Читаем без скачивания Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

Возможно, из-за того, что он работал учителем, в его речи местный акцент не очень чувствовался.

Я был в некотором замешательстве. Если рассказать этому одинокому старику то, что я выяснил о произошедшем, а еще спросить его напрямую, были ли в прошлом события, послужившие для них сценарием, то слух об этом мгновенно распространится по всей деревне, и с этим ничего нельзя будет сделать. Я не знал, стоит ли мне спрашивать его о Муцуо Тои или о происшествии в целом.

– Для начала давайте поговорим об инциденте с Муцуо Тои в тридцать восьмом, – сказал я.

Мне показалось, что цвет лица старика Камиямы изменился. Но мне не оставалось ничего другого, кроме как продолжать.

– Я недавно приехал в деревню Каисигэ из Иокогамы, поэтому абсолютно ничего не знаю об этом деле. Приехав сюда, я слышал много от людей разного о Муцуо Тои. Однако я понял только то, что все это, похоже, действительно имело место. Но вы, господин Камияма, наверное, хорошо о нем знаете?

– Конечно знаю, – медленно сказал Камияма и кивнул. Возможно, у него были некоторые проблемы со слухом, поэтому, пока я говорил, он слегка хмурился.

– Я только что был в школьной библиотеке Каисигэ и попробовал найти информацию в книге «Полная хроника двадцати тысяч дней эпохи Сёва», но в блоке, посвященном апрелю тридцать восьмого, не нашел никаких упоминаний об убийстве тридцати человек в этой деревне. Было ли это на самом деле?

– Было. Это действительно произошло, – заявил Камияма.

– Однако в хронике эпохи Сёва об этом не написано.

– Это было не в апреле.

– Не в апреле?

– Это был май. Раннее утро двадцать первого мая.

– Май…

– Наверное, поэтому вы и не нашли.

– Может быть, и так… Но все говорят о цветущей сакуре…

– Это легенда. Постепенно она обрастает театральными подробностями. Такая уж это штука, народные предания. На самом деле тогда сакура уже отцвела.

– Вот как! Я этого не знал. Интересно, есть ли все же в хронике запись об инциденте с Муцуо Тои? В майском блоке тридцать восьмого года?

Камияма звонко рассмеялся. Возможно, ему показалось забавным, что я столько раз повторил одно и то же.

– Значит, вы пришли узнать о деле Тои, – сказал Камияма.

Я согласился с этим лишь наполовину.

– Верно, но были и другие события…

– Какие же?

– Я сейчас живу в гостинице «Рюгатэй» в Ниси Каисигэ, а вы, наверное, знаете, что там произошло.

– Да, до меня дошли кое-какие слухи.

– У меня есть некоторые сведения о том, что здесь происходит, в том числе сверхсекретная информация, известная только полиции. Если вы пообещаете ничего никому не раскрывать, то я мог бы раскрыть вам подробности.

– Конечно обещаю. Я не против унести это с собой в могилу. Мне, как человеку, изучающему местную историю, очень интересны события в семье Инубо, произошедшие в седьмом году Хэйсэй[441], поскольку есть связь между ними и прошлым.

– Седьмой год Хэйсэй…

Услышав слова Камиямы, я был потрясен. До сих пор мне это не приходило в голову. Может быть, цифра 7 на лбу трупов означает 7-й год Хэйсэй?

– В чем дело? – спросил Камияма.

– Нет… Я просто кое-что вспомнил… Нет, ничего страшного. Может быть, я сейчас скажу что-то странное, не укладывающееся ни в какие рамки, но в тридцать втором году, или в седьмом Сёва, когда прогремело дело Сады Абэ, не было ли другого дела, где фигурировало убийство женщины, которой отрезали груди, оба глаза, оба уха и сняли скальп? Трудно такое говорить, но этой женщине должны были вырезать гениталии, а мужчина, который все это сделал, должен был надеть скальп женщины как парик, засунуть в карманы ее груди, глаза и уши, а затем повеситься, положив себе под ноги куски ее половых органов. Был ли такой ужасный инцидент в действительности?

Когда я сказал это, у Камиямы отвисла челюсть. Думаю, он был поражен. Да и как могло быть иначе?

– В седьмом году Сёва?

