Читаем без скачивания Любовь и война - Патриция Хэган

Наконец-то Тревису удалось повернуть голову. Кто-то лежал сбоку от него.

– Это – Винс Поттер, – негромко пояснил Сэм. – Он заболел нынче утром. Китти боится, что ему не выкарабкаться. Парень был слишком слаб с самого начала.

– Кто-нибудь уже умер?

Сэм отвел взгляд.

– Сэм, ты не ответил на мой вопрос: кто-нибудь умер?

– Джим Дуган, – дрогнувшим голосом отвечал ветеран. – И еще Лонни Мак. Оба на прошлой неделе. Рэйни – тот помер пару дней назад. Китти сказала, что самое плохое уже позади. И ты должен поправиться, Тревис. Позавчера я был в городе – очень плохие новости. И наше место в строю. Прошел слух, что Ребы вот-вот подберутся к Вашингтону. И все как один твердят, что если это случится, то война будет проиграна.

– Да, дело дрянь! – И Тревис добавил еще несколько крепких словечек.

– О, капитан обрел дар речи, это сразу чувствуется! – съязвила Китти, входя в палатку. Она была все в том же платье – казалось, на нем вообще не осталось ни одной целой нитки. Растрепанные волосы нимбом окружали лицо и мягко светились в отблесках лампы. Тревису снова бросилась в глаза ее неземная красота – и пламя синих глаз, таких ярких, что по сравнению с ними любая фиалка показалась бы тусклой. Он впервые встречал женщину с таким необычным цветом глаз. А чего стоили эти ресницы – теперь, когда Китти наклонилась поближе, он ясно мог их разглядеть. Пушистые, слегка изогнутые, они играли золотистыми искорками, как будто их посыпали какой-то удивительной пудрой. Необыкновенная женщина! Он внезапно осознал, что больше всего на свете хотел бы иметь достаточно сил, чтобы обнять ее и целовать, целовать до безумия.

Китти велела Сэму принести еще вина – оно помогает восстановить силы – и немного вареного мяса, что осталось от ужина. Он должен есть, чтобы поправиться, пусть даже придется кормить его силой.

Он поел с большим удовольствием, и Сэм сказал, что хотел бы пойти вздремнуть, если Китти останется дежурить. Перед этим они вдвоем попытались напоить лекарством Винса Поттера, но ничего не вышло. И теперь Китти сидела возле Тревиса.

– А знаете, последнее, что я помню, – это мои догадки о том, что вы отравили меня, и оттого мне так плохо. И я твердо решил во что бы то ни стало добраться до лагеря и задушить вас собственными руками.

Она рассмеялась, потирая горло:

– Так вот почему вы так яростно плевались всякий раз, когда я начинала поить вас лекарством, и пытались вцепиться мне в глотку. И однажды вы и вправду чуть меня не придушили! Слава Богу, рядом оказался Сэм, который еле успел разжать ваши пальцы!

– Да неужели?

– Именно так! Я и не думала, что вы так сильно меня ненавидите. Все в отряде были в недоумении: зачем таскать меня за собой, если я так вам ненавистна? Я и сама не понимаю. Несчастный Энди, тот места себе не находил, все боялся, что вы умрете и тогда ваши головорезы его прикончат.

Она замолчала и несколько долгих минут они глядели друг другу в глаза.

– Китти, я не питаю к вам ненависти, – наконец признался Тревис. – И я считаю вас самой красивой женщиной на свете. Просто я никогда в жизни не доверял женщинам – а вы еще и самая опасная среди них. И для меня было вполне логично предположить, что вы постараетесь отравить меня при первом удобном случае. В итоге приходится благодарить вас за спасение жизни.

– Ну… Сэм ведь сказал, что убьет меня и Энди, если вы умрете. – И она неловко разгладила подол рваного платья.

Вид столь прелестного существа, облаченного в жалкие лохмотья, мог сравниться лишь с диким цветком, распустившимся посреди поля, поросшего плевелами. Такая женщина, как Китти, была достойна лучшего наряда.

– Китти, я не думаю, что Сэм привел бы свою угрозу в исполнение. Скорее всего, он просто хотел припугнуть вас. Я уверен, вы ни за что не оставили бы меня умирать от тифа. Спасибо вам!

Оба замолкли, вслушиваясь в привычные ночные звуки. Где-то в лесу заунывно ухала сова и стрекотали цикады. Здесь, в палатке, потрескивало масло в маленькой самодельной лампе и хрипло, натужно дышал лежавший в другом углу Винс Поттер.

О чем она задумалась? Тревис не имел ни малейшего понятия. Впрочем, он не имел понятия и о том, с чего вдруг задался подобным вопросом. Да, она спасла ему жизнь, но только чтобы отвести угрозу от собственной. То есть ее действия были продиктованы вовсе не расположением или сочувствием к нему. Но почему же ее близость пробуждает в нем незнакомую теплую нежность?

– Тревис, – нерешительно заговорила Китти. – Что вы собираетесь сделать со мной и с Энди? Я слышала, Север вот-вот проиграет войну. Почему бы вам не отпустить нас, пока мы все не погибли?

– Нет, – резко возразил он. – Вы нужны здесь. Я уже не раз об этом говорил и вовсе не собираюсь отпускать вас домой, где ваши знания пойдут на пользу нашим врагам. А кроме того, разве вы не говорили, что ваш отец воюет за Север? Неужели вы хотели бы, чтобы он страдал и даже умер из-за того, что вовремя не получил помощь? И как вообще вам удается ненавидеть всех до одного федералов, если ваш отец носит такой же мундир, как и мы, и борется за одно с нами дело?

– Не забывайте – я обручена с конфедератом.

Она порывисто отвернулась, и Тревис мягким прикосновением ладони заставил Китти снова обратить на него взгляд:

– Неужели вы так сильно его любите?

– Я… я люблю его, действительно люблю, – торжественно произнесла пленница. – Он очень хороший человек. И когда война кончится, мы будем чрезвычайно счастливы вдвоем.

– Энди рассказывал мне, что Натан противился вашему желанию работать в госпитале там, на родине.

– Вам известно его имя? – не поверила своим ушам Китти. – Вы посмели расспрашивать о нем Энди, и он вам отвечал?! Но почему? Мне это непонятно и даже… и даже неприятно!

– Действительно, мы с ним беседовали. Вашего жениха зовут Натан Коллинз, и он сражается в отряде, именуемом «Уэйнский добровольческий». Они участвовали в бою под Шайло. Энди охотно говорил со мной, потому что беспокоится о вас. А я говорил с Энди, потому что желал убедиться, правда ли то, что вы рассказывали о себе.

– Стало быть, вы мне наконец-то поверили? – Китти бросила на него насмешливый взгляд.

– Да.

– И тем не менее не отпустите меня?

– Нет.

– Тогда остается лишь пожалеть, что вы не умерли. – И она вскочила, чтобы уйти, а Тревис был еще слишком слаб, чтобы остановить ее. На миг Китти задержалась и, заглянув капитану в глаза, горячо спросила: – Тревис, отчего вы так ненавидите женщин? Что за странное стремление заставлять их страдать на ваших глазах? Взять хотя бы ту ночь, когда вы… когда вы…

– Когда я доставил вам удовольствие? – Ну вот, опять эта издевательская ухмылка!