Читаем без скачивания Флаг Святого Георгия: Английский флот во Второй мировой войне - Стефен Роскилл

В 1942 году лидеры Оси наконец поняли значение и масштабы Битвы за Атлантику. Поэтому они начали прилагать все усилия, чтобы одержать верх в этой борьбе. Численность германского подводного флота превысила 400 единиц, половина этих лодок была полностью боеспособна. Гитлер услышал просьбы Редера и дал программе строительства лодок высший приоритет. Однако англичане тоже собрали крупные силы. К началу четвертого года войны мы имели около 450 эскортных кораблей всех типов на базах, разбросанных от Исландии до мыса Доброй Надежды, от Ньюфаундленда до Мурманска. Но Адмиралтейство сознавало, что наши силы еще недостаточны для решения всех задач. Многие корабли становились на верфи для ремонта и переоснащения. Их экипажи получали короткую передышку, чтобы не перейти грань человеческой выносливости.

В середине ноября 1942 адмирал сэр Макс Хортон возглавил Командование Западных Подходов вместо сэра Перси Нобла. Он долго служил на подводных лодках и обладал большим опытом. Приметной чертой характера Хортона была безжалостная решительность. Хортон обладал острым умом и отлично знал тонкости тактики подводных лодок, что и требовалось для борьбы с Деницем. Однако следует прямо признать, что он был обязан очень многим своему предшественнику. Нобл сформировал и обучил эскортные флотилии Западных Подходов. Он добился тесного взаимопонимания с Береговым Командованием КВВС. Он создал отлично функционирующий штаб в Дерби-Хаус, Ливерпуль, откуда контролировалось и направлялось движение всех наших судов и конвоев в Атлантике. И если Хортон вынес на своих плечах всю тяжесть битвы, то именно Нобл выковал оружие для него. Не следует также забывать наших рабочих и ученых, которые создавали новые приборы и оружие: коротковолновый радар, реактивные бомбометы. Благодаря этому действия наших противолодочных сил становились все более опасными для врага. Ученые прорабатывали такие вопросы, как оптимальный размер конвоя, количество кораблей сопровождения и многие другие. Центр оперативных исследований Адмиралтейства всегда шел на один шаг впереди врага.

В последние 2 месяца 1942 Дениц сумел усилить свои волчьи стаи, однако они не сумели добиться ничего серьезного. Только в самом конце года вышедший из Англии конвой ONS-154 потерял 13 судов. Однако благополучный переход нескольких конвоев не принес успокоения в Адмиралтейство. В течение 1942 года мы потеряли 1664 судна общим водоизмещением почти 8 миллионов тонн, и судостроение не смогло возместить эти потери. Наш импорт сократился на одну треть по сравнению с 1939, и мы топили меньше подводных лодок, чем их строили немецкие верфи[18]. Самую серьезную тревогу вызывало то, что в Британии осталось нефти менее чем на 2 месяца. Статистические таблицы Адмиралтейства ясно показывали, что «ситуация с нашим судоходством никогда ранее не была такой тяжелой». Кризисное состояние нельзя было терпеть дальше. Однако наше обещание отправить в Россию крупный конвой, как только вернутся в Англию суда, привлеченные к операции «Торч», помешало нам сосредоточить все усилия на Северной Атлантике. В соответствии с пожеланиями адмирала Тови конвой был отправлен двумя частями. Первая его часть (JW-51A) не была замечена противником. Но переход второй части конвоя (JW-51B, 14 судов) оказался достаточно сложным. Немцы имели в норвежских водах «Тирпиц», «Лютцов», «Хиппер», «Нюрнберг», «Кёльн» и примерно дюжину крупных эсминцев. Они также усилили флотилию подводных лодок, базирующуюся в Нарвике. Адмиралтейство не знало, что причиной этого был страх Гитлера перед возможным вторжением союзников в Норвегию. Не знало оно и о строгих ограничениях, которые наложил фюрер на использование тяжелых кораблей. Адмиралтейство считало атаки арктических конвоев просто неизбежными.

Конвой JW-51B вышел из Лох Ю 22 декабря в сопровождении 6 эсминцев и 5 малых кораблей под командованием капитана 1 ранга Р. Ст-В. Шербрука, который находился на «Онслоу». Контр-адмирал Р.Л. Барнетт с крейсерами «Шеффилд» и «Ямайка» сопровождал в Мурманск первую часть конвоя, а теперь возвращался назад, чтобы прикрыть переход второй части. 30 декабря вражеская подводная лодка обнаружила конвой. Адмирал Кумметц немедленно вышел из Альтен-фиорда на тяжелом крейсере «Хиппер», вместе с карманным линкором «Лютцов» и 6 эсминцами. Адмирал Барнетт ожидал, что противник атакует конвой сзади, и потому держался севернее конвоя. Однако он не имел представления о позиции конвоя и немецкой эскадры. Сильный шторм замедлил продвижение конвоя и разбросал торговые суда. Кроме того, во время шторма у острова Медвежий потерял контакт с конвоем эсминец «Ориби», и у Шербрука осталось только 4 корабля. В результате рано утром 31 декабря конвой находился в 150 милях к западу от точки, где его ожидал видеть адмирал Тови. Именно эти неправильные координаты он и передал Барнетту. И когда накануне наступления Нового Года в сумеречном свете полярного сияния в Баренцевом море начался бой, ни одна британская эскадра не знала точно, где находятся остальные.

