Читаем без скачивания Нерядом - Эллин Ти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодняшний соперник для нас не слишком сложный, мы играли с ним уже много раз, знаем слабые и сильные стороны и умеем его обыгрывать. Мои парни делают это профессионально, я практически не нервничаю за всю игру ни разу. Пятерки сработаны отлично, броски ровные, все идет как по маслу, и даже когда случается нарушение правил и в наши ворота ставят буллит – Горин радует меня как никогда раньше, забирая шайбу просто идеально.
Мы красиво обыгрываем соперника три: ноль и всей командой с довольными улыбками на лицах собираемся в холле, где всех моих птенчиков уже ждут их возлюбленные как по традиции.
Марина с Дианкой тоже на месте, и внутри меня снова просыпается отцовская ревность, что поздравлять она может не только меня, но… Как только она прыгает мне на шею, все сомнения и глупости тают.
– Поздравляю! – верещит, а потом повторяет все то же самое всей команде.
Марина обнимает Диму, а потом отрывается от него, и на шею болезного прыгает моя Мышка, и тут же все мое спокойствие улетучивается. Они не целуются, спасибо им за это большое, но мне не все равно, что такого у них случилось, что вдруг так сблизились.
– Поздравляю, Виктор Павлович. – Марина отвлекает меня от испепеления детворы взглядом и поворачивает голову к себе. – Вы – вау! Я испытала тысячу эмоций.
– А что на финале будет… – говорю ей и принимаю объятия и поздравления, прижимая ее ближе к себе. Мы смотрим друг другу в глаза, и вдруг нас ослепляет вспышка. Поворачиваю голову и замечаю Дианку, которая прижимает телефон к себе и прикусывает губу.
– Упс, – говорит, – вспышку не выключила.
Вот же засранка, а! Я вижу, как Марина краснеет, а потом понимаю почему. На нас глазеет вся команда. Причем с такими лицами, как будто только узнали, что у их тренера бывают объятия с женщинами. С другой стороны… Они реально только узнали. Никто не был в курсе того, что я женат был полжизни и воспитывал дочь. По сути, они о жене узнали, когда я сообщил им, что развелся. А тут так откровенно и напоказ отношения с Мариной.
И, кажется, я снова назвал это отношениями. Ладно.
– Хватит девушку смущать, – рявкаю на них, – давайте по домам. Завтра утром тут, в шесть, чтобы как штыки, поняли все?
Мы всей дружной компанией выходим из ледового дворца. Я, так и не отпустив Марину, прижимаю ее за талию к своему боку, а Дианка идет рядом с Димой. Вся толпа весело болтает о прошедшей игре, но я чувствую, как Марина сбивается с шага, и прослеживаю за ее взглядом, тоже останавливаясь.
Да твою ж… Он бессмертный, что ли?
– Марин? – зову ее, хотя даже не знаю, что спросить. Мудак стоит у входа, опираясь на свою машину. У него в руках две розы, перевязанные черной лентой, и я не уверен, что хочу знать, на кой черт он сделал это.
Но ему хватает наглости пойти в нашу сторону. Мои пацаны сразу чувствуют опасность и замолкают, встают рядом, Марину прячу к себе за спину и почему-то точно знаю, что дочь моя тоже сейчас в безопасности. Чертов Горин, как так быстро он втерся ко мне в доверие, а?
– Свали по-хорошему, – говорю Паше, чувствуя, как кровь от злости закипает в венах от его наглой ухмылки.
– А то что? Снова ударишь?
Я слышу пару удивленных вздохов за спиной от команды. Да-да. Я не дерусь и им не разрешаю, все проблемы надо решать разговорами и все прочее, но иногда даже у меня сдают нервы.
– Уходи, я тебя прошу, не устраивай сцен, – говорит Марина, вцепившись в мое плечо. Я понимаю, что ей неловко. Перед всей командой, на улице… Но, видимо, придется прямо тут разбираться, тянуть дальше просто некуда. Он не дает Марине жизни, и я не оставлю это просто так.
– Ну что же ты, милая? – говорит он, и я на пару секунд задумываюсь, не мешают ли ему зубы во рту… – Я не просто так приехал. Сегодня ведь три года, да? Как погиб наш малыш. А ты так и не показала, где похоронила его. Я хочу на могилу к нашему ребенку.
Серьезно…
Сегодня Палыч не будет образцом для подражания, пацаны, простите. Это переходит все границы и выходит за все рамки. Я чувствую, как Марину позади меня начинает трясти, и вспоминаю ее состояние вчера. Все тело тянется мгновенно, я не успеваю подумать даже. Доли секунд.
Я бью его что есть сил, впечатываю спиной в его сраную машину и бью под дых, ломаю ребра и ударяю по лицу. Слышу хруст, даже не осознавая, что в очередной раз ломается, а когда он падает, пинаю ногой в живот, просто не понимая, какого хера он вообще выжил в той аварии, ведь таким тварям совершенно не место на Земле среди людей.
Адреналин зашкаливает, кровь кипит, руки дрожат. Я чувствую, как меня оттаскивают от него, гул голосов, девичьи крики.
– Виктор Палыч, да как так? – слышу от пацанов, но удивительно, в тех высказываниях нет ни капли осуждения.
– Это нас официально развязали всех? – ржет кто-то.
– «Скорую» вызовите! – женский голос.
– И полицию…
– Не надо полицию, разрулим!
Я слышу все словно под толщей воды, даже не понимаю, кто меня держит и держит ли вообще. Да, сорвался, но ни черта не жалею. Надо будет по закону ответить – отвечу. Я защищал женщину, жизни которой он угрожал. Всё. В правильности своих действий не сомневаюсь.
Поворачиваюсь к толпе, пока тот урод корчится от боли. Кто-то таки вызывает «Скорую», что в целом верно и логично, кто-то обсуждает ситуацию. А кто-то… Марина. На глазах ее слезы, но больше ее не трясет. И такого, как вчера, не случается. Она замечает мой взгляд и подходит ко мне, обнимает крепко, успокаивая нас обоих.
Замечаю взгляд дочери. Она кивает мне, говоря о том, что не осуждает моих действий. Все слышали, что он нес… Это невозможно просто.
– Да-да, па, тут ситуация такая, что защищали женщину, да, кто бил, мы не видели, но надо сделать так, чтобы камеры на входе не работали, – разговаривает Коваль по телефону. У него классный отец, влиятельный.
Все что-то делают, и при этом нет ни одного равнодушного. Я выгонял из команд за драки, порой даже не хотел разбираться, где
