Читаем без скачивания Срочно требуется муж! - Саша Майская

В понедельник напряженность достигла наивысшего накала, и Ольга не позволяла себе расслабиться ни на секунду. Она осунулась, но это только добавило очарования ее красивому, надменному лицу, а искусный макияж превратил ее в вовсе уж неотразимую Королеву Дизайна. Она перенесла все консультации к себе в офис, и теперь у нее постоянно сидел народ. Сизый от дыма воздух не успевал циркулировать, секретарши горстями пили таблетки от головной боли, телефоны раскалились от постоянного использования.

И тут позвонил Петечка. В разгар совершенно умопомрачительной сцены, когда глава холдинга «Медиалюкс» Прохор Петрович Недыбайло, налившись свекольным соком, надсадно орал на Элеонору Константиновну Бабешко, главу компании «Интерлюмен».

Элеонора, дама не робкого десятка, пухленькая и увешанная бриллиантами не хуже новогодней елки, остроумно отвечала Прохору Петровичу в том смысле, что сам он козел и борьбу с коррупцией в стране надо было начинать с его, Прохора Петровича, показательного расстрела на Красной площади. А уж Элеонора бы последнее бы платье бы с себя бы заложила бы, чтобы выкупить эксклюзивные права на прямую трансляцию этого события.

Ольга сидела как бы между ними, но на самом деле слегка в глубине, и холодно улыбалась в пространство. Эту сцену она тщательно срежиссировала заранее, просчитав все возможные варианты, и сейчас наслаждалась результатом. Дело в том, что ее фирму «Хельга» серьезнее всего поджимали именно «Медиалюкс» и «Интерлюмен». За Прохором стояли деньги и ресурсы областного правительства, за Элеонорой — мощное лобби жены министра по печати, с которой Элеонора познакомилась и подружилась, благодаря гидроколонотерапии, проще говоря, клизмам, которыми они обе избавлялись от шлаков и лишних килограммов прошлой зимой. Поскольку обе дамы были довольно пышными, клизмы не могли дать радикального решения, но общие страдания сближают — и на гемокод они пришли уже закадычными подругами.

Ольга, как бизнес-леди нового формата, прибегла к помощи науки и опыта гениев прошлого. Она внимательно изучила труды Макиавелли и с блеском применила его любимый прием: если маленькому и слабому государству одновременно угрожают два больших и сильных, нужно поссорить их между собой и спокойно переждать в стороне. Кто бы ни победил — после этой битвы ему будет не до маленького государства.

И тут этот звонок Петечки. Ольга досадливо поморщилась, но на вызов ответила. Он раньше никогда ей на работу не звонил, возможно, действительно что-то важное. Ольга сосредоточилась и попыталась слушать любимого одним ухом. Связь барахлила, и до нее долетали только обрывки фраз:

— …нельзя… сейчас ухожу… понадобится время… у Тиребекова… слишком горячо… лопнуло…

Ольга успокоилась. Из этих отрывочных фраз она поняла, что в квартире на Площади Солнца Русской Поэзии, вероятно, прорвало трубу с горячей водой и Сарухану Тиребекову срочно требуется поддержка и помощь. Вообще-то Петечка вряд ли мог хоть чем-нибудь помочь при сантехнической аварии, но мальчишки — всегда мальчишки. Не бросает друга в беде! Молодец.

Ольга решительно рявкнула в трубку:

— Очень хорошо. Только проверь воду и газ. Сегодня я тебя не жду. Извини, мне очень некогда.

И отключилась.

В шикарной никелированно-мраморной кухне пентхауса сидел Петечка с растерянным лицом и таращился на мелко пищавшую трубку. Постепенно на смену растерянности пришла лютая обида.

Он так волновался, он не спал две ночи, сочиняя этот текст: «Оля! Так больше нельзя! Я сейчас ухожу, и некоторое время мы не увидимся. Нам нужно разобраться в себе, на это понадобится время. Пока поживу у Тиребекова, вернее, у себя. Я слишком горячо тебя любил, но терпение мое лопнуло!»

Он выпил сегодня два пузырька валерьянки! Да чего там — он чуть не умер от страха, потому что ожидал чего угодно: грозы, шторма, репрессий, заточения под замок, слез, истерики, в конце концов, — но только не такого равнодушия. «Очень хорошо!» — нет, вы слышали?! Это же надо: «Только проверь воду и газ!»

Бессердечная, холодная, циничная и злая, с калькулятором вместо сердца и компьютером вместо мозгов! Что ж, ладно. Так даже лучше. По крайней мере, угрызения совести его не будут мучить.

Петечка гордо выпрямился и решительно набрал следующий номер.

— Солнышко? Я знаю, что у тебя дела, я на одну секунду. Только сказать, что я тебя обожаю и с сегодняшнего дня принадлежу одной тебе. Все. Точка. Я был тверд, как скала, у нее не было шансов. Все-все, целую, до вечера. Блинчиков тебе нажарю.

Петечка добросовестно проверил воду и газ, подхватил свой элегантный портплед и навеки покинул квартиру Ольги Ланской.

Ольга возвращалась домой поздней ночью. В голове звенело, по всему телу разливалась приятная легкость. Она сегодня выиграла! Не отдала фирму. Правда, лучше бы Прохор сдался первым, он более опасный противник. Жаль, что Элеонора внезапно растеряла весь свой пыл. Давление ее, что ли, прихватило? Или дома что? Да, наверное, ведь она говорила по телефону… Так смешно — говорит, а сама Прохору кукиш показывает.

Конечно, обольщаться не стоит. Это была всего лишь первая схватка, потом будут другие, например, этот круиз, в который все друг друга зазывают. Ну, мужикам, понятно, радость — водки попить, рыбку половить, в речке с похмелья искупнуться… А ей это зачем? Она уже давно запланировала на это время отпуск и поездку в Италию, подарок Петечке, он так хотел увидеть фрески Равенны.

Ох, Петечка-то как сейчас, бедный? Они с Тиребековым два сапога пара, гаечный ключ от дверного не отличат. Завтра надо будет им позвонить, узнать…

Она раздевалась на ходу, оставляя одежду там, где снимала. Босые ступни ныли после целого дня на шпильках, легкий сквознячок приятно холодил кожу. Ольга прошла на кухню, села на кожаный табурет, крутанулась — и замерла, разглядывая свое отражение в зеркальной дверце роскошного холодильника.

Оказывается, довольно эротично выглядит обнаженная женщина, сидящая посреди всей этой бытовой техники, да еще верхом на кожаном табурете. Ольга медленно подняла руку.

Отражение коснулось своей обнаженной груди, погладило плечо, обхватило себя обеими руками, склонило голову, глядя немного исподлобья. Пепельные волосы растрепаны в художественном беспорядке. Если бы Ольга сама лично не вылила на этот беспорядок почти весь пузырек лака… Отражению проще, оно выглядит так, словно только что встало с кровати.

И на этой кровати развратное отражение явно занималось любовью!

Ольга расхохоталась, показала отражению язык и пошла в душ. Потом, по-прежнему голышом, завалилась поперек постели, с наслаждением задрала ноги на стенку, раскинула руки и расслабилась. Мысли текли медленные, спокойные, словно большая река по равнине…