Читаем без скачивания Том 6. У нас это невозможно. Статьи - Синклер Льюис

Вряд ли Дэн Уилгэс примкнул бы ко всему этому делу, столь непохожему на привычную обстановку «Информера», только из-за отвлеченного недовольства Уиндрипом или окружным уполномоченным Ледью. Он присоединился к бунтовщикам отчасти из любви к Дормэсу, а отчасти возмущаясь Доком Итчиттом, который открыто радовался тому, что все союзы печатников были влиты в правительственные объединения. А может быть, оттого еще, что Док иногда насмехался и лично над ним — не чаще одного-двух раз в неделю, — когда у него на рубашке оставались следы жеваного табака. Дэн сказал Дормэсу ворчливым тоном:

— Ладно, хозяин, пожалуй, я присоединюсь к вам, только, когда произойдет эта ваша революция, чур сам повезу Дока на гильотину. Помните «Повесть о двух городах»? Хорошая книга, правда? Может, нам выпустить юмористическое жизнеописание Уиндрипа? Всего-то и нужно, что изложить факты!

Бак Титус, довольный, как мальчик, которого взяли на пикник, предложил свой уединенный дом и в особенности его огромный подвал для штаба Нового подполья; сидя в его комнате у камина и попивая пунш, Бак, Дэн и Дормэс обсуждали самые страшные заговорщические планы.

В ячейку Нового подполья, образованную Джессэпом в Форте Бьюла, в середине марта входил он сам, его дочери, Бак Титус, Дэн, Лоринда, Джулиэн Фок, доктор Олмстэд, Джон Полликоп, отец Пирфайкс (споривший с агностиком Дэном и атеистом Полликопом больше, чем он когда-либо спорил с Баком), миссис Видер — жена Генри Видера, находившегося в концлагере, Гарри Киндерман, еврей, у которого корпо отобрали все имущество, адвокат Мунго Киттерик — совсем не еврей и совсем не социалист, фермеры Пит Вутонг и Даниэль Бабкок и еще человек десять. Старик Фок, Эмма Джессэп и миссис Кэнди были более или менее бессознательными орудиями НП. Но все они, независимо от веры и профессии, горели той религиозной страстностью, которой, по мнению Дормэса, так недоставало всякого рода церквам; и если алтари и разноцветные окна никогда не были для него священными предметами, то теперь он вчуже постигал их святость, когда с благоговением смотрел на такой священный хлам, как старые типографские литеры и скрипучий ручной печатный станок.

Иногда это был все тот же мистер Димик из Олбани; иногда другой страховой агент, хохотавший над тем, что ему удалось застраховать новый «линкольн» Шэда Ледью; потом явился армянин, продававший коврики; затем мистер Сэмсон из Берлингтона, которому были нужны сосновые стружки для бумажной массы; но как бы то ни было, Дормэс не реже раза в неделю получал информацию от Нового подполья. Он был теперь занят так, как никогда не бывал занят в пору своей работы в газете, и счастлив, как молодой провинциал, приехавший повеселиться в Бостон.

Весело напевая, он работал на маленьком станке, грохая педалью и сам восхищаясь искусством, с каким научился вставлять листы. Лоринда выучилась у Дэна набирать и делала это с большим рвением, но без достаточной бдительности в отношении орфографии. Эмма, Сисси и Мэри складывали листовки и сшивали от руки брошюры. Все это происходило в старом каменном подвале, пахнущем опилками, известью и гниющими яблоками.

Кроме брошюр Спартанца и Энтони Б. Сюзен (это была Лоринда), их главным нелегальным изданием был еженедельник на четырех страницах под названием «Вермонт Виджиленс», выходивший благодаря рвению Дормэса около трех раз в неделю. Еженедельник помешал информацию, получаемую от других ячеек НП, переписывал статьи из троубриджевского «За демократию» и из канадских, британских, шведских и французских газет, корреспонденты которых передавали по дальнему проводу сведения, которые министру просвещения Макгоблину, заведующему департаментом печати, стоило потом немало труда опровергнуть. Одному английскому корреспонденту удалось, например, передать по телефону в Мехико-сити (откуда позвонили в Лондон) сообщение об убийстве президента Южно-Иллинойсского университета, человека семидесяти двух лет, убитого выстрелом в спину «при попытке к бегству».