Однако капитан 1 ранга Шербрук предчувствовал, что возможна атака вражеских кораблей, и довел до сведения своих капитанов и коммодора конвоя план действий в этом случае. Это план сильно напоминал действия адмирала Вайэна во время Второго боя в заливе Сирт. Шербрук намеревался сосредоточить свои эсминцы на угрожаемом фланге конвоя и находиться в готовности к смелой торпедной атаке, пока торговые суда будут уходить, прикрываясь дымзавесой, которую поставят другие корабли эскорта. Благодаря предусмотрительности Шербрука командиры всех кораблей твердо знали, что им положено делать. Поэтому в случае необходимости требовалось передать только один приказ: «Исполнять предыдущие приказы». Адмирал Кумметц планировал атаковать конвой с тыла, как и предвидел Барнетт. Однако он собирался разделить свои силы, чтобы атаковать с обоих флангов одновременно. Если бы этот план сработал, как был задуман, то у кораблей Шербрука возникли бы серьезные трудности.

В первый раз противник показался за кормой конвоя 31 декабря в 8.30. Но еще в течение часа наши корабли не могли определить, что за смутные силуэты видны на горизонте — свои или чужие, так как примерно в это время ожидалось появление русских эсминцев. Впрочем, они так и не прибыли. В 9.30 все сомнения были рассеяны противником, который открыл огонь по «Обдюрейту». Шербрук отправил его выяснить, чьи это корабли. Это оказались 3 германских эсминца из группы «Хиппера». Командир эскорта сразу передал по радио сведения о противнике. Это сообщение дало адмиралу Барнетту координаты наших эсминцев, а также сообщило ему, что они видят противника. Был приведен в действие план Шербрука. Конвой повернул на юг, а маленькие корабли сопровождения начали ставить дымовую завесу. Вскоре после этого «Онслоу» и «Оруэлл» заметили «Хиппер» и вступили с ним в бой. Германский крейсер пытался прорваться к конвою с севера. Угрозой торпедной атаки эсминцы отогнали тяжелый крейсер. Но в 10.20 попавшим снарядом был тяжело поврежден «Онслоу». Шербрук был тяжело ранен. Командование принял капитан «Обидиента» капитан-лейтенант Кинлох. Тем временем 2 британских крейсера спешили на помощь эсминцам. Однако радиолокационный контакт с судном, оторвавшимся от конвоя, заставил адмирала в течение получаса следовать на восток, а не на юг. В результате прошло еще полчаса, прежде чем крейсера появились на сцене. Они видели вспышки выстрелов на южном горизонте. Если бы адмирал сразу «пошел на звук выстрелов», он значительно сократил бы время, в течение которого 4 кораблям Шорбрука приходилось сдерживать значительно превосходящие силы. В 10.45 к югу от конвоя был замечен «Лютцов». Однако он действовал крайне вяло и держался вдалеке. По словам его капитана, «он ожидал улучшения видимости». Тем временем, на севере «Хиппер» встретил и расстрелял маленький тральщик «Брэмбл», который оторвался от конвоя в шторм. В 11.45 крейсер возник в опасной близости к конвою и быстро вывел из строя эсминец «Акейтес», который пытался прикрыть торговые суда дымзавесой. Но в 11.30, когда ситуация стала критической, «Шеффилд» и «Ямайка» наконец увидели «Хиппер» и открыли по нему огонь. Несколько попаданий снизили скорость германского крейсера и вынудили его повернуть на запад. После этого крейсера Барнетта заметили 2 германских эсминца и быстро потопили один из них — «Фридрих Экольд». Тем временем, «Лютцов» снова сблизился с конвоем и в 11.45 внезапно открыл по нему огонь. «Обдюрейт», «Обидиент» и «Оруэлл» снова пошли в атаку и отогнали его. Прежде чем удалось устранить эту угрозу, на севере снова появился «Хиппер», и британским эсминцам пришлось броситься туда. Однако Кумметц не использовал свое преимущество, а наоборот, приказал своим кораблям отходить на запад. 3 целых британских эсминца пошли на соединение с конвоем, который сейчас прикрывал только поврежденный «Онслоу». «Шеффилд» и «Ямайка» попытались преследовать отходящий «Хиппер», но в 14.00 они потеряли контакт. Барнетт занял позицию южнее конвоя, чтобы прикрыть его. Так завершилась Битва в Баренцевом море. У англичан имелись все основания быть довольными ее исходом. Хотя мы потеряли «Акейтес» и «Брэмбл», потопление «Экольда» и повреждения «Хиппера» уравнивали счет. Гораздо важнее было то, что ни одно из судов конвоя серьезно не пострадало. Хотя германские корабли, а особенно «Лютцов», крайне нерешительно использовали предоставленные возможности, именно действия их гораздо более слабых противников спасли конвой. Шербрук и его люди показали выдающийся пример мужества, умелого и решительного командования и полного взаимопонимания. Штаб немецкого флота отметил, что бой был «явно неудовлетворительным». Во вражеском лагере он имел громкие последствия. Когда Гитлер узнал, что 2 легких крейсера и 5 эсминцев сдержали и отогнали германский карманный линкор, тяжелый крейсер и 6 мощных эсминцев, он пришел в неописуемое бешенство. В результате его обвинений Редер подал в отставку. 30 января главнокомандующим германским флотом стал Дениц. Он всегда отстаивал ведущую роль подводных лодок. Дениц наконец получил полную свободу действий, причем как раз, когда события в Атлантике двигались к развязке. Можно лишь отметить, что новый главнокомандующий быстро убедил Гитлера не отправлять на слом крупные корабли, которые были основной причиной разногласий между ним и Редером.