Читаем без скачивания Не смотри мне в глаза... - Наталия Кочелаева

Утро было таким солнечным, так яростно орали, приветствуя новую весну, воробьи, так лило с крыш и пахло талым снегом! Но уже после полудня, когда Марина вернулась из больницы, свет солнца померк для нее, вместо птичьего гвалта звучал в ушах голос седой врачихи:

– Мы многое сделали, но мы не всесильны. Ребенок был очень слабым. У вас еще будут дети, вы так молоды… Тем более в вашей ситуации – без жилья, без работы…

За эти слова Марина возненавидела врачиху, возненавидела ее за то, что та не отдала ей дочь сразу же. Марина тоскующим сердцем матери верила – она бы спасла Анечку, защитила ее от надвигающейся тьмы, отспорила бы у смерти, отогрела своим дыханием! Но она осталась в больнице и умерла среди людей в белоснежных халатах. Их взгляды были равнодушны, их руки – холодны, и никто, никто не взял ее на руки, не подарил капельки живого тепла, так нужного для жизни! Только иглы, ледяные иглы шприцев, впивались в крошечное тельце. Не помогли и они. Анна умерла среди людей, которые считали ее маленькую жизнь досадной помехой. Как они смели? Как они могли?..

ГЛАВА 5

Она наложила бы на себя руки, если бы могла. Но она не могла. Две пары глаз задерживали ее в этой жизни. Испуганные, требовательные, умоляющие глаза мамы и бабушки. И Марина осталась жить в плотно окружившем ее черном тумане. Она устроилась на работу в детскую библиотеку, в знаменитую Пушкинку. Это была большая удача – на страну накатывалась мутная волна безработицы. Но вчерашнюю студентку приняли охотно, еще во время практики она зарекомендовала себя ответственной, аккуратной до скрупулезности работницей. Она не могла выступать перед людьми, с трудом общалась даже с сотрудниками, но составляла планы мероприятий и организовывала выставки. Ей нравились только дети. Все дети вообще. Непосредственных, живых и сообразительных детей любят все, а кто любит замкнутых, угрюмых тугодумов? Никто, кроме мамы и папы. А Марина любила всех, со всеми могла поговорить и гордилась своими маленькими победами.

У нее появились друзья. Девятилетний отпетый головорез, притащенный за руку учительницей, вообще никогда ничего не читал, а только рисовал где попадется «пиратские карты» с непременным скелетом, с розой ветров и жирными стрелками. А через полгода он уже читал запоем – и не только Стивенсона. По странной ассоциации идей он увлекся историей, историей седой древности, доказательства существования которой сохранились только на десять метров в глубь земли. Прочитав книгу о великом мечтателе Шлимане, он пришел к Марине, как хмельной, и поклялся ей, что станет не рэкетиром, как собирался, а археологом. Он сдержал свое обещание и через много лет раскопал что-то такое, о чем кричали потом в газетах. Но Марина об этом так никогда и не узнала. Да и зачем? Она была счастлива, что у нее есть друзья, а самым главным, задушевным другом стала Валерия Новицкая.

Началось все с большого детского праздника, на который Марина пригласила маленькую соседку. Ольга бесстрашно отпустила дочку с соседкой, ей было не до девочки, она стряпала парадный обед в честь дня рождения мужа. Готовила она виртуозно, содержала дом в образцовом порядке, умела шить и за ночь способна была связать Лере свитерок, но в остальном… К своим неполным семи годам Валерия не знала букв, не умела читать, не знала на память ни одного стихотворения, ни одного литературного героя, кроме тех, что увековечены в мультипликационных фильмах! Да и книг в доме почти не водилось, как заметила Марина. В антикварном книжном шкафу теснились справочники и словари Владимира Александровича, кулинарные и рукодельные фолианты Ольги, а вся остальная литература была представлена макулатурными Дрюоном, Дюма и сиамскими близнецами Анн и Серж Голон. Из детской литературы были только годовая подшивка журнала «Мурзилка» за какой-то далекий год да роскошно изданная книга сказок «Волшебный сундучок». Чудесные сказки подобрались в этом тяжелом томе, но сопровождались они такими яркими, подробными картинками, что именно на них концентрировалось детское внимание. Еще бы: целая деревня уместилась на спине Чудо-юдо-рыбы, и даже лесок рядом с домами, и девки идут по грибы посреди «море-окияна». Глядеть и не оторваться! До текста ли?

На празднике в библиотеке всегда такая бойкая Валерия приуныла, притихла. Внимательно рассматривала детей, которые участвовали в викторинах, получали в подарок книги. Они читали наизусть стихи – и тоже получали подарки! Да какие длинные, серьезные стихи они знали! Одна девочка прочитала: «Люблю тебя, Петра творенье». Ее слушали не вполне внимательно, потому что стихи были очень трудными для понимания, но хлопали громко и старательно.

– Ты же научи меня читать, – попросила Лера Марину. – А то мне осенью в первый класс, неловко будет перед учительницей.

Марина без улыбки пообещала приготовить девочку к будущей школьной жизни. Валерия стала частым гостем в маленькой соседской квартире. Ей нравилось заниматься именно там, словно ходить в настоящую школу, нравилось то, что Марина устроила для нее «настоящий класс» – купила в «Детском мире» маленькую классную доску, набор разноцветных мелков. Они быстро освоили букварь, начали читать сказки Пушкина, детские рассказы Толстого. Марина читала девочке вслух «Трех толстяков», вспоминая, как ей самой эту книжку читала в детстве мама. С тех пор прошло много лет, но история про куклу наследника Тутти так и осталась для Марины окрашенной в интонации маминого голоса.

Только упражняться в игре на фортепьяно приходилось у Валерии дома. Марину умиляло и смешило, когда маленькая девочка залезала на высокий крутящийся табурет и с видимым усилием приподнимала тяжелую крышку. Лерочка была музыкальна, родители надеялись вырастить знаменитую пианистку. Кто бы знал…

Они решали задачки из учебника первого класса, старательно выводили прописи, лепили из пластилина и вместе учились рисовать человечков. Находилось время и для игр. Немецкие куклы в красивых платьях скучали в комнате Валерии. Их хозяйка играла с Мариной в спички, презрев правило «спички детям не игрушка». Тонкая палочка с серной коричневой головкой превращалась в куклу, стоило обмотать ее фольгой, а на «голову» нацепить паричок из клочка ваты. Воображение довершало остальное. Спички жили в обувной коробке, где все было как настоящее, склеенное из спичечных коробков – и кровати, и шкафы, и комоды. Меняя туалеты, куклы вертелись перед карманным зеркальцем, а потом ехали на бал в настоящей карете – точнее, в старинной солонке, сделанной в виде кареты. Солонка была красивая, должно быть, бронзовая. В тяжелые времена Марина собиралась отнести ее в антикварный магазин, но пожалела, и теперь была рада этому. В солонке графиня Эсмеральда и баронесса Агриппина приезжали на бал, а там их встречали кавалеры во фраках из копирки. Копирка пачкала руки, но как весело было парам кружиться в вальсе! Танцевались и современные танцы, после полагался ужин. Правда, куклы-спички ужинали вприглядку, а Валерия и Марина съедали по пирожному.