остаться, кроме горстки праха? А если бы даже и осталось, то с чего бы древним египтянам оказывать ему такие почести?

— У меня нет собственных соображений о том, что это такое, и, полагаю, тебе тоже нечего сказать, — заговорил Мейнингер. — Поэтому мне придется изложить кое-что из текста Лоди. Итак, согласно персу, это вполне реальное историческое лицо. Впрочем, слова «реальный исторический» надо понимать по-особому — для Ширхана реальными были непризнаваемые нашими учеными мужами Атлантида, исчезнувшая одиннадцать с половиной тысяч лет до Рождества Христова, а также ее предшественница — так называемая Капсийская империя.

— Цивилизация негроидов, захватившая в мезолите огромный ареал: почти всю Европу, Центральную Азию, Ближний Восток и Северную Африку? Кажется, это плод фантазии оккультистов, — отозвался я.

— Гм, раньше я тоже был в этом убежден. Но сейчас моя уверенность поубавилась. Интересно, что у капсийцев была очень могущественная магия, являвшаяся одним из источников их силы. Можно предположить, что они переняли ее у какой-то неведомой нам неандертальской цивилизации, которая, возможно, была гораздо более развитой, чем современная человеческая; кстати, как ты знаешь, объем мозга у неандертальцев был побольше, нежели у кроманьонцев.

— У китов он тоже больше, — пожав плечами, возразил я. — Ну и что это доказывает?

— Ничего, кроме того, что наши представления о разумности живых существ весьма ограниченны. Впрочем, сейчас это неважно.

Как у капсийцев именовали это существо, пришедшее из тьмы древности, Ширхан не говорил. Зато перс был абсолютно уверен в том, что тот, кого мы сейчас называем неандертальцем, родился пятьсот веков назад, побывал в Лемурии, Гиперборее, Му и Капсийской стране, где стал первым марабу — колдуном, распространившим отвратительные мистические церемонии среди темнокожих племен, отголоски которых сегодня проявляются в культах типа Вуду и других, менее известных, но гораздо более ужасных.