Читаем без скачивания Неприятности где-то рядом - Татьяна Бегоулова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ты кому-то говорил о моем пророчестве?
Альдин склонился ко мне, отвечая так, чтобы слышала только я. А я краем глаза уловила, как недовольно поморщился король батюшка, наблюдая за мной и Рэсвардом.
- Разумеется, нет. Ты тоже уловила эту оговорку Уфила?
- Уфила нужно допросить в первую очередь, пока он коньки не отбросил.
Поймав недоуменный взгляд Рэсварда, пояснила:
- Пока он не умер. От старости, например. Или из вредности.
Эдгар, который привел Латифу и Сафрину, с облегчением передал их Альдину. Девчонки испуганно косились на святейших и жались друг к дружке. И я их прекрасно понимаю. Меня от паники спасало только присутствие Альдина. Чтобы немного их приободрить, я улыбнулась им и подмигнула. Но мой потрепанный вид вкупе с этой пантомимой возымел скорее обратное действие. Латифа икнула и медленно опустилась на вовремя подставленный ей Эдгаром стул. Сафрина была бледна, но старалась держаться с достоинством. Тут и Гарольд подоспел, неся графин с мутной жидкостью.
Прежде чем решить, кто первый будет отвечать на вопросы, Альдин и Тевар поочередно понюхали содержимое графина и только убедившись, что это на самом деле зелье истины, приступили к процедуре.
Король сначала решил допросить дочерей оступившихся, то есть меня с девчонками. Уверена, что тут святейших ожидает полный облом. Какие из нас заговорщицы? Посмотрите на Сафрину, она хоть и держится из последних сил, но наверняка ей очень хочется грохнуться в обморок. Тевар смерил миниатюрную фигуру Сафрины взглядом и на глаз отмерил ей дозу зелья. Подруга, не колеблясь, выпила, тем самым, давая понять святейшим, что ей бояться нечего. Допрос вел Альдин. Я прямо залюбовалась им, когда он, заложив руки за спину, остановился посреди зала и, повернувшись к Сафрине, задал первый вопрос:
- Как ваше полное имя?
- Сафрина Каннэпи, господин Рэсвард.
- Сафрина, с кем из ведьм Даурской общины вы поддерживаете связь?
- Ни с кем, господин Рэсвард.
Тут выкрикнул один из святейших:
- Но её мать ведьма, это невозможно!
Сафрина повернулась в сторону святейшего:
- Я не поддерживаю отношений с мамой. Она ушла из дома.
Альдин вскинул руку, призывая всех к тишине.
- Сафрина, что вы слышали о заговоре ведьм?
Приятельница повела плечами:
- Только то, что этот заговор раскрыли тридцать лет назад.
Рэсвард повернулся к королю, как бы спрашивая: вы удовлетворены? Нэйрван хмуро задал свой вопрос:
- Какие у тебя, Сафрина, отношения с Олафом?
Она покраснела и, сбиваясь на шепот, ответила:
- Мы просто разговариваем. Его высочество интересуется звездными картами, способами их чтения. А я немного разбираюсь в этом, ведь мой отец был прорицателем.
Нэйрван довольно кивнул и взглядом указал на Латифу. Той целитель отмерил дозу также на глаз. Латифа выпила предложенное зелье, и Альдин обратился к ней с теми же вопросами. Приятельница, запинаясь и вздрагивая, ответила, что зовут её Латифа Перси. Связей с ведьмами она не имеет, и о заговоре слышала то же самое, что и Сафрина. Теория святейших рассыпалась на глазах и ввергала их в недоумение.
Настала моя очередь. Я с легким сердцем выпила зелье, уверенная, что ко мне то уж придраться, точно не получится. Но едва Альдин задал свой первый вопрос, как я вспомнила, что одно только мое имя может вызвать массу домыслов.
- Как твое полное имя?
- Екатерина Георгиевна Рыбкина, - перешептывания святейших заполнили зал.
- С кем из ведьм Даурской общины ты поддерживаешь связь?
Вот блин…
- С Меган.
Шепот святейших стал осуждающим.
- Какие поручения она давала тебе?
Альдин, ты специально, да?
- Она хотела, чтобы я узнала слова пророчества, которое касается меня.
- Зачем Меган нужно было это пророчество?- я с укоризной взглянула в глаза Рэсварда. Но он лишь приподнял левую бровь. Понимай, как хочешь.
- Она хотела вернуть общине честное имя. И хотела, чтобы я исполнила пророчество.
Святейшие возмущенно загалдели.
- Что ты знаешь о заговоре ведьм?
- Я знаю, что никакого заговора не было. Ведьм подставили негодяи.
Тут раздался голос Нэйрвана:
- Ты действительно моя дочь?
- Судя по тому, что мне известно – да. Я – потерянное дитя, дитя любви, как говорится в пророчестве.
Рэсвард повернулся к королю и тот кивнул:
- Достаточно. Теперь очередь святейших. Послушаем отца Уфила. Господин Тевар, святейший в состоянии отвечать на вопросы?
Целитель закивал и с предвкушающей улыбкой на губах налил в бокал зелье. Видимо, старик надеялся, что святейший может поведать нечто, проливающее свет на его странное преображение. И любознательная натура Тевара очень жаждала услышать откровения Уфила.
Когда бокал с зельем поднесли к губам Уфила, тот недовольно замычал и попытался отстраниться. Но силы сто двадцатилетнего старика были невелики, и Тевар насильно влил зелье в рот Уфила. Святейшие, которые и так были подавлены после допроса дочерей оступившихся, смотрели на своего собрата с сочувствием. Им представлялась унизительной подобная процедура.
Альдин задал первый вопрос:
- Святейший, назовите свое полное имя.
Уфил медлил. Его ввалившиеся глаза покраснели, будто от натуги. Но зелье истины не позволяло отклониться от ответа. И святейший прохрипел:
- Леон Ромендис.
В повисшей тишине раздался недоуменный вопрос короля:
- Что он такое говорит?
Мне же это имя было неизвестно. Кто знает этих святейших, может они, поступая в обитель, имена меняют? Нэйрван повторил свой вопрос:
- Что это за имя?
Обескураженные святейшие переглядывались. Наконец, слово взял отец Трим. Он поднялся со своего места, поклонился королю и ответил:
- Леон Ромендис был магом артефактором. Но, насколько мне известно, он погиб во время обвала в Зельском руднике. И было это приблизительно пятьдесят лет назад.
Гнетущую тишину нарушил голос Альдина:
- Расскажите, как получилось, что вас сочли погибшим и как вы получили имя Уфил?
Леон, он же отец Уфил, то ли закашлялся, то ли рассмеялся:
- Во время экспедиции в Зельском руднике произошел обвал. Все члены экспедиции погибли. А мне повезло. Святейшие из ближайшей обители начали разбирать завал, зная, что под ним могут быть люди. Я скрыл свое настоящее имя. Чтобы организовать экспедицию мне пришлось продать всё, что я имел
