Читаем без скачивания У.е. Откровенный роман... - Эдуард Тополь

– Сто рублей за каждые двадцать минут тебе хватит?

– Хм… – ухмыльнулся он.

– Тогда сиди тихо и не рыпайся.

На сорок третьей минуте, то есть в 8.37 утра, я увидел, как к подъезду моего дома подкатил серебристый «мерседес»-внедорожник.

И сердце мое почти остановилось – значит, все подтверждается, самые худшие из моих предположений.

Между тем из передней двери серебристого «мерса» выскочил крепкий, как Сталлоне, парень и шагнул к задней двери, но она распахнулась без его помощи, и оттуда спешно выбрался плотный и бритый наголо Харунов. Как и в Повольске, он опять был в темных очках. Гневно махнув Сталлоне на дверь моего подъезда, он быстро – круглой головой вперед – пошел за ним и скрылся в этой двери.

– Все, – сказал я своему хмырю. – Поехали.

Он ухмыльнулся:

– Бабу свою проследил, что ли?

– Езжай.

– Далеко?

– В центр.

Интересно, за сколько времени можно проявить пленку и отпечатать снимки?

Впрочем, куда больше, чем этот вопрос, меня интересовало другое. Если от этого Харунова и его Повольского банка развития деньги Романа Кожлаева должны были попасть к Хаттабу, то нельзя ли по этому же каналу – но в обратном направлении – достать Хаттаба?

………………………

………………………

………………………

………………………

Банникову, оказывается, тоже было не до бабьего лета.

ЧЕРНЫЙ ПОЯС

СПОРТИВНЫЙ ЦЕНТР ДЗЮДО ИМЕНИ В.В. ПУТИНА

Именно такая – и огромная – новая вывеска торчала теперь над его подмосковной, в Жуковке, дачей (бывшей дачей Кожлаева). А под вывеской кипела работа – два десятка строителей стучали молотками, визжали сверлами и гремели листовым кровельным железом. Часть внутренних стен и задняя стена дачи были сломаны, а сразу за дачей, во дворе натужно гудел экскаватор, выгребая котлован. Еще дальше, на месте прежнего бетонного забора была чистая и перепаханная тракторами полоса, а за ней два экскаватора ковшами рушили соседскую дачу, стоявшую подле густого сосняка, подступающего с запада к Жуковке.

– Ну? Как тебе моя идея? – торжествующе усмехался Банников, шагая по этому строительному раздраю. – Я купил эту хибару, – он кивнул на дом, который рушили экскаваторы, – и сношу его к гребаной матери, чтоб видок был на лес. А здесь у меня будет крытый бассейн но классу люкс – со стеклянными стенами, сауна и джакузи с видом на сосняк. А тут – два тренировочных зала, маты, ринг, ну все как положено. И конечно, лучшие тренеры, самые лучшие! Через месяц все будет готово! «Вэ-Вэ» тут два раза на день проезжает по Рублевскому шоссе – как думаешь, не заедет? А? Еще как заедет! Сюда уже члены его администрации подваливали узнать, почем будут клубные карточки… Ты-то чего приехал? Вышел из запоя?

Я подумал, что Банников, конечно, далеко пойдет и без кожлаевских миллионов, и протянул ему стопку фотографий.

– А Палметов мне гарантировал, что ты непьющий… – сказал он. – Что это?

– Сын Кожлаева. Во Флориде.

– О, ну-ка дай…

Он внимательно рассмотрел первый снимок, который я сделал скорострельным «Пентаксом» в Кендалле, потом второй, третий…

– Что это с ним?

– Церебральный паралич, – сказал я.

– Дура, бля! – вдруг выругался Банников.

– Кто?

– Полина, сука! Зачала бы от меня, никакого паралича бы не было!

– Это у него не от Кожлаева.

– А от кого?

– Это у Полины семейное.

– Ты откуда знаешь?

– Я же был в Нижнем. У ее брата паралич. А кроме того, будь это твой сын, плакали бы кожлаевские миллионы… Но я к тебе не поэтому приехал. Харунов меня заказал.

– Что-о?! – Рыжий Банников тут же стал даже не белым, а серым, как раствор цемента в соседнем корыте строителей. – С ч-ч-чего ты взял?

Я рассказал про похищение компьютера, ночную засаду в моей квартире и утренний визит Харунова. То, что я ночевал у Полины, в рассказ мой, конечно, не вошло. Сказал, что ночевал на Казанском вокзале.

– Так… Понятно… – растерянно проговорил Банников, выслушав меня и глядя в пол.

Но я видел, как трусливо забегали его глаза по этому вскрытому полу.

– Понятно… – сказал он снова и спросил: – А я там засвечен?

– Где?

– Ну, в твоем гребаном компьютере! Где! – вдруг взорвался он.

– Нет, успокойся. Твоей фамилии нет нигде.

– А как же документы по фирме «Возврат»?

– Там я управляющий, ты же помнишь. А наше партнерство мы оформили отдельным контрактом у тебя в офисе, и он в твоем сейфе.

