Читаем без скачивания Воин пяти Поднебесных: Пророчество - Уэсли Чу

— Сколько всего изначальных храмов?

— Ты ведь заплатишь мне, так?

— Я тебя не ограблю, если на то пошло.

Чун исчез за шкафом, который служил комнатной перегородкой, и вернулся, неся длинный деревянный ящик. Он очистил рисовальный стол, медленно, почти любовно открыл крышку и извлек большую цветную карту Просвещенных государств и прилегающих областей.

Не приходилось сомневаться, что Чун и Мори знакомы. Надписи на карте были превосходны. Все вместе представляло собой произведение искусства — исключительно подробное, прекрасно исполненное. Горные цепи, окружавшие Санбу, буквально вздымались над бумагой, окаменелые леса на юго-востоке, полные изогнутых и скрученных деревьев, вызывали страх и тоску. Водная стихия вселяла спокойствие.

Эта карта отлично смотрелась бы и в императорском дворце.

В ней было нечто странное — нечто волшебное. Пока Тайши любовалась деталями, карта словно менялась, но едва заметно, в зависимости от того, под каким углом она смотрела. Тут Тайши поняла, что карта на самом деле представляет собой несколько прозрачных слоев, наложенных один на другой. Как зачарованная, она протянула руку, чтобы погладить один особенно красивый водопад, ниспадавший с утеса в океан.

Тут Чун явил подлинную силу духа. Он с удивительной смелостью хлопнул Тайши по руке.

— Убери свои грязные лапы от карты, сделанной мастером. Я же не стану трогать твои… — он указал на Танец Ласточки, — …принадлежности.

Тайши промолчала. Он был прав.

— Это лес Фулькан? Справа от Санбы, а посередке какая-то толстая извилистая линия. Если не ошибаюсь, он всего лишь в нескольких часах езды…

— Расстояние не соответствует времени, — загадочно и самодовольно отозвался Чун. — Но — да, Фулькан можно увидеть из Санбы в ясный день.

Тайши ощутила прилив надежды. Она ожидала худшего.

— Прекрасно. Если он так близко, зачем мне карта?

Чун пожал плечами:

— Дело твое. Меня не волнует, что с тобой случится, но, если ты действительно хочешь добраться до храма, она тебе понадобится.

— И сколько ты за нее хочешь?

Он фыркнул:

— Приобрести подлинник? Ты с ума сошла.

Тайши не стала скрывать досаду:

— Так зачем ты вообще ее принес?

Чун, как будто разговаривая с ребенком, принялся терпеливо объяснять:

— Вот как создаются карты. Я сосредоточиваюсь на той области, куда человек намерен отправиться… — Он пальцем обвел место на бумаге. — Вот, например. Затем я расширяю ее и превращаю в карту, которой путешественник может пользоваться.

Тайши вытащила отощавший кошелек.

— Сколько это будет стоит?

Чун глянул через плечо на дверь, сорванную с петель.

— Двадцать серебряных монет. Три дня работы.

Тайши ахнула. Цена была немыслимая.

— Двадцать? За паршивый клочок бумаги? Пожалуй, все-таки следует тебя ограбить просто потому, что ты начал первым!

— Я мастер-картограф, — ответил Чун, и в его голосе звучали негодование и праведный гнев. — А не какой-то уличный пачкун с куском мела. Если тебе нужно качество, придется заплатить.

Он был прав. Нельзя нанять военного искусника по той же цене, что и трактирного громилу. Это правило применимо и к мастеру-картографу. И все-таки… двадцать серебряных монет ее разорят. Тайши не собиралась спать на земле и питаться жидкой кашей только потому, что Чун был мастером. Она указала на простые меловые наброски, висевшие на стенах.

— Я не прошу красивой карты. Сделай что-нибудь попроще.

Они торговались еще пятнадцать минут, прежде чем остановились на восьми серебряных монетах. Это была возмутительная цена, но, по крайней мере, Чун согласился работать поскорее.

