Читаем без скачивания Леди с клыками - Владимир Мясоедов

Получившийся у меня как будто сам собой подзатыльник поставил жирную точку во фразе Лаэлы и, будь бы у меня рука немного потяжелее, а гном похлипче, стал бы эпитафией.

– Да вы что! Девы, вы это того – заканчивайте! А то, клянусь небесной кузней… – окончание фразы Торкат благоразумно проглотил, бросая на меня странные взгляды.

Оглянувшись, эльфийка глубоко и как-то обреченно вздохнула.

– Понятно… – Ушастая извлекла небольшой платок и принялась промокать остолбеневшую от такого обращения меня. Не всю, конечно, только подбородок. Оказывается, пока гном жевал трубку, я умудрилась отросшими клыками так искусать себе губы, что на фоне горящих зеленым огнем глаз и вот такого интересного макияжа любой встретившийся монстр, из мне известных, наверняка выглядел бы на уровне страшилки с детского утренника. – Все с вами понятно!

– Угу… – Многозначительный взгляд Торката остановился на алых отметинах от ногтей на внутренней стороне эльфийских ладошек, заставив Лаэлу стремительно покраснеть. – Все понятно…

В наполненных застарелой тьмой и ужасом подземельях раздался необычный звук, разогнавший многовековую мрачность этого места. Хохот – тройственный хохот, как будто сплетающийся из звонкого колокольчика эльфийского смеха, буханья дварфийского прокуренного баса и истерического подвывания схватившейся за живот дампирки.

– Бу! – Стремительный выпад скрюченных в пародии на когти пальцев Лаэлы заставили меня буквально сложиться и с мучительным стоном попросить пощады.

Не помогло. В смысле эта садистка остановилась, но смех и не думал останавливаться, вырываясь откуда-то из глубин то ли тела, то ли разума, как пар из котла.

– Ха-ха-ха, – гулко ухал гном.

– Хи-хи-хи, – тоненько вторила ему эльфийка.

– Хм! Хмп! Хмпф! – Я пыталась вытереть платком лицо и потому похвастаться выдающейся дикцией не могла.

– Шха, – негромко выдохнул, вероятно, больше по привычке, самый настоящий упырь, полуприсевший в дверях ближайшей к нам комнаты и готовящийся к прыжку. Слабо светящиеся красным глаза и голая морщинистая кожа на том, что осталось от лица, не оставляли в принадлежности своего обладателя к трупам никаких сомнений.

Давно мертвое и столь же давно голодное тело оттолкнулась от пола ногами, на которых болтались разорванные когтями остатки обуви, и воспарило в длинном, казалось бы, невозможном прыжке, целясь в самую беззащитную, по мнению твари, добычу. Убрать эльфийку с его траектории не успела бы даже я. А вот шагнуть вперед и принять грудью удар получилось. Цапнуть подвернувшееся под раззявленную пасть мясо монстр не смог. Помешал намордник, сделанный из зачарованной кожи и стали. У мертвеца когда-то был хозяин-некромант, но, судя по тому, что его сбруя не была приведена в боевое положение, превращаясь из оков в своеобразные доспехи, последний, скорее всего, был убит и съеден две сотни лет назад. Правда, его плоть собственный питомец так и не оценил на вкус, хотя, вероятно, очень старался.

Столкновение черепушки стопроцентной нежити сначала с бюстом вампирши-полукровки, а затем с полом не убавили азарта поднятого из могилы чудовища. Тварь резво вскочила на ноги и выставила в мою сторону все десять выпущенных из пальцев когтей, мало уступающих ножам по длине и прочности.

А мой маникюр, между прочим, куда скромнее выглядит. Даже обидно немного. Зато у меня есть два коротких клинка, один из которых можно метнуть в набегающего упыря, все равно двумя руками фехтовать не умею.

Рунный меч хоббитов рукояткой въехал мертвецу в забранную частой решеткой намордника лицевую кость, заставив мотнуть головой и немного замешкаться. И в следующий миг полюбившаяся мне мизерикордия уже вонзилась в грудь твари.

– Пфе. – Примерно такой импульс пришел от почти разумного оружия. Во всяком случае, подозрений в этом все больше и больше. Было бы оно кошкой, обязательно бы развернулось и попробовало закопать противную штуку, невзирая на то, какая поверхность находится под лапами. Но узкий длинный кинжал, оборвавший столько жизней, что приобрел магические свойства, остался самим собой и вошел в неживую плоть, легко миновав защитный слой из тонкой стальной проволоки, которой было опутано тело твари. А упырь, пошатнувшись, упал, сраженный искорежившим нутро рукотворного монстра волшебством, разбросав свои длинные руки с остатками шипастых боевых наручников, на одном из которых до сих пор болталась оборванная цепь.

