Читаем без скачивания Планета райского блаженства (сборник) - Гарри Гаррисон

– Все будет хорошо, – снова проскандировали его приспешники.

– Все будет хорошо, – подтвердил Совв. – Послание это несу я Земле из Великой Галактики. Люди сии – первые мои последователи, они помогают мне. Смиренно публикуя научную фантастику, несем мы благую весть. Мир будет спасен. Так говорю я.

– Говорите-говорите, мистер Совв, – холодно отозвался Лиам. – Выключай камеру, Паскаль, мы уходим. Совв, дружочек, вам придется нас убить, иначе вы не заткнете нам рот. Мы не поведемся на всю эту чушь. Церковь весьма однозначно высказывается по данному вопросу. Сейчас мы выйдем отсюда, а потом покажем свой репортаж. Мир непременно узнает о вашей афере. Понятия не имею, в какие игры вы тут играете, но этим играм определенно пришел конец.

– Все будет хорошо, – снова пообещал Совв и улыбнулся. – Ступайте с миром, дети мои, ибо мир несу я измученной Земле. И если люди готовы, поведайте им мою благую весть.

Улыбка не сходила с губ Совва, а четверо его помощников молчали. Журналисты протопали к выходу, в последний раз оглянулись на пороге и вышли. Спустя несколько мгновений хлопнула дверь в кабинете Чарнета. Тогда Совв глубоко вздохнул и снова уселся за стол.

– Нельзя вот так их отпускать! – закричал Дервент. – Они раскроют нашу тайну. Еще слишком рано, люди не готовы.

– Не волнуйся, сын мой. Не готовы они, а потому не поверят. Все решат, что репортаж сей – вымысел, фальшивка, и не обратят внимания. Но наш день настанет уже скоро. Ныне же возвращайтесь к трудам своим и помогите приблизить его. Все будет хорошо.

– Все будет хорошо.

Ободренные его словами помощники, скромно потупясь, покинули комнату. Они знали: блистательное будущее не за горами.

Совв смиренно подождал, пока все разойдутся, и, только когда закрылась последняя дверь и щелкнул последний замок, позволил себе потянуться и вздохнуть.

– Ну и дела. Денек выдался – оторви и выбрось, – проворчал он, доставая из нижнего ящика стола бутылку бурбона и наливая себе полный стакан.

Из того же ящика он вытащил телефон с единственной кнопкой, нажал ее и успел сделать два больших глотка, пока наконец на том конце не ответили.

– Привет, да, Совчик говорит. Ну и досталось мне нынче! Погода? Черт тебя дери, почему ты вечно спрашиваешь про чертову погоду? Да, знаю, у вас в Нью-Йорке тепло и солнечно, а у нас в Лондоне холодно и дождь. Полегчало? Слушай, я только что выставил двух телевизионщиков. Они проникли сюда и засняли всю нашу внутреннюю «кухню». Не паникуй, возьми себя в руки. Их телеканал вещает где-то у черта на куличиках, и, думаю, зрители не поверят ни единому слову. Ну и что, даже если поверят? Здесь мы уже свернулись и готовы отчаливать. Я покончил с уроками французского и завтра перебираюсь в Париж. Пришли сюда команду по зачистке. И пусть прихватят учебники по японскому и словарь, о которых я просил. Мы создадим крупнейший международный издательский конгломерат, какого еще свет не видывал. Детка, все это принадлежит нам, а управляться будет из нью-йоркского офиса. – Он с довольным вздохом допил бурбон. – Сегодня нам принадлежит британская научная фантастика, а завтра будет принадлежать весь мир!

Планета райского блаженства

Перевод Геннадия Корчагина

За бортом стремительно несущегося корабля простирался в беспредельность пространства и времени черный космос. В его отсеках горел свет и не смолкал смех, а в кают-компании еще и позвякивали бокалы с коктейлями. Там было полно народу, весьма и весьма довольного жизнью.

Хмурился только Дэв Гравитон. Он застыл в напряженной позе, не выпуская из руки бутылку минеральной воды. А поскольку куплена она была не ради утоления жажды и даже не ради желания выглядеть как все, Дэв ощущал свое неизмеримое превосходство над спутниками, этими безнадежными пищеманами и питьефилами.

Напротив него сидел толстяк с Мизара-2, и этот субъект тянулся уже за пятой порцией мартини. Один глоток – и все содержимое бокала перекочевывает в щедро смазанное жиром горло. При мысли о том, каким разрушениям подвергается слоистая оболочка пищевода под воздействием концентрированного алкоголя, Дэв содрогнулся. А мизарец знай себе блаженно отдувается да сыто порыгивает. Приметив ужас на лице Дэва, он выразительно приподнял бровь.