– Да.

– Где-то здесь?

– Нет, не здесь, вероятно, около Токио…

– В седьмом году?

– Ну не обязательно в седьмом, но примерно в то время.

– Страшные вещи вы сказали, конечно… Ох, такое было, было!

Камияма хлопнул себя по колену.

– Было? А где?

– Кажется, в Нагое. Подождите. Я в свое время собирал сведения о необычных преступлениях, и мне попадалось что-то подобное. Помню, я все это рассортировал и сохранил. Где-то записи должны быть, пойду поищу.

– Да, прошу вас.

Камияма встал, открыл шкаф позади себя и начал искать внутри. Это заняло некоторое время, но в конце концов он вытащил бумаги, переплетенные в твердую обложку. Положил их на стол и стал неторопливо перелистывать страницы.

– А, вот оно. Сёва… действительно седьмой год.

– Седьмой? Как и убийство с расчленением в Таманои?

– Да, в феврале. Вырезка из статьи, опубликованной в журнале «Хосэки» в семьдесят шестом, и так тут написано.

– Февраль седьмого года… то есть это было до убийства с расчленением в Таманои?

– Да, вы правы. За месяц до него. Тут написано: «Шокирующий инцидент, который останется в мировой истории причудливых преступлений».

– Могу я взглянуть?

– О да, пожалуйста, – сказал он и вручил мне документы.

– Это всё статьи о странных преступлениях?

– Да, наверное. Я уже и сам о них забыл. Эта подборка сделана почти двадцать лет назад.

Я прочитал места, открытые Камиямой, пытаясь повернуть страницы так, чтобы на них падал свет из окна. В статье об инциденте было написано следующее.

Ровно за месяц до инцидента с расчленением в Таманои, утром 8 февраля в углу птичника в районе Ниси города Нагоя был обнаружен лежащий на спине обезглавленный труп молодой девушки. На ней было традиционное кимоно, но когда следователь стянул его, он был шокирован. Ее грудь и гениталии были вырезаны, голову нигде не нашли. Судя по ее вещам, это была 19-летняя Мацуэ Ёсида, вторая дочь торговца фруктами и овощами из района Хигаси.

В ходе расследования выяснилось, что Мацуэ была связана с 44-летним кондитером Куракити Масубути из района Нака, и был сделан вывод, что Куракити и является виновником преступления, но его местонахождение установить не удалось.

На четвертый день после того, как был обнаружен обезглавленный труп Мацуэ, человек, плывший на плоту по реке Кисо, обнаружил человеческую голову, плавающую на поверхности воды, и это было ужасное зрелище. С головы были сорваны волосы, отсутствовали уши и верхняя губа, а оба глаза были выколоты. Это была голова Мацуэ.

Еще месяц спустя перед началом сезона прогулок по реке Кисо лодочники прибыли для уборки чайного домика у горы Инуяма и обнаружили странного вида мужчину, свисающего с потолка чайной. Это был Куракити, на котором был надет скальп Мацуэ на манер парика и женское нижнее белье. В карманах одежды обнаружили два глазных яблока и уши, а в пустом холодильнике чайной – две гниющие груди. Труп Куракити провисел уже месяц и гнил.

– Может ли мужчина до такой степени желать женщину, в которую влюбился? Возможно, она казалась ему чрезвычайно красивой, но я никогда не видел ничего настолько уродливого. Я после этого не мог есть, – сказал один из следователей.

Жена Куракити Цуя, 44 года, зарабатывала шитьем кимоно. Мацуэ, дочь торговца фруктами и овощами, работала у нее швеей. Когда Цуя, у которой было слабое здоровье, заболела и легла в больницу, Мацуэ помогала по дому, а также занималась личными делами Куракити.

40-летний Куракити стал домогаться Мацуэ. Куракити не мог забыть упругое тело девушки-подростка, поэтому он забросил работу кондитера и не мог прожить и дня без нее. Цуя знала об этих отношениях, но она умерла от болезни, так и не встав с постели.

При этом Куракити собирался взять Мацуэ в жены, но она стала его избегать. Она корила себя за то, что его жена, должно быть, умерла, проклиная ее. К тому же она была еще молода и не хотела становиться женой человека, годящегося ей в отцы.