— Приходи через три часа. Карта не выдержит никакой критики, и я не поставлю на ней свое имя. И вообще буду отрицать, что это моя работа.

Чун достал свежую стопку пергамента и пальцем обвел ту область, которую собирался перерисовать.

— Четыре часа. А ты тем временем найми проводника.

— Зачем? Я умею читать карты.

Чун закатил глаза.

— Ты не понимаешь. Тебе придется преодолеть Песчаную Змею, чтобы добраться до леса Фулькан. А значит, ты пойдешь прямо на север — за вычетом того времени, когда все Небесное семейство будет в сборе, — потом повернешь на три градуса к северо-западу. Понадобится шесть слоев, чтобы правильно обозначить звезды и принять во внимание ветер, глубину и… — Он хитро взглянул на Тайши. — Как у тебя дела с трехмерной геометрией и многопричинной навигацией?

— Что?

— Вот-вот.

Их разговор прервал молодой голос:

— Я вернулась. Ты закончил или… о. А почему дверь сломана?

На пороге стояла девушка — стройная, высокая, широколицая, с прямыми черными волосами до плеч. Одета она была просто, лоб закрывала челка. Миловидная, но ничего особенно интересного, не считая глаз. Смотрели они пристально и внимательно, все подмечая. Вероятно, это была дочь картографа. Но если Чун постоянно тревожился и суетился, то девушка держалась уверенно, с твердостью, не свойственной ее возрасту.

Дочь Чуна взглянула на Тайши и уперлась руками в бока.

— Это ты натворила?

— Да, — сказала Тайши и повернулась к картографу. — Где я могу нанять проводника, способного прочесть твою дурацкую карту?

— Пустынная фактория находится на южном краю города, у подножия утеса. Если боишься заблудиться, купи карту. — Он протянул руку. — А теперь плати за заказ. Восемь монет.

— Заплачу, когда вернусь.

— Что? — воскликнула девушка, подбегая к столу. — Ты за восемь монет рисуешь движущуюся карту для этой тетки, которая сломала нам дверь? Ты рехнулся? Твое время стоит дороже! Почему бы вообще не подарить ей всю лавку?

Тайши она понравилась.

— Закрой рот, Цофи, — резко ответил Чун. — Помни свое место.

Он взглянул на Тайши и произнес твердо, словно пытаясь оправдаться за недавнюю робость:

— Сначала деньги. И приходи через четыре часа.

— Срочная работа? — взвизгнула Цофи.

Тайши неохотно бросила на стол восемь серебряных монет.

— До скорой встречи. Надеюсь, карта будет готова.

Она повернулась к двери и обнаружила, что путь ей преграждает не в меру самоуверенная дочь Чуна.

— Ты облапошила моего старого полоумного отца, но, пока я здесь, тебе это с рук не сойдет. Ты заплатишь по справедливости. И за дверь тоже.

Тайши некогда было спорить. Она коснулась рукояти меча.

— Уйди, девочка.

Цофи не устрашила ее угроза. Она по-прежнему стояла, уперев руки в бока.

— Ву Чун — один из величайших картографов в Просвещенных государствах. Он десять лет учился в университете Суньшэн, а потом двадцать лет пренебрегал женой и дочерью, пока не обзавелся этой паршивой лавкой. Теперь мамы нет, а он совсем спятил, и, кроме лавки, у нас ничего нет. Она достанется мне. И я никому не позволю себя надуть.

Тайши хотела ответить резкостью, но эта маленькая крикунья была слишком очаровательна. Тайши улыбнулась и достала три медных ляня.

— Новую дверь я вам не куплю, но этого хватит, чтобы поменять петли.

Девушка сжала деньги в кулаке, однако не отступила.

— Еще три серебряные монеты за работу. За движущиеся карты мы обычно берем пятнадцать.