– Мой юный друг, ваша проблема в том, – заговорил толстяк, – что вы не цените по-настоящему самое главное в жизни. Я говорю об изысканных напитках, об отменной пище. И конечно же о… Или вы и против женщин что-то имеете?

Ну, на такой вопрос существует исчерпывающий ответ, и содержится он в двадцать четвертом разделе «Карманного справочника техника». Эти магические слова приходили на помощь всякий раз, когда у Дэва возникали сложности эмоционального свойства.

– Удовлетворение потребностей ума – вот единственное настоящее наслаждение. Если человек ест ради вульгарного удовольствия от употребления пищи, он является пищеманом. Если человек пьет с целью опьянения, он питьефил. Эти разновидности ложного блаженства интерферируют с подлинными радостями ума. Как пищемания, так и питьефилия являются преступлениями, подлежащими наказанию.

– Это на вашей планете, мой мальчик, – расхохотался толстяк, – и только на ней. Счастлив поставить вас в известность, что остальные миры вполне цивилизованы. Однако вы так и не ответили насчет женщин.

Дэв снисходительно улыбнулся:

– А что насчет женщин? Они такие же, как и мужчины, если не считать минимальных физических отличий…

– Минимальных? – потрясенно переспросил собеседник.

– И эти минимальные физические отличия не играют существенной роли. На Автоматике-Семнадцать, моей родине, одной из самых прогрессивных планет Лиги Автоматизированных Миров, партнеров для брака подбирает машина, Генный Манипулятор. Я, между прочим, собираюсь жениться, как только вернусь из этой деловой поездки. Жду не дождусь, когда меня познакомят с нареченной, – не сомневаюсь, ее склад ума идеально соответствует моему.

– Я тоже не сомневаюсь, – пробормотал собеседник, изрядно шокированный таким матримониальным обычаем, и поспешил жестом заказать двойной мартини. – Боюсь, брачные ритуалы моей планеты не очень похожи на ваши.

Дэв очень давно не вел разговоров на столь скользкие темы, да и не испытывал ни малейшего желания вести. Он быстро допил минералку и встал, спеша избавиться от нервирующего общества мизарца. Как раз в эту секунду щелкнул корабельный динамик, и старший бортпроводник объявил:

– К пассажирам, прибывающим на Сильвейн, просьба переместиться в выходной шлюз. Стоянка корабля шестьдесят секунд.

– Это мне. – Толстяк встал, одним махом опустошил бокал и вперевалку двинулся к выходу.

В коридоре Дэв оказался одновременно с мизарцем и ступил на круглую плиту выходного шлюза как раз в тот момент, когда попутчик совал билет в считывающее устройство. Машина пискнула и зажгла на панели текст: «Приготовиться к высадке». В тот же миг плита сдвинулась, к ногам толстяка выкатился его багаж.

Мизарец повернулся к Дэву и протянул руку.

– Интересно было с вами поговорить, молодой человек. Желаю приятного путешествия.

Дэв ответил на рукопожатие и попрощался.

В эту самую секунду случилось короткое замыкание в недрах корабельного механического мозга. Из строя вышла заполненная газом трубка – пустяковая деталь, которую тотчас же заменил робот-ремонтник. Но свое черное дело она сделала, заставив компьютер сказать «два» вместо «один».

Вместо одного пассажира высаживаются двое.

Для Дэва результат этой ошибки был поистине катастрофическим. Из-под ног ушел пол, открылся клапан, обоих засосало в трубу и перенесло по ней на борт шаттла.

На панели полыхнули слова «Высадка завершена», и клапан закрылся наглухо.

– Вольты и вакуум! – завопил перепуганный Дэв. – Что случилось?

– Как я понимаю, вы сошли на Сильвейне, – невозмутимо ответил толстяк, пребывая под успокоительным воздействием шести двойных порций мартини. – А что, разве это не входило в ваши намерения?

– Еще чего! – воскликнул Дэв. – В мои намерения никак не может входить высадка на планете, не состоящей в Лиге Автоматизированных Миров. Я должен вернуться на корабль.

– Это будет трудновато, – посетовал мизарец, – с учетом того, что корабль уже примерно в двух световых годах отсюда.

Роботизированный шаттл совершил посадку, отъехала вбок дверь люка, в шлюз хлынуло теплое солнце. Толстяк забрал свой багаж, кивнул на прощание и вышел.

А Дэв не двигался, будто параличом разбитый, и лишь таращился на бетонную площадку и окружающие ее зеленые поля. Только что он находился в благословенном уюте корабельного чрева, со всех сторон окруженный нержавеющей сталью, – и вдруг очутился перед лицом варварского мира, где даже не контролируется погода, где растениям позволяют вегетировать на голой земле. Какая гадость! Надо вырваться отсюда, попасть обратно на корабль, убраться с этой планеты!