– Так… Понятно… Так… А кто знает про этого пацана во Флориде?

– Ты и я.

– И все? А Полина знает? Палметов?

– Нет, – соврал я.

– Точно?

– Точно.

– Вот и хорошо. Значит, поедешь во Флориду к пацану. Нам все равно нужны его волосы или еще какая-нибудь фигня для анализов, так?

– Ну, в общем, так.

– А тебе нужно слинять из России…

Конечно, я понимал, что он думает сейчас не столько о моей безопасности и даже не о деньгах Кожлаева, а о своей драгоценной персоне. Если Харунов выйдет на меня, а я расколюсь и скажу, что Банников мой партнер и это мы вместе ищем кожлаевские миллионы, то Рыжему не поможет ни дивизия его охранников, ни крыша ФСБ с дивизией имени Дзержинского…

– Сколько тебе нужно на поездку?

Я пожал плечами:

– А сколько, ты думаешь, мне придется скрываться?

– Хрен его знает! – нервно ответил Банников. – Поезжай, а там разберемся. И сиди в Штатах, пока я не скажу. – Банников подошел ко мне вплотную и, оглянувшись на рабочих-строителей, тихо сказал, словно читал мои мысли: – Запомни, Битюг: Харунов – это тебе не Кожлаев. И не Банников. Харунов – это Хаттаб. Ты понял?

И в эту секунду зазвонил телефон. Казалось бы – ничего особенного, сколько таких телефонных звонков звучат сейчас каждую минуту теми особыми мелодиями, которыми озвучены все мобильники! Новые русские днюют и ночуют под эти звонки. Но почему-то именно этот звонок заставил нас обоих замереть на полуслове. Банников медленно извлек из кармана свой мобильник «Nokia», вибрирующий и заливающийся мелодией из «Болеро» Равеля, – извлек, как маленькую бомбу…

– Да?.. – напряженно произнес он в микрофон. И с облегчением выдохнул: – О-о! – И сказал насмешливо: – Здравия желаю, товарищ генерал! – И одними губами, без голоса, показал мне: – Палметов… – И спросил в трубку: – Наш общий друг? Понятия не имею! Он, сука, выставил меня почти на десять штук и ушел в запой, падла! Ну и кадры у вас! Вы ему звонили? Всю ночь? – Банников выразительно посмотрел на меня и продолжал в телефон: – А что случилось? Слет ветеранов? Через неделю? Да он по блядям пошел, куда же еще?! Вы его в клубах поищите. Нет, не в ночных, а в спортивных, где в баскетбол тренируются. – Рыжий явно вошел во вкус своей шутки и стал обсасывать ее: – Да у него сейчас конек – телки в два метра ростом! Да. Чем выше, тем лучше – он подпрыгивает и в лёт…

Юмор, как известно, – главный показатель интеллекта. У Банникова он был, конечно, где-то на уровне паха.

– Что? Конечно, скажу… – И, захлопнув крышку мобильника, враз посерьезнел, произнес без паузы: – Достал ты меня, Битюг! И чеченцы тебя ищут, и ФСБ! Выходит, из Шереметьево тебе уже не вылететь. Поедешь машиной в Ригу, я дам «окно». И никому не звонить! Никому – ты понял?

– В таком случае дай твой телефон.

– Зачем?

– На минуту.

Рыжий нехотя протянул мне свою «Nokia».

Я набрал длинный номер и посмотрел на часы. В Москве было двенадцать дня, а во Флориде четыре утра. Естественно, мне ответил автоответчик – женским голосом с испанским акцентом:

– Спасибо за звонок в наше агентство. Наши рабочие часы: с десяти уфа до шести вечера ежедневно, кроме субботы и воскресенья. Но вы можете оставить свое сообщение после короткого гудка, и мы вам обязательно позвоним. Всего хорошего!

Я дождался гудка и сказал по-английски:

– Good morning, мисс Лупрано! Это мистер Чернобыльский относительно аренды дома номер 4533 по 45-й линии в Сэндвилле, Флорида. Благодарю за ваше письмо. Я согласен снять этот дом на шесть месяцев, начиная с сегодняшнего дня, по цене полторы тысячи в месяц. Завтра позвоню вам из Парижа. Всех благ!

Рыжий вслушивался в этот английский монолог, но не понял, конечно, ни слова.

– Куда ты звонил? – спросил он.

– Во Флориду. Я снял дом по соседству с мальчиком.

Вой сирен и трубный рев ревуна стерли изумление с его лица, он повернул голову к Рублевскому шоссе. Там на предельной скорости летел правительственный кортеж – впереди два внедорожника «БМВ» с включенными рогами-мигалками, сиреной и ревуном, а за ними две черных «ауди» со своими мигалками, потом черный бронированный лимузин Путина в каре из «мерседесов» и еще два замыкающих внедорожника охраны.

Проводив восхищенным взглядом этот пролетевший к Москве кортеж, Рыжий повернулся к рабочим: