Читаем без скачивания Чё делать? - Владислав Михайлович Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7
В то время как Дюша нашел выход из сортира, две Ани никак не могли найти выход из конфликтной ситуации. Поэтому полные чувства собственного достоинства, праведного гнева друг на дружку они впервые за долгое время взялись за работу. Результатом их неожиданной трудовой активности стали три пакета вещей в руках Кристины Анатольевны. Этикетки с лошадями были засчитаны как символы большой брендмагической силы, способные защитить хозяйку от неблагоприятного астрологического прогноза. Количество вещей, которые подошли по фигуре, убедило Кристину Анатольевну, что у нее и без диет с фигурой все нормально. А значит, она может пойти подкрепиться. Она страстно захотела молочный коктейль с пончиками, поэтому предложила Надежде Алилуевне пойти выпить чашечку кофе. В голове Надежды Алилуевны тут же выросла горка блинов с вареньем, сметаной, семгой и самоваром, поэтому она тут же согласилась на чашечку черного, без сливок и прочих излишеств, кофе. Родного сына в фирменном чепчике на голове Кристина Анатольевна не узнала. А Надежда Алилуевна чужого сына в нелепом чепчике, в нелепой ситуации, ранее такого высокомерного, а теперь слушающего нотации от кого-то мальчишки, тут же узнала.
– Ой, это не Саша там стоит? Как ему идет эта форма!
Она с удовольствием и не без злорадства наблюдала за удивлением, замешательством и, в конце концов, гневом Кристины Анатольевны. Ничто человеческое мастеру высокодуховных практик не было чуждо. Сначала Надежда Алилуевна бескорыстно наслаждалась унижением богатой клиентки, но вскоре, как женщине умной и с фантазией, ей пришла в голову чудесная картина будущего: она наставляет клиентку не только в выборе одежды, но и в семейных отношениях. «Вот где болевая точка у этой блонды!» – мысленно потирала руки Надежда Алилуевна. «Клиент на крючке! Астрологические консультации по семейным делам – это же золотое дно!»
– Ты меня убиваешь, Александр! Ты меня убиваешь, – произнесла мелодраматичным грудным голосом Кристина Анатольевна. Таким голосом обычно говорят женщины, чтобы показать, насколько они взволнованы.
Убиваемая собственным сыном мать тут же представила себя на смертном одре сначала у себя дома, потом передумала и представила себя умирающей на больничной койке, так жалостливее. Рядом люди в белых халатах и безутешный убийца матери. Безутешный убийца стоит на коленях, рыдает: «Прости меня, мама!» Кристина Анатольевна вся такая бледная, с большими выразительными глазами, подведенными новым инновационным карандашом от «хайвон» из серии «ева седакшен», берет последнее слово.
«Я пожертвовала всем ради твоего будущего! Ушла от твоего нищего отца. Связалась с этим бандитом! Думаешь, я по любви к нему ушла? Я ушла к нему ради тебя. Чтобы у тебя все было! И джинсы, и кроссовки, и перспективы. Мне самой ничего не нужно. Мне не нужны были эти шубы, платья, сапоги. Хотя между прочим, удовлетворенная в житейском плане мать – это одно из условий счастливого детства ребенка. Но речь не об этом. Я думала о твоем будущем. Я думала, ты поступишь в МГИМО, станешь дипломатом или, на худой конец, журналистом-международником, как двоюродный племянник у тети Лены. Ну, помнишь, рыжая, маленькая такая, к нам забегала на майских. Ну, они жили еще у «Стекляшки». Нет, не Васька. Эдик. Ты не знаешь его, он в Пензе жил. Вот. Теперь его по телеку показывают. «Специальный корреспондент Эдуард Лабода передает из Улан-Батора». А ты? Ты продаешь какие-то бутерброды, Александр. Ты разбил мне сердце. Сердце любящей матери, которая вскормила тебя своей грудью. Прощай, Саша! Обещай подумать над моими словами и поступить в МГИМО». Все заливаются слезами. У медсестер и у врачих некрасиво течет тушь, а у умирающей Кристины Анатольевны тушь не течет. Потому что она использует только суперстойкую тушь «Пассион авек плезир» от «Жи и ши». Кристина Анатольевна протягивает руку к сыну: «Подумай о своей бедной матери!»
Петровский отшатывается, нервно срывает с себя фирменный фартук, шапочку, пытается рыкнуть, так чтоб всем страшно стало, вместо этого дает петуха в традиционном подростковом кличе:
– Как же вы все меня достали! – и бежит сквозь столики с жующими посетителями прочь.
8
Новость, что Стас найден, должна была доставить Патронычу облегчение, но вместо этого доставила горькое разочарование. «Как найден? Кем найден? Кто посмел? Да, кто вообще мог его поймать, кроме меня? А как же венец карьеры? Как же попадание в историю криминологии? Тьфу, криминалистики».
– Брехня! Не бось, не того взяли! – бросил как можно презрительнее Патроныч.
– Не знаю, не знаю, – отвечал Женек, – это сам хозяин сказал.
Нешуточная внутренняя борьба развернулась в бывшем участковом. С одной стороны: начальство не обсуждают, с другой – «да, что знает о поиске пропавших этот блатной?» Столько лет прожил Патроныч без всякой внутренней борьбы, был простой, как чугунная гиря, а теперь, на старости лет, бац – заразился этой дрянью – сомнениями в начальстве. Так ведь раньше начальство было «огого», в погонах, значительное, как портрет на доске почета. Какая при таком начальстве может быть внутренняя борьба? А сейчас?
Восстали одни серые клеточки Патроныча стеной на других. «Пойти посмотреть, поспорить. Доказать, что хозяин не прав. Или дождаться пойманного и сидеть, не дергаясь, до дальнейших распоряжений? А может лучше, наоборот, пойти на встречу, засвидетельствовать, так сказать, усердие? Или надо подкарауливать вора со склада джинсов? Или, вообще, эта Аня права, надо идти в ее магазин и трясти сообщницу вора? Тогда и на настоящего Стаса можно выйти!» Вариантов было куча. Патроныч устал от внутренней борьбы и решил передохнуть. Посидеть. В прочем, он итак не вставал с момента появления Женька.
–Я
