Читаем без скачивания Зыбучий песок - Джон Браннер

В маленьком невзрачном городке, вроде Луза, они встретили четверку битников, которых мало интересовали распоряжения иммиграционных властей: они не испытывали потребности носить приличную одежду и держали путь на Болонью, перемещаясь автостопом, и имея при себе лишь рваные джинсы и сандалии. Они собирались ночевать под открытым небом за городской чертой; Арчин, счастливая, что встретила людей, не опутанных законами и предрассудками этого непонятного ей мира, упросила его составить им компанию, и он, чтобы доставить ей удовольствие, купил всем еду, вино и бутылку крепкого бренди. Потом была ночь под теплыми звездами, когда он подумал, что девушка, бледная, словно рыба, выплывшая вдруг из воды и попавшая прямо к нему в объятия - Арчин, но это оказалась не она, и в следующий раз опять не она, а подружка первой, а наутро Арчин сияла и светилась так, что он испугался самого себя, и дни покатились.

- Это было почти как в Ллэнро, - сказала она в оправдание своей радости и, услышав это магическое слово, он так и не решился возразить: этот другой мир не имел ничего общего с Ллэнро.

"Я увез ее из Чента, заплатив за это целью жизни и тяжелой работой, потому что она самый свободный человек из всех, кого я встречал, свободный всем своим существом. Но кто свободнее всех в моем мире? Богатые, которые могут купить все, что хотят, включая защиту от закона, как Ньютон Сверд и вот мой ребенок (сын?

дочь?) смыт в канализацию. Возможно, придет день, когда появится какой-нибудь свободный, богатый и безответственный ублюдок на "феррари" и откроет ей новые горизонты:"

Это была одна из тех мыслей, которые мистраль приносил с моря, еще вчера улыбчивого, а сегодня хмурящегося хлопьями белой пены.

"И еще: за все эти месяцы ни капли крови. Я спрашивал; она уклоняется. Я объяснял, читал лекции, целый курс женской физиологии, она снова уклоняется.

Девчоночья грудь, такая маленькая, что полностью прячется у меня в ладони, бедра, скорее подходящие мальчику, а не девушке, несмотря на тонкую талию, которая придает фигуре женские пропорции, независимый вид, которому позавидовала бы Айрис. Я думаю:"

Против этого - алкоголь, спасибо либеральным французским законам, если сравнивать их с "извините, но в это время только для джентльменов" в "Иголке в стоге сена", но мысли все равно прокрадывались сквозь заслон и одевались в слова, как в одежду.

"Такое чувство, что Арчин, в чьем лице опыта и мудрости вполне достаточно, чтобы сойти за двадцатишестилентнюю Айрис, физически незрелый ребенок. И стерильна."

Он не представлял, что будет делать, столкнись они вдруг с перспективой появления ребенка. Мысли о последствиях не имели формы, они толпились в глубине его сознания, как грозовые тучи на горизонте этого ласкового моря. Для того, чтобы осознать их истинную природу, нужно было возродить того Пола Фидлера, которым он был до побега - от дома, работы, давних надежд, но все его существо противилось этой второй мучительной ломке.

"Тьяхарива. Этого не случится. Это уйдет само, счастливым чудом, пока меня это не волнует, пока я не превратился в чужого, странного человека, в котором живет лишь одна забота - подходит он или нет этой невероятной девушке."

Но это произойдет здесь, сейчас, потому что только что он случайно услышал замечание, брошенное проходившей мимо кафе девушкой, и оно стало последней каплей, от которой он уже не смог увернуться: судя по акценту, она была немкой, и обращалась к парню-французу на его языке: "J'espere que ca n'arrive pas!"

"А филолог Шумахер рассказывал о девушке, которая утверждала, что понимает марсиан, а потом оказалось, что это ублюдочный французский."

Он залпом выпил остатки коктейля так, словно эта мысль жгла ему горло, и он надеялся вином погасить пожар. Стакан Арчин был еще наполовину полон, и он, как это уже вошло у них в привычку, потянулся, чтобы допить. Но на сей раз она остановила его руку.

- Я хочу сама.

Пол внимательно посмотрел на нее. Выражение ее лица его испугало. В последнее время, после того, как он объяснил, что придется продать машину, иначе у них не будет денег на жизнь, она стала пить почти столько же, сколько он.

"Почему? Если бы я знал, все равно бы сам себе не признался."

Он не стал возражать. Он все чаще ловил себя на мысли, что чуть ли не боится этой непостижимой девушки, к которой он приковал свою жизнь цепью и выбросил ключ от замка. Примерно неделю назад ему впервые приснился сон, который повторялся потом несколько раз; кошмары различались в деталях, но неизменно заканчивались одним и тем же: она делает с ним то же самое, что когда-то проделала с Фабердауном, медсестрой в Бликхеме, Рили и, наконец Морисом Дукинсом, - неуловимое движение, против которого у него нет защиты, и он остается лежать распростертым на земле, а она: уходит.

Хоть это было и рискованно, он воспользовался штампом паспорте, доказывавшим медицинскую степень, и купил упаковку снотворного, поэтому сегодня ночью обошлось без кошмаров, но расплачиваться за это приходилось гудящей с утра головой.

- Я бы пошла поплавать, - неожиданно сказала она. - Мне нравится штормовое море.

- Давай, - пробормотал он.

"Хорошо бы найти хоть что-то, что у меня получается лучше, чем у нее. Пока я барахтаюсь на мелкоте, она успевает скрыться из виду, у нее какой-то особый стиль плавания, похожий на кроль, только в другом ритме, а прыжки со скал - она выныривает из воды, когда я покрываюсь холодным потом и мурашками, и уже готов поверить, что она разбила о камни голову. А чему она научила меня в постели: Она наверняка легко бы выучилась водить машину, но я отговорил ее, сославшись на то, что у иностранцев всегда много хлопот с правами. Теперь, когда мы остались без машины, это не имеет значения."

Она допила вино, но плавать не пошла. По другой стороне улицы, как раз напротив места, где они сидели, помахивая дубинкой, прогуливался полицейский, он смотрел на лодки в гавани, а не на них. Тем не менее, Пол поежился. В один прекрасный день ему на плечо опустится тяжелая рука: машину он продал не совсем законно.

Сделать это по правилам не представлялось возможным. Во-первых, тогда слишком много бюрократов стало бы копаться в его бумагах, во-вторых, благодаря глупому британскому упрямству машины с левым рулем на континенте были неудобны, в результате цена их падала в несколько раз.

В конце концов они встретили в местном казино какого-то типа криминальной наружности, которому и досталась машина за обидно низкую цену. Он слышал когда-то от богатых приятелей Айрис о профессиональных игроках, которые умудрялись прожить целый сезон в Монте-Карло, выигрывая каждый день так, чтобы хватало на еду и жилье, и не испытывая судьбу ни для чего большего. Когда они приехали в Луз, он выглядел еще довольно представительно, чтобы просиль членский билет в казино - это потом уже его борода отросла слишком длинной и стала запутываться в колтуны. Он быстро освоил некоторые приемы - ставить на противоположный цвет, когда пять или шесть раз подряд выпадал один и тот же, удваивать ставку, если проиграл и, к удовольствию Арчин, собрал таким образом достаточно денег на шесть беззаботных дней. Затем он, правда, увлекся и потерял на одиннадцати черных подряд все, даже деньги, отложенные на членский взнос.