Читаем без скачивания Дерзкие. Будешь должна - Катерина Пелевина

— Ключевое здесь «не только», ведьма, — улыбается он, сжимая мою поясницу. — Я сказал матери, что мы хотим заехать, она попросила, чтобы через неделю. Отца как раз не будет дома. Я и видеть его не хочу, если честно.

— Ладно, хорошо…А то мне показалось, что мы некрасиво поступили с твоей мамой…Убежали, хотя она очень долго ждала тебя…

— Она сказала?

— Да…Она вообще очень тоскует по тебе. Была рада слышать любое слово о тебе. Не представляю, каково это…Родить сына, а потом ждать его внимания месяцами… Прости…

— Ведьма…Умеешь ты воткнуть нож в сердце…Навестим её и обещаю, будем весь день до самого вечера…

— Хороший мальчик, — глажу его плечи, а он сжимает челюсть.

— Не играй с огнём.

— И не думала, Ад…То есть, Глеб Александрович, — ехидничаю, пока он прижимает меня к себе всё сильнее.

— Я точно выебу тебя прямо в туалете…

— Ага, рискни, — шепчу с угрозой и смотрю на него с дерзостью в глазах. Обожаю, когда он становится напряженным. Будто я его ужалила…

Садимся за столик, парни наливают нам вино, мы с Соней болтаем о лекциях, а Глеб с Киром выглядят так, будто у них есть общий секрет.

— Я отойду, мне позвонить надо, — сообщает мой спутник и быстрым шагом направляется к выходу. Смотрю на Кира и кривлю губы.

— С ним всё нормально? Он сегодня немного…Раздраженный…

— По бизнесу решает. Всё норм, — сообщает он, на что я киваю. Не хочу лезть глубоко, ведь он не впускает. Значит, это не моего ума дело…

Когда Глеб возвращается, сразу кладёт мне ладонь на колено и сжимает его.

— Не хочешь уединиться? — спрашивает, вызвав у меня мгновенную дрожь.

— А как же ребята?

— Они тоже уединятся… — улыбается, пока я осмысливаю суть сказанного.

— Оу…Ну если так, ладно…

Соня застенчиво улыбается, когда мы прощаемся, а я сажусь в машину, глядя на Глеба.

— Ты кажешься взвинченным. У тебя точно всё хорошо?

— Я всегда такой, сама знаешь.

— Не всегда. Иногда ты бываешь спокойным…И кажешься…счастливым, — задумчиво произношу, когда мы отъезжаем от ресторана. — Мы домой?

— Нет, в одно место…

— Куда это?

— Увидишь, ведьма, — хитро поглядывает на меня, а я не люблю сюрпризы. Точнее мне не нравится, когда я не готова к чему-либо неожиданному. — Это не криминал, успокойся…

— И не извращения?

Глеб начинает хохотать.

— А ты бы хотела?

— Что?

— Извращения? — практически играет бровями от самодовольства.

— Нет конечно.

— Ну вот и всё. Прижми жопу. Ехать полчаса.

— Ладно, — соглашаюсь и пока мы болтаем обо всём на свете, не замечаю, как быстро машина паркуется около водоёма. Глеб помогает мне выйти, а я вижу пришвартованный к причалу катер. — Это что…Для нас?

— Для нас. Пойдём, — зовёт он меня, подав руку. Когда забираемся на судно, слышу звуки воды и мысленно успокаиваюсь, отбрасывая все плохие мысли прочь.

— И всё-таки…Ты, выходит, романтик? — улыбаюсь, на что он закатывает глаза.

— А ты ещё сомневалась?

— Ну… — смотрю на шампанское в ведёрке со льдом, лепестки роз, и ещё сильнее расслабляюсь. — Не догадывалась…

— Спустись вниз, там неоновая надпись «траходром», — ржёт он, отчего я в шутку ударяю его в грудь. — Ауч…Ну вот, опять…

— И всё же я посмотрю… — спускаюсь и вижу кровать, плазму, ванную комнату. Внутри довольно просторно, хотя с виду так и не скажешь. Присаживаюсь на край кровати и натыкаюсь взглядом на длинную бархатную коробочку. Блин…Не многовато ли подарков за один день? Ощущение, что он решил меня ими с ног до головы обсыпать. Открываю и застываю.

На атласном материале красуется цепочка с шикарным кулоном в виде сердца, обсыпанного бриллиантами.

— Это моё, если что… — заявляет он, спускаясь ко мне. — Вырвано из груди и отдано. В бессрочное пользование.

— Не боишься, что я его…Разобью или потеряю? — беру кулон в руку и долго смотрю на него, чувствуя всю аллегорию сказанного.

— Если разобьёшь или потеряешь, значит, так надо… — шепчет Глеб, присаживаясь рядом, перенимает у меня цепочку и надевает её на мою шею. — Ну, вот…

— Спасибо, — говорю, спрятав кулон под футболкой. — Всегда будет со мной.

Касаюсь его лица ладонью и перебираюсь к нему на колени, оказавшись верхом. Глеб рассматривает меня, словно видит в первый раз. Почти всегда смотрит с восхищением. Будто я — его главное достояние. На меня ещё никто так не смотрел.

Не дав мне отпрянуть, его ладонь зарывается в мои волосы, и он начинает целовать меня, пока мои руки уже тянутся к его футболке.

— Эй…А как же фильм и шампанское? Я хотел создать романтику, а ты только о сексе думаешь, — издевается он, ехидно рассматривая меня.

— Что ж…Романтика, говоришь, ну ладно, — пытаюсь встать, но меня одним рывком переворачивают и грубо укладывают на лопатки, нависнув сверху и удерживая мои запястья над головою.

— Я пошутил.

Глеб начинает срывать с меня одежду, пока я трогаю его фактурные плечи через ткань футболки и целую его шикарные губы. За секунду оказываюсь голой, а он снимает с себя только джинсы с боксерами и поднимается чуть выше в район моей груди.

— Я, блядь, обожаю твои сиськи, хочу трахнуть тебя в них и кончить тебе в рот…

Проваливаюсь в чан стыда от этих слов. Наверное, мои щеки горят, хотя с Адовым это уже обычное состояние.

— Подержи их, малышка…Сомкни вот так, — делаю как он просит, и вижу, как его член исчезает между моими вершинами, двигаясь вверх-вниз, а сам Глеб смотрит на это таким взглядом, что кажется готов сожрать меня. — Язык высуни и наклони подбородок, ведьма. Коснись головки… — его голос дрожит, ломается. Он точно в восторге от того, что видит и ощущает.

Блин, я даже не знала, что мне самой будет так кайфово от этого. Между ног тайфун. Всё мокрое и безумно возбужденное.

— Бляяяядь, — выдыхает он, двигая своими мощными бёдрами. — Сладкая…Твой рот такой сладкий…