Читаем без скачивания Наваждение - Джессика Марч

Но в конце концов — и Ники в этом не сомневалась — мама одобрила бы ее решение бороться до конца несмотря ни на что и сохранить ту собственность, за которую Элл продала свою душу.

Но возможно ли это? Список того, что ей необходимо купить для ремонта дома, все рос, и к тому же ей вскоре придется кого-нибудь нанять, поскольку одной ей со всем этим не справиться.

Не проходило и дня, чтобы Ники не изучала документы, с такой неохотой предоставленные ей Уэзерби, стараясь придумать, каким образом ей уплатить налоги, не продавая дом и землю.

Она поработала еще час, выдергивая сорняки, пока не расчистила дорожку к дому. Затем оттащила тяжелые мешки с мусором на обочину дороги, чтобы их забрала вызванная ею специальная машина вместе со сломанной мебелью, разорванными и грязными матрасами, которые она свалила позади дома. Выбросив всю эту рухлядь, она осталась практически ни с чем.

Она налила в ведро горячей воды с нашатырным спиртом и, приставив к стене лестницу, стала смывать слой грязи и копоти со стекол второго этажа. Занимаясь этой работой, Ники мурлыкала про себя старую французскую песню, которую частенько пела Элл, когда тосковала по родине или же для того, чтобы напомнить себе, что занимается серьезным и нужным делом.

Где-то в середине дня небо неожиданно потемнело, и через мгновение ливень загнал Ники в дом. Она быстро вылила грязную воду из ведра и поставила его в центре бывшей комнаты Элл, чтобы в него стекала капавшая с потолка вода.

Наверное, я сошла с ума, уже в сотый раз после своего приезда в Виллоу Кросс сказала себе Ники. Это она почти каждый раз твердила себе, выкладывая драгоценные доллары за то, чтобы ей подключили электричество, установили телефон, поменяли замки в дверях — акция, не столько абсолютно необходимая, сколько символическая.

Возможно, она бы уже и отказалась от своей идеи поселиться в этом доме, но поддержка пришла с неожиданной стороны. В то время как Ники ожидала, что Хелен с неодобрением отнесется к ее намерению бросить учебу и отказаться от мысли стать врачом, она, наоборот, заявила ей, что в данный момент это самое правильное решение.

В телефонном разговоре, состоявшемся вскоре после приезда Ники в Виллоу Кросс, Хелен настоятельно уговаривала Ники остаться.

— Я уверена, что тебе необходимо сделать это, — говорила она. — Мне всегда казалось, что со смертью твоей мамы прекратилось твое развитие. Я имею в виду эмоциональное развитие. Ты была так напугана и одинока, что инстинктивно отгородилась от всего, что могло бы помешать тебе выжить. Ты не позволяла себе даже попытаться опереться на кого-нибудь, я уж не говорю о том, чтобы отдать свое сердце.

— Я отдала свое сердце тебе, — сказала Ники.

— Я знаю, родная. Но свой внутренний мир, какой-то более глубокий его слой, ты оберегаешь от вторжения. — Она немного помолчала. — Мне звонил Алексей. Говорил, что очень хочет поговорить с тобой. Как я поняла, ты сбежала от него и отказываешься…

Одно упоминание его имени вызвало боль.

— Я не хочу говорить о нем, Хелен.

— Но ты должна узнать одну вещь. Он сказал мне… — Я ничего не хочу знать! — перебила ее Ники. — Обещай мне, Хелен, обещай мне никогда не говорить об Алексее. Я знаю, его отец — один из твоих друзей и ты наверняка будешь встречаться с ним. Но теперь в моей жизни для него нет места. Теперь моя жизнь здесь — тем более ты говоришь, что я права.

Хелен вздохнула.

— Да, я действительно так считаю. Потому что думаю, что ты заново откроешь для себя свое собственное «я», чтобы развиваться и дальше, а это лучше делать там, где ты находишься сейчас.

С явной неохотой Хелен дала ей слово, что больше не будет говорить об Алексее Иванове, и вскоре после разговора прислала Ники чек на тысячу долларов, чтобы та починила крышу.

Понимая, что Ники не захочет брать у нее деньги, Хелен попросила ее считать, что это дано как бы «в долг».

Однако Ники пока не воспользовалась чеком, не желая осуществлять на чужие деньги свой еще и ей самой неясный план. Поэтому крыша все еще текла, и, поставив ведро в комнате Элл, она с той же целью поставила две кастрюли в своей комнате.

Защитив таким образом дом от дождя, Ники пошла на кухню приготовить себе что-нибудь перекусить. По крайней мере, здесь ей удалось все привести в более-менее божеский вид. Она скребла и чистила, пока не покраснели ободранные руки, желая вернуть утраченный блеск и чистоту маминым кастрюлям и прочей утвари. Потом долго уничтожала следы неопрятности и запустения в шкафчиках и на полках. Теперь на подоконнике стояли цветы в горшках, как и было при Элл. Здесь же находились подарки, присланные ей к новоселью Блейк, вернее, высланные по ее распоряжению из одного из универмагов ее отца, тут было все: от электронной кофеварки до портативного телевизора. И хотя эта роскошь казалась неуместной в требующей ремонта и нового холодильника комнате, они воспринимались как солнечный отблеск, как лучик Надежды на то, что когда-нибудь Ники сможет с полным основанием назвать этот дом своим.

Она съела бутерброд с арахисовым маслом, медленно запивая его молоком, чтобы немного продлить удовольствие, и дала себе слово устроить настоящий пир, если наконец-то заплатит. налоги и станет полноправной хозяйкой этого дома.

После немудреного обеда Ники снова принялась за работу. Когда она начала медленно и аккуратно сдирать старые обои в спальне, зазвенел телефон. Наверное, это Уэзерби: она просила его о встрече, чтобы выяснить, не сможет ли он договориться об отсрочке уплаты налогов или же попытаться как-нибудь получить арендную плату, которую в свое время не заплатили.

Но это оказалась Кейт.

— А ты надеялась услышать кого-нибудь другого? — спросила она, почувствовав удивление в голосе Ники.

— Вообще-то да, но мне приятней говорить с тобой.

— Вот и хорошо. Приходи сегодня к нам поужинать. Тим обещает, что приготовит твой любимый овощной рулет. А еще у нас в морозилке лежит много-много домашнего мороженого…

Ники улыбнулась. Это было как в прежние времена: ей казалось, что Тим с Кейт просто удочерили ее.

— Ужасно соблазнительно, — сказала она, — но боюсь, что не смогу. Я так устала, что способна только на то, чтобы завалиться спать.

— Расслабься, Ники, — постаралась убедить ее Кейт. — Оставь часть работы и на выходные, мы с Тимом снова приедем к тебе и немного поможем.

— Но вы и так очень много сделали, — возразила Ники, хотя и без особой убежденности, поскольку и помощь, и общество друзей делали работу и легче, и веселей.

— Тим обожает всякую работу по дому, — настаивала Кейт. — А я сделаю все что угодно, чтобы ты здесь осталась.

Однако, несмотря на поддержку Кейт и собственное упорство, Ники стало казаться, что ее на каждом углу подстерегает очередная неприятность.