Читаем без скачивания «Господь дарует нам победу». Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война - Михаил Витальевич Шкаровский

Репрессии священников никогда не прекращались полностью. Например, 23 октября 1941 г. был арестован настоятель берлинской католической Хедвигскирхе Б. Лихтенберг, который с ноября 1938 г. ежедневно публично молился «о евреях и всех несчастных узниках концлагерей». 22 марта 1942 г. священник был осужден и вскоре умер. Один из его товарищей по заключению – некатолик – после похорон подошел к заключенному католику и сказал: «Сегодня похоронили святого». Когда в тюрьме его посетил епископ, Лихтенберг поделился с ним планами после освобождения присоединиться к депортированным в гетто Лодзи берлинским крещеным евреям в качестве их духовника, стараясь представить себе, как отнесся бы к этим планам Папа. Современный исследователь пишет: «Если бы он (Лихтенберг) дожил до конца войны и узнал бы обо всем, то был бы потрясен, хотя наверняка остался бы непоколебим. Ведь римский первосвященник в безопасности Ватикана ни разу не сделал того, что ежедневно делал Лихтенберг, который в течение почти трех лет публично и без иносказаний молился за евреев»[464]. Действительно, Папа Пий ХII молчал даже во время депортации евреев из Рима в конце 1943 г. В то же время на оккупированных территориях существовало много подпольных католических организаций, спасавших истребляемых людей. С их помощью около 37 тыс. евреев смогли покинуть зону оккупации по фальшивым паспортам. В одной из таких организаций некоторое время работал и нынешний Папа Иоанн Павел II.

Примеры же репрессий священнослужителей в самой Германии очень многочисленны. Так, в 1944 г. были арестованы священники Ламперт, Шейнбахер и Даниель в г. Штеттине, настоятель бенедиктинского монастыря Неттен в Баварии аббат К. Гофмейстер, католический священник в Берлине И. Мецгер, которого «за измену родине» предали суду и казнили, и др. Всего за годы войны было рассмотрено около 9 тыс. дел по обвинениям католиков в антигосударственной деятельности, и после вынесения приговоров казнено и замучено около 4 тыс. человек. Причем в это число не входило еще несколько тысяч членов Ордена иезуитов, а также представители других христианских конфессий. Только в концлагерь Дахау было заключено 2720 священнослужителей, из них 22 православных[465].

Известно, что в их числе были Патриарх Сербский Гавриил (Дожич), знаменитый сербский епископ святитель Николай (Велимирович) и архиепископ Пражский Савватий (Врабец). Всего в так называемом Протекторате Богемии и Моравии были заключены в тюрьмы или отправлены в концлагеря 371 священник. Из содержавшихся в концлагере Дахау священнослужителей и монахов различных стран 109 являлись чехами и словаками, 24 из них скончались в заключении. Следует упомянуть, что в Дахау содержались и советские военнопленные. Поэтому на территории концлагеря, превращенного в мемориальный музей, в 1990-е гг. была построена русская православная часовня.

Подводя итоги, следует отметить, несмотря на всю яростную враждебность к христианству нацистских руководителей, «промежуточная стадия» в их антицерковной политике продолжалась до конца войны. В обстановке затянувшихся военных действий и последовавших затем неудач они не решились перейти к следующим этапам своих планов. Сами поражения на фронте воспринимались вождями III рейха в мистическом, псевдорелигиозном свете. В начале 1943 г. после разгрома под Сталинградом Геббельс писал: «Поймите! Сама идея, само понимание Вселенной терпит поражение. Духовные силы будут побеждены, и близится час Страшного суда»[466]. Ни целостного религиозного учения, ни единого набора ритуалов нацисты создать не успели. Вероятно, новая религия Гитлера была бы эклектичной смесью германского язычества, различных оккультных учений, каких-то внешних элементов христианства и даже буддизма. Но в мае 1945 г. «тысячелетний рейх» рухнул, похоронив под своими обломками и нацистский мистицизм.

2. Нацистская политика в отношении Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны

Предпринимая нападение на СССР, нацисты рассчитывали активно использовать религиозный фактор в своих целях. Они уже имели богатый опыт проведения подобной политики, как в Германии, так и на захваченных ими территориях в Европе. Методы и практика нацистской церковной политики были перенесены и на религиозные организации в СССР. Кроме того, эта политика здесь определялась в значительной степени общим отношением к славянам и к русским в частности. Уже после начала войны с СССР – 22–23 сентября 1941 г. – в Берлине состоялось совещание ведавших церковными делами служащих государственной полиции. В ходе него группенлейтеры Главного управления имперской безопасности (РСХА) зачитали 10 докладов, содержащих указания о направлении дальнейшей деятельности, в том числе доклад «Проблематика Восточных Церквей и служебно-информационные выводы». В нем говорилось: «В результате наступления германских войск на Балканах и Востоке для нас очень остро встала проблема Православных Церквей… Большая часть членов Православной Церкви находится на территории Советского Союза. С течением времени эта Церковь была инфицирована большевизмом, так что о восстановлении Германией Церквей в завоеванном восточном пространстве не может быть и речи»[467].

В рамках единой нацистской политики по отношению к Русской Православной Церкви существовало несколько различных подходов. Об этом уже писали канадский ученый Д. Поспеловский и американский историк Х. Фаерсайд: А. Гитлер считал всех славян низшей расой и рассматривал их как будущих рабов; назначенный главой Рейхсминистерства занятых восточных территорий (РМО) А. Розенберг стремился привлечь на сторону Германии национальные меньшинства России, обещая им независимость и отождествляя русский народ с коммунистической идеологией и террором; верховное командование вермахта выступало за создание «союзных» русских воинских частей (что привело к формированию власовских дивизий и казачьих соединений) и поэтому было против афиширования планов будущего расчленения России и т. д.[468]

Данное утверждение нуждается в серьезном уточнении. Существовала целая группа факторов, определявших позицию германских ведомств в церковной политике на Востоке: пропагандистский, идеологический, внутригерманский, военный (ситуация на Восточном фронте), международный, внутрироссийский (положение на оккупированных территориях) и советский (влияние религиозной политики руководства СССР). Каждый из указанных факторов по-разному воздействовал на различные ведомства, заставляя их с течением времени в большей или меньшей степени корректировать свою позицию. Наибольшие изменения в ходе войны претерпела в этом плане деятельность РМО, которое со временем пошло на некоторые уступки Православным Церквам.

Существовало несколько германских государственных организаций, занимавшихся делами Русской Церкви. По степени жесткости их позиций они распределялись следующим образом: самую мягкую занимало Рейхсминистерство церковных дел, практически не допущенное на оккупированную территорию СССР, далее следовало Верховное командование армии (ОКХ) и военная администрация в России, затем РМО, значительно большей жесткостью отличалось РСХА, и уже открыто враждебной была позиция партийного руководства в лице самого А. Гитлера и руководителя Партийной канцелярии М. Бормана.

Церковными делами в прифронтовой полосе (на практике почти на всех занятых русских и отчасти украинских территориях) занималась военная администрация в лице командующих