Дормэсу было теперь ясно, что ни он, ни другие рядовые граждане не знали и сотой доли того, что происходило в Америке. Уиндрип и Књ, — так же, как Гитлер и Муссолини, — поняли, что, осуществляя строжайший контроль над печатью, разгромив в самом начале все организации, которые могут стать опасными, и сосредоточив в руках правительства все пулеметы, орудия, бронированные автомобили и аэропланы, современное государство имеет возможность сохранять над населением гораздо более полную власть, чем во времена средневековья, когда бунтовавшие крестьяне были вооружены только вилами и благими намерениями, но когда и государство было вооружено немногим лучше.

Жуткие, невероятные сведения доходили до Дормэс и под впечатлением этих ужасов ему стало казаться, что его собственная жизнь и жизнь Сисси, и Лоринды, и Бака не имеют такого уж большого значения.

В Северной Дакоте двух фермеров, обвиненных в подстрекательстве, гнали перед автомобилем ММ по февральским сугробам, а когда они падали без сил, их били насосом, понуждая снова бежать, пока наконец не прикончили выстрелом в голову — и кровь убитых окрасила белый снег прерии.

Президент Уиндрип, который, по-видимому, начинал утрачивать крепкие нервы и самонадеянность прежних лет, заметив как-то, что двое минитменов его личной охраны о чем-то со смехом перешептываются в приемной перед его кабинетом, завопил, схватил со стола автоматический револьвер и стал в них палить. Но он был плохим стрелком. Заподозренных телохранителей прикончили их же товарищи.

На вокзальной площади в Канзас-сити орда молодых людей в штатском сорвала одежду с монахини и погналась за ней, шлепая ее ладонями по голому телу. Полиция вмешалась только спустя некоторое время. Никто не был арестован.

В штате Юта окружной уполномоченный, противник мормонов, привязал старика мормона к столбу на голой скале, и, так как это было очень высоко, старика стал беспокоить холод и ослепительный свет солнца, поскольку предусмотрительный уполномоченный предварительно срезал ему веки. В правительственных сообщениях подчеркивалось, что мучителю был сделан выговор районным уполномоченным и что он был отстранен от должности, но ни словом не упоминалось о том, что он получил затем новое назначение в другой округ в штате Флорида.

Руководители реорганизованного стального картеля, многие из которых в доуиндриповские времена служили в стальных компаниях, устроили в честь министра просвещения Макгоблина и военного министра Лутхорна водное празднество в Питсбурге. Столовая большого отеля была превращена в бассейн и заполнена водой, наценкой розовой эссенцией; пирующие плыли в раззолоченной римской барже. Их обслуживали официантки — девушки, забавно подплывавшие к барже с подносами и еще чаще — с шампанским.

Государственный секретарь Ли Сарасон был арестован в подвальном помещении Клуба красивых юношей в Вашингтоне по какому-то туманному обвинению; арестовавший его полисмен, узнав Сарасона, немедленно извинился и освободил его; полисмен был в ту же ночь убит в своей постели таинственным ночным вором.

Альберт Эйнштейн, изгнанный из Германии за свою преступную преданность математике, идее мира и игре на скрипке, был теперь изгнан из Америки за те же преступления.

Миссис Леонард Ниммет, жена конгрегационалистского пастора в Линкольне, штат Небраска, отправленного в концентрационный лагерь за пацифистскую проповедь, была убита выстрелами через дверь, когда отказалась открыть пришедшим с обыском минитменам, искавшим запрещенную литературу.

В Род-Айленде в маленькую синагогу, помещавшуюся в подвале, кто-то тайком поставил стеклянные сосуды с окисью углерода. Дверь заперли снаружи, окна были заколочены, к тому же девятнадцать человек, собравшихся в синагоге, почувствовали газ только тогда, когда уже было слишком поздно. Всех их нашли на полу с торчащими кверху бородами. Среди них не было ни одного моложе шестидесяти лет.

Тома Крелла… Но то был и впрямь возмутительный случай, потому что на нем был найден экземпляр газеты «За демократию» и документы, удостоверяющие его принадлежность к Новому подполью, что было весьма удивительно, поскольку он был всем известен как работящий и ничем не замечательный носильщик на небольшой железнодорожной станции в Нью-Гемпшире. Тома Крелла бросили в колодец с гладкими цементными стенами, в котором вода стояла на высоте пяти футов, да там и оставили.

Бывший член Верховного суда Гоблин из Монтаны был арестован поздно ночью и прямо из постели доставлен на допрос, продолжавшийся шестьдесят часов он обвинялся в переписке с Троубриджем. Передавали, что главным следователем был человек, которого cудья Гоблин много лет назад приговорил к тюремному заключению за вооруженный грабеж.