Читаем без скачивания Воин пяти Поднебесных: Пророчество - Уэсли Чу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя катуанцы обычно не одушевляли принадлежавшие им предметы — лошадь есть лошадь, статуя есть статуя, меч есть меч, — бывали и исключения. «Язык» Сали, которым она очень дорожила, был просто кнутом. Просто оружием, инструментом. Но как она была тем самым Броском Гадюки среди прочих Бросков, так и Жало Ариуна — цепной кнут, который при необходимости превращался в узкий прямой клинок, — был тем самым Жалом. Он достался ему от деда, который считался лучшим оружейником своей эпохи. Ничем другим Ариун так не дорожил.
— Жало теперь в руках человека, который сжег наш город дотла и потопил его в Травяном море?
— Я добровольно принял это решение. И повторил бы, если пришлось, — ради спасения нашего народа. Я ни о чем не жалею.
Сали ему не поверила. Судя по голосу, Ариун сам в это не верил.
Они добрались до островка, где их ждали тринадцать человек — мужчин и женщин, сидевших на деревянных скамьях в бамбуковом павильоне. Все члены Совета Незры были относительно хорошо одеты и сыты. Сали не узнавала лиц — впрочем, не стоило удивляться. За минувшие десять лет она чаще спала под открытом небом, чем у домашнего очага.
Ариун занял свое место во главе Совета.
— Друзья-советники, перед вами Сальминдэ — Бросок Гадюки и Воля Хана.
Сали поклонилась.
— Приветствую Совет Незры.
Судя по их лицам, они ждали ее прибытия без особого восторга.
— Добро пожаловать, Сальминдэ, — сказала седоволосая женщина. — Мы рады, что один из великих воителей Незры вернулся к своему очагу.
Сали внимательно изучала лица сидевших. Ни у кого, кроме Ариуна, не было выбритых висков.
— Что случилось с прежним Советом?
Ариун издал сдавленный звук.
— Прежний Совет после захвата города отверг многие требования чжунцев, поэтому с ним публично расправились.
— Значит, вы игрушечный совет, — резко сказала Сали.
— Мы поддерживаем порядок. И направляем наш народ, — твердо произнесла женщина. — Это вынужденная необходимость. Полагаю, ты понимаешь, что мы приняли мудрое решение.
На этом любезности закончились. Разговор тут же принял ожидаемый оборот.
— Зачем ты приехала в Цзяи? — почти с негодованием спросил сидевший рядом мужчина. — Ты — Воля Хана, но ты все еще жива. Почему ты не вернулась к Целому?
— Я сама решу, когда завершить свою службу народу Катуа, — ответила Сали ледяным тоном, не терпящим возражений. — Настали небывалые времена, и я склонна думать, что принесу больше пользы живой, чем мертвой. Поэтому я стала Искателем Души.
Совет заворчал.
— Это неслыханно, — сказала седая женщина.
— И даже опасно, — заметил морщинистый мужчина, одетый по-чжунски.
— Богохульство, — добавил кто-то.
Сали ощетинилась. Ей страшно надоело слышать попреки от всех и каждого.
Ариун поднял руку, требуя тишины, и спросил:
— Поиски нового воплощения Хана привели тебя сюда?
Сали выдержала его взгляд и кивнула.
— Да.
— Это твоя единственная цель?
Сали, вздернув подбородок, произнесла:
— Вечный Хан — спасение нашего народа. Его возвращение — единственное, что имеет смысл. Я требую вашей помощи.
После возвращения Сали странствовала по Травяному морю, разыскивая тех, кто выжил после падения Незры, прочесывая лагеря беженцев, следуя за слухами и намеками. Однажды она даже позволила себе нарочно попасться разбойничьей шайке. Понемногу, собирая разрозненные воспоминания уцелевших, Сали восстановила картину битвы и ее последствий.
— Для детей Незры времена настали и впрямь небывалые, — сказала седая женщина. — Единственный способ выжить и отомстить — проявить стойкость. Совету понадобилось несколько месяцев, чтобы достичь согласия с оседлыми. Мир, который мы получили, требовал многочисленных встреч и переговоров. Лишь недавно Совет вернул нашему народу подобие спокойствия. И мы не потерпим, чтобы наши успехи превратились в ничто.
— Даже в оковах? — прорычала Сали.
— Даже в качестве слуг, — сердито вмешался молодой человек.
События, последовавшие за падением Незры, были еще ужаснее самой битвы. Сали из первых уст слышала рассказы уцелевших, которым посчастливилось не оказаться в числе тех, кого пригнали силком в командорство.
Лишь седая женщина говорила с некоторым сочувствием.
— Теперь нам остается лишь заботиться о благосостоянии нашего народа. Все остальное, — со смирением произнесла она, — подождет, пока не будет найдено разумное решение.
Сали подавила ярость. Если этот Совет выражал волю ее народа, значит, ее народ потерпел полное поражение. Судя по всему, большинства высших каст Незры более не существовало — возможно, об этом позаботились сами чжунцы. Сали задумалась, отчего выжившие обитатели Незры не возмутились и не восстали. Но легко ей было гневаться — она не испытала того, что пришлось перенести им. Каждый день на протяжении последних трех циклов они пытались выжить во враждебном краю, на мертвой земле.
Хуже всего было то, что шаманы оставили город. Большинство жителей Незры пали, защищая ее. Те, кто выжил в битве, угодили в плен и превратились в кабальных слуг. У Сали болела душа при мысли о том, что она не сражалась рядом со своими сородичами. В качестве одного из условий мира шаманы согласились передать выживших генералу Цюань Са, уничтожившему Незру и ставшему за свои заслуги губернатором Цзяи. Если Мали уцелела, она находилась где-то здесь.
— Кажется, мы достигли взаимопонимания, — продолжала седоволосая женщина. — Что хочет Искатель Души?
— Мне нужен перечень всех, кому меньше восемнадцати лет.
Хан мог воплотиться в ком угодно, но непременно в ребенке или подростке. После обнаружения новый сосуд Хана отправляли в Шакру на обучение к шаманам, а затем, в день восемнадцатилетия, над ним совершали ритуал, делавший его новым Вечным Ханом. Цзяминю было четырнадцать.
— Договорились, — сказала женщина. — Мы проведем перепись и сообщим тебе. Что-то еще?
— Пока всё. — Сали прижала к груди кулак и повернулась к выходу.
Она дошла до середины моста, когда позади послышались тяжелые шаги.
— Подожди, Сальминдэ.
Она остановилась.
— А, Ариун.
— Я хотел сказать, что ты можешь на меня рассчитывать.
— Только-то?
Он дошел вместе с ней до конца моста.
— Совет — единственный голос нашего народа, к которому прислушиваются чжунцы. Мы все хотели бы жить свободно в Травяном море, но судьба распорядилась иначе. Совету понадобился почти год, чтобы добиться права голоса. Мы остановили избиения и казни. Сигнал к тушению огней теперь подают не раньше восхода первой луны. Наши люди имеют право беспрепятственно перемещаться по городу. Совет обеспечивает их едой, водой, лекарствами и прочим.
— Наш народ должен быть благодарен вам за заботу.
Сали говорила вполне искренне.
Ариун остановился у конца моста.
— Мне нужно твое обещание. Совет трудился долго и упорно, чтобы даровать людям спокойствие, которым мы все сейчас наслаждаемся. Дети Незры не в том состоянии, чтобы поднять мятеж. Мы балансируем на грани — и не хотим потерять те жалкие крохи, которые приобрели. Дай слово, что не
