Читаем без скачивания Душехранитель - Сергей Гомонов

— Дело в том… в том, что нам нужно небольшое сопровождение для безопасного отъезда из вашего города… Видите ли, господин Игнатов наверняка не говорил вам обо всех деталях этого дела. И, тем более, он еще не мог знать, что в квартире моей сестры Анны был обыск… Это произошло сегодня утром.

Чиновник поморщился. Что еще за сестра Анна? Ну да черт с ними со всеми, Анна так Анна, обыск так обыск. У этих все может быть: сами живут, будто на вулкане, и других дергают. Лучше уж в подробности не вдаваться. Как говорится, меньше узнаешь — дольше проживешь… А Игнатов… Игнатов… кто ж такой Игнатов? Знакомая фамилия, черт возьми. Да, не те уж годы, и память не та…

«Андрей» явно попытался «прощупать» его: Кудряшов ощутил попытку проникновения в сознание. И едва он вскинул глаза, возмущенный подобной наглостью (уж его-то в свое время научили защищаться от таких выпадов), как «Серапионов» отступил.

— Во сколько вам понадобится сопровождение?

— Примерно после полуночи.

— Вы для уточнения перезвоните мне за час-полтора, а я отдам нужные распоряжения…

— Благодарю вас, Павел Васильевич, — Саша поднялся.

— Всего доброго.

Молодой человек оставил кабинет в некотором замешательстве. Чиновник не захотел вникать в проблемы гражданки города, администрацией которого он руководил. Это, конечно, не удивительно, но другой на его месте из чистого любопытства попросил бы подробностей — неважно, стал бы он потом разбираться с проблемой или нет. Кудряшов — не попросил. Это раз.

И второе. Вот если бы сейчас с помощником разговаривал сам Игнатов (дядюшка «одержимого» Шурика), то столь милостивое расположение к нему Кудряшова было бы вполне объяснимо. А мотивация чиновничьего благодушия по отношению к Саше? Пусть он и трижды знакомый Игнатова… Странно. Кудряшов непрост. «Прощупать» его незаметно не удалось, а лезть нахрапом было нежелательно. Однако здесь что-то не так…

Саша беспокоился только об одном: чтобы не сорвался намеченный план. Всю дорогу он прислушивался — нет ли за ним слежки. Подозрительный чиновник вполне мог задействовать «топтунов», чтобы выявить, где живет его визитер. Восточная норма поведения — «в лицо улыбаюсь, за пазухой нож держу» — у политиков является единственным способом выживания. Но «хвоста» не было, и телохранитель благополучно добрался до Петрозаводской, где Николаю удалось снять для них квартиру.

— Все это, Шура, уже отдает тупым бегством в никуда!

Хоть Николай и пытался говорить тихо, Рената услышала его из соседней комнаты. Саша здесь!

Она протерла глаза, наткнулась на пластырь, приклеенный к виску, осторожно пощупала языком десну. Ноющая боль, конечно, осталась, но это уже совсем не тот кошмар, что прежде.

— Ты только сейчас это понял? — спокойно согласился Саша.

— Тогда — на хрена?..

— Круг сужается, скоро нас отыщут и здесь. Сидеть на месте нельзя, мы должны постоянно идти на опережение. Либо мы окончательно запутаем следы, либо нас вычислят и…

— Ой, да не морочь мне голову! Шо мы будем делать в Краснодаре?

— То же, что и здесь: ничего.

— Как нас вычисляют? У них шо, ЦРУ на посылках?.. Шайта-а-ан! Они бы так преступников ловили, во всероссийском розыске которые… У нас скоро закончатся деньги — и как ты себе представляешь дальнейшее? В «медвежатники» заделаемся? Под банки подкопы рыть начнем?

Саша не ответил. Шаги Николая.

— Ладно, Шур. Смена караула. Пойду перекушу. Она спит.

Хлопнула входная дверь.

Рената почувствовала раздражение. Гроссман только и умеет, что «наезжать» на других. Что-то до сих пор он со своим супер-интеллектом не предложил ничего дельного…

И ей почему-то стало очень жаль Сашу. Ради чего все это терпит он? Из любви к ней? Разве существует на свете любовь, которая идет на такие жертвы? Только в романтических книжках… Что до быта, так там и из-за пустяков лаются будь здоров, какое уж во всем этом самопожертвование?

— Почему ты терпишь нас, Саша? — спросила она, уткнувшись в подушку.

Телохранитель бесшумно скользнул в комнату, и Рената почувствовала его. Кровать слегка дернулась: он сел рядом и положил руку на затылок девушки. Она почти рывком повернулась, хотя это и стоило ей боли в зубах:

— Ты ведь мог бы уже жить нормальной жизнью. Видишь: Гроссман уцепился за меня не на шутку, я одна не останусь… Чем-нибудь это да закончится… А потом, если останусь жива, я найду тебя. Беги от меня сейчас, Саша. Беги. Я приношу всем только горе.

Саша промолчал, продолжая перебирать ее спутанные волосы. А в груди Ренаты прозвучал знакомый и незнакомый одновременно (нет, она уже когда-то его слышала!) голос: «Сестренка! Ни одно существо на этом дряхлом шарике не способно полюбить тебя больше, чем любят твоя собственная душа и твое сердце — безусловно и бескорыстно. А сложнее всего — простить, принять и полюбить самое себя. Это как смириться со смертью». Ответ на ее сомнения или же только осколки лихорадочного бреда? Этот голос, грубовато-грустный, идущий откуда-то из центра груди, никогда не был слышен ей в нормальном состоянии…

Как же прогнать Сашу от себя? Рената предчувствовала: он будет драться за нее до конца. Это видно. Она сдалась, Николай в душе сдался, а Саша будет драться. Бог ты мой! Ну зачем, зачем все это?!

— Уходи! Я уже не хозяйка тебе, но я в последний раз приказываю: уходи прочь! Не заставляй меня терзаться еще и угрызениями совести, мне и так всего хватает…

Саша осторожно прикрыл ее губы ладонью. Рената оттолкнула от себя его руку. Она чувствовала приближение истерики, но сдерживаться не желала:

— Даша, Артур, ты — я не переживу всего этого! Я иногда даже думаю, что Артур сделал это нарочно, из мести. Хочешь и ты отомстить мне за что-то? Тогда скажи — за что? Что я тебе сделала? Кто ты?

— Женская логика… — улыбнулся Саша. — Отчего ты решила, что Артур хотел тебе отомстить? И за что?

— Да он просто ненавидел меня. И накануне… этого… что случилось в твоей квартире… мы с ним сильно поругались. Он меня терпеть не мог, а зачем-то полез под пули. Что еще мне думать?

— Артуру это было суждено. Дарье — тоже. И Артур не ненавидел тебя.

Внезапно черты его лица претерпели метаморфозу, и Рената вздрогнула. Глаза Саши потемнели, да и весь он неведомым способом стал другим, похожим на… О, нет! Это галлюцинация!

— Ты дура, если еще не поняла, что он тебя не ненавидел! — голос тоже был не Сашин. — Это ты не считала его за человека!

— Нет, нет… Неправда! — прошелестела Рената бледными губами и отодвинулась, но незнакомец, в которого неведомым способом вдруг обратился Саша, точно взбунтовавшееся отражение, последовал за девушкой, пока не схватил ее за руки и не придавил их к постели.