– Хи, хи, хи. – Тон Лаэлы странно изменился. – Клер, хи, что это, хи, было, хи?

– Упырь обыкновенный, – констатировала я, рассматривая поверженного монстра. – На настоящий момент считается официальной вершиной созданных некромантией существ. В общих чертах схож с вампиром, но отличается от него как кремневый топор от двуручника из гномьей стали.

– Я даже выстрелить не успел, – пробормотал Торкат, опуская сжатое в руках ружье. – Все произошло так быстро…

– Да не особо, – покачала головой я, припоминая вычитанную в книгах информацию о вампирах и их ближайших родичах вроде того существа, которое сейчас лежит на полу. – Обычно они столь же быстры, как и материал, послуживший основой для твари. Ну при условии, что делал хороший мастер смерти, раза в полтора-два быстрее. Но, в общем и целом, упыри обычно приравниваются к хорошо обученному ветерану. Да и то больше из-за полного бесстрашия и нечувствительности к боли.

– Этого, видно, поднимал из могилы гвардейца как минимум магистр, – несогласно покачал головой гном. – Клер, вы с ним двигались так, что в воздухе размазывались.

К моему удивлению, зажимающая рот, но продолжающая хихикать эльфийка закивала, подтверждая наблюдения Торката.

– Грум! Хрум! Бум! – Звук, который мог бы издать дракон, продирающийся через подлесок, донесся до нас примерно оттуда же, откуда вывернул мертвец.

– Отступаем, – скомандовала я и быстро подала пример. – С парой-тройкой обычных покойников мы, наверное, справимся, но если это какой-то привет из Эпохи Смерти – нам каюк!

Гулкий вой учуявшего добычу монстра распорол тишину подземелья.

– А как же брат?! – возопил гном, вновь вскинувший ружье и умудрявшийся пятиться не многим медленнее, чем я бежала.

– К огнемету отступаем! – уточнила я. – Их тут не может быть много. Надеюсь. Мертвые тела очень хорошо горят, а там несколько канистр огнесмеси!

Еще один громкий бух, раздавшийся куда ближе, сочетался с мелодичным звяканьем, практически гарантирующим, что позавтракать горе-археологами собирается какой-то экспериментальный образец, сейчас топчущий пробирки в родной лаборатории.

Мы бежали, и громкий топот пополам с леденящими душу завываниями преследовал нас. Когда я завидела последнее пристанище покойника, озаботившегося перед самоубийством парочкой записей, проливающих свет на произошедшее, Лаэла, вырвавшись вперед, уже разливала в узком проходе, который должен был перекрывать огнемет, горючую жидкость.

– Быстрее! – крикнула нам подруга, отскакивая от растекающейся лужи. – Торкат, готовься. Простая пуля если их и не убьет, так на пару секунд остановит. Клер, готовься поджигать! Уж на пару язычков огня-то твоего дара хватит?

Вместо ответа я, миновав горючий участок, поднапряглась, вспоминая занятия со стихийниками, и развела руки, между которыми заплясала блеклая, но сыплющая во все стороны искрами молния. Вряд ли она была бы опасна кому-нибудь, кроме воробьев, жаб и лягушек. Но воспламенить алхимическую смесь сумела бы.

Из-за поворота вылетело чудовище, своими очертаниями напоминавшее слепленный из двух половинок шар. Сверху оно было одето в вычурные и аляповатые, пусть и поблекшие от времени ярко раскрашенные доспехи, болтавшиеся на нем как на вешалке, а снизу в край кольчужной юбки упирались рыцарские сапоги, казалось отлитые из золота. На спине его болтался громадный морщинистый синий горб, размерами как бы не превышающий остальное тело, и можно было лишь гадать, что за мерзость скрыта под этой жуткой оболочкой, на которой выделилось несколько сочащихся темной жидкостью пятен. Морды твари видно не было, спасибо рогатому шлему черного цвета. Монстр явно проспал все прошедшие с начала войны две сотни лет, поскольку был укутан в настоящий кокон, образованный смесью, в равных пропорциях состоящей из пыли и паутины. В руках чудовище сжимало обломанную секиру с двумя лезвиями.

– Не стреляйте! – завопила вдруг эльфийка, ударяя по ружью гнома, уже собравшегося испытать на древней нежити современное оружие. – Это Гроткар!

Поздно она это сказала. Я уже запустила дугу из электричества в радостно вспыхнувшую лужу. Впрочем, к тому времени как это случилось, силуэт уже стремительно прошагал через нее, словно не заметив вспыхнувшего позади пламени, способного зажарить мамонта, и рухнул у моих ног. Из-под глухого шлема донесся тихий взрык, почти моментально оборвавшийся. Синий горб на спине фигуры узнаваемых гномских пропорций оказался то ли шторой, то ли скатертью, в которую был завернут какой-то хлам.