Читаем без скачивания Такси! Такси! - Анатолий Захарович Рубинов

Они побывали в Замоскворечье, у станции метро «Сокол», поехали в Серебряный бор.

Хорошевское шоссе было пустынным и прекрасно освещенным: горели огни праздничной иллюминации. И вдруг настроение романтических воспоминаний в один миг исчезло. Произошло нечто такое, что увидишь нечасто, но если увидишь - никогда не забудешь. На их глазах освещенная праздничными огнями машина, бешено мчавшаяся навстречу, внезапно пересекла их дорогу, поехала по запрещенной, левой стороне и с размаху наскочила на столб… Все утихло.

Александрова и ее пассажир, оставив машину, побежали к месту аварии.

…И сейчас ей трудно говорить о том, что она там увидела. Лучше не вспоминать подробности. Из разбитой до основания машины с трудом удалось извлечь четверых тяжелораненых и одну убитую. Пахло водкой и кровью, ими были залиты покалеченный магнитофон и гитара.

Вышедший на пенсию летчик проявил небывалое самообладание. Он действовал сам и одновременно кратко и решительно повелевал другими - через несколько минут образовалась толпа. Благодаря его расторопности удалось открыть заклинившиеся двери, он принялся оказывать помощь пострадавшим, находившимся без сознания. Одну подъехавшую машину послал вызывать скорую медицинскую помощь, другую - за милицией. Когда подъехала машина с крестом, Двое раненых пришли в себя, в том числе водитель. Это он был виновником всего происшествия: сел пьяным за руль.

Несколько машин скорой помощи увезли пострадавших, разошлась толпа, такси снова двинулось к Серебряному бору. Ехали молча, потрясенные, обескураженные. Летчик попросил:

- Поедем назад. Все пропало…

Они поехали к гостинице «Ленинградская», в которой остановился бывший москвич. Поворачивая на Беговой, он глянул налево, туда, где начиналась улица Марины Расковой, и вздохнул. Людмила Николаевна помнила из его рассказов: здесь он провел детство, здесь мама испугалась того, что он хочет стать летчиком.

- Миллионы километров налетал, вот на пенсию вышел, а эти молодые люди… Шофер, говорят, тоже не выживет. Совсем молодой парень.

…Шофер, однако, выжил. Болел целый год. И после этого состоялся суд: шофер был повинен в гибели одного человека, в тяжелом ранении трех других собутыльников, не говоря уже о том, что он уничтожил машину.

Людмила Николаевна и летчик выступали свидетелями. Она долго думала, как ей держаться, о чем говорить. Конечно, было жаль молодого водителя, которому после года лечения угрожала тюрьма, но будет ли честным выгораживать его, защищать пьянство? Если преступнику удастся вывернуться, то не повредит ли это другим, которые, возможно, будут рассчитывать на прощение? Как часто в аварии бывает повинен подвыпивший водитель!

Людмила Николаевна выступила первой. После нее показания давал старый летчик. Он говорил с той же правдивостью, и она порадовалась, что не покривила душой, поняла, что поступила правильно..

А потом в парке она рассказывала о процессе. Говорила о нем,в очереди за получкой, в диспетчерской - пусть процесс послужит наукой другим.

Людмила Николаевна - бригадир женской бригады водителей. Женщин двадцать, и у них меньше всего чрезвычайных происшествий. Может быть, это оттого, что меньше покрывают за день километров?

Как бы не так! Наоборот, больше всех. Она и ее подруги в летние дни сдают в кассу иногда по пятьдесят рублей. У двадцати шоферов-женщин самые чистые, самые исправные в парке машины. Они самые непримиримые враги пьянства.

Однажды из-за пьянства незнакомого водителя пострадала их подруга Мария Филипповна Пономарева - Бабушка. Она отнюдь не старушка. Ей сорок два. Но она действительно бабушка, у нее четыре внука! Внуки иногда встречают ее у парка: «Бабушка, покатай!» Знают, когда ей возвращаться, и ждут у станции метро «Речной вокзал» - этого места не миновать, откуда бы ни ехать.

Но однажды они простояли напрасно. Шли пешком к метро шоферы, поставившие на место машины, увидели ребятишек и сказали как можно спокойнее:

- Не ждите. Бабушка заболела.

Она четыре месяца пролежала в 5-й Градской больнице - с пробитой головой, с сотрясением мозга. Вся больница удивлялась: сколько такси приезжает к Пономаревой! Бывало, выстраивалась целая стоянка - едут мимо порожняком, с зеленым глазком, и непременно на минуточку заглянут, веселые, уверенные, жизнерадостные. Думали: сколько родни у больной Пономаревой! Видно, состоятельные люди - только на такси приезжают и никак не иначе! Потом только узнали, что и сама Пономарева - таксист, и гости ее - таксисты. А когда она возвращалась домой, целый кортеж отъезжал от больницы - многие постарались завернуть сюда к часу дня, когда она выписывалась. И внуков прихватили - всех четверых. Это была королевская процессия!

Теперь Мария Филипповна снова здорова, снова весело «мотается» по московским улицам, высматривает пассажира, быстро и аккуратно подвозит его. Как и ее подруги: Варвара Цаплина, фронтовичка, лихой шофер, Мария Соболевская - тоже фронтовичка, разведчица, Евдокия Соловьева и другие. Конечно, ничего не стоит сказать: хороший шофер - поди измерь его работу. Измерить можно - не только километрами смены, выручкой, холостым пробегом. Есть более наглядный показатель.

Каждый год, накануне 8 Марта, московские женщины-шоферы соревнуютсй в скоростном маневрировании. Раньше эти состязания назывались иначе: фигурное вождение автомобиля. Участники соревнования выделывают на автомобилях сложнейшие фигуры, которые по плечу только отменным мастерам: объехать небольшой круг, въехать, не задев стенок, в узкий, чуть шире машины, коридор, объехать змейкой столбы, пропустить мимо колес высокие пеньки… Нужна не только сноровка, отличное владение машиной, но и точный глазомер, аккуратность, выдержка. Вдобавок все фигуры надо исполнить в возможно короткое время.

В 1974 году бригада Александровой заняла командное первое место, а сама Людмила Николаевна стала победителем в личном зачете.

Это было накануне Международного женского дня. А в самый праздник Людмила Николаевна выехала в рейс: ничего не поделаешь - такая у нее работа. И как на беду, сначала не могла вовремя вернуться в парк оттого, что по дороге встретился инвалид, поднимавший вместо руки костыль, - пришлось поехать в обратную сторону почти от